Владимир Поселягин - Истребитель. Трилогия
Архипов кивнул, знал. Да и я догадывался. Это был Яковлев, в данный момент замнаркома авиапромышленности.
– Ты мне скажи, машина получилось действительно такая хорошая, как ты ее описываешь? – задумчиво спросил майор.
– Не только. Сейчас это просто брусок, заготовка с легкими набросками истребителя, а вот когда его доведут до совершенства… Кстати, как там с аэродинамической трубой? Лавочкину она сейчас очень нужна.
– Вопрос уже решен. Его известят. Хотел спросить у тебя, да все времени не было, что скажешь о Яках?
Несколько секунд я пристально рассматривал майор, сидящего в пол‑оборота ко мне на переднем сиденье. Сделав спокойное лицо и полузакрыв глаза, я стал говорить потусторонним голосом:
– Я вижу! Вижу!!! Як ждет большое будущее, они станут великолепными истребителями. Немецкие летчики будут выпрыгивать из кабин, как только увидят советские Яки. Да!!! Именно Як приведет нас к победе!
– Издеваешься? – спросил Архипов, с интересом наблюдая, как я для антуража вожу перед собой руками, как будто хочу ухватить свое видение.
– Конечно. Задрали уже со своим Яком. Сколько можно говорить, я его мельком видел?! Ничего особенного сказать не могу, мне нужно посидеть в нем, полетать, в конце концов!
– Угу. Сделаем. Кстати мы подъезжаем к учебному Центру.
Об этом он мог и не говорить, на видневшемся неподалеку поле стояло несколько истребителей. В воздухе кружила восьмерка «ишачков» разбившись на пары.
Приглядевшись, я с удивлением увидел, что они делают «карусель» используя в качестве мишени старый разведчик.
– Грубовато работают, – сказал я плюща лицо о стекло, чтобы видеть, как работают местные парни. Архипов поступил умнее он открыл окно и вместе со мной наблюдал за небом, не обращая внимание на недовольство водителя из‑за того что мы на ходу выстуживаем машину.
– Заходят широко?
– Ага. В бою это важно, могут подловить… А вон та пара почти идеально сработала.
– Это которая? Та, что из пике выходит?
– Ага. О, смотрите, как они снизу атаковали в брюхо цель! Неплохо работают. М‑да… Странно…
– Что?
– Знакомая техника пилотирования. Да не может быть?!
– Знакомые? – поинтересовался майор, возвращаясь в кабину.
– Да, из моего полка парни. Я их знаю, хорошо слетанная пара, сам учил.
– Кто такие?
– Капитан Горелик и сержант Турцев, его ведомый.
– Это не он командовал группой по перехвату бомбардировщиков противника?
– Он самый.
– Найдем время, пообщаешься с однополчанами.
– Вчера я их не видел. Сегодня прибыли?
– Не думаю. Может просто не видел?
– Сами бы подошли, как и все курсанты. У меня от их пожимания рука до сих пор не отошла.
– Сейчас и узнаем. Вон генерал Иволгин со своим штабом нас встречает.
Нас действительно встречали, но не у служебного вход как вчера, а у парадного.
Многие командиры, да и сам Иволгин наблюдали за крутящимися в небе самолетами.
Тихо пискнув тормозами «эмка» остановилась. Подав руку подскочившим к двери машины дежурным, я проворно вылез наружу и подхватив костыли зацокал к встречающим. Майор уровнял шаг и подошли мы вместе.
Поприветствовав друг друга, мы направились в главное здание Центра, где находилось администрация. Через некоторое время мне стало понятно, почему мы вчера подъехали к служебному входу. Кабинет Иволгина был в двух шагах, сразу после небольшой гардеробной, через две двери, а в этот раз пришлось пройти через все здание, заодно осмотрев архитектуру. Судя по всему до того как Центр въехал сюда, тут был спортивный клуб. Аэроклуб, если не ошибаюсь. Все помещения и здания были заточены именно под это. Я бы сказал, что это был образцовый аэроклуб, вряд ли такой больше встретишь.
«А не тут ли учился летать Василий Сталин и другие «золотые мальчики»?» – мелькнула у меня мысль.
К моему удивлению мы прошли мимо кабинета генерала и направились к памятной столовой, где нас, а особенно меня изрядно попотчевали.
«Уф, я уж боялся!» – подумал я оглядываясь на входе в столовую. Накрыт был только один стол, на котором исходил паром самовар и стояли вазочки с разными печенюшками. Теперь было понятно, почему не кабинет генерала, почему‑то несоразмерно со своей должностью Иволгин взял себе не самый большой кабинет. Он хоть и уютный, но небольшой. В таком составе как сегодня мы бы точно не уместились. Командиров было около двадцати, девятнадцать, если быть точным.
Забавно, вчера меня встречал один Иволгин… Показывали как они ко мне относятся? Судя по вчерашним лекциям и по тому что меня сегодня пришли встречать ВСЕ инструкторы, кроме дежурного, то думаю я изрядно поднялся в их глазах. Приятно черт возьми.
Чай мне понятное дело нормально попить не дали. Пользуясь случаем инструктора по младше званием – капитаны – засыпали меня вопросами. Спокойно отвечая на их вопросы я приводил примеры из своей или чужой практики, подробно объясняя как ошибки, так и мастерство. Нравились они мне. Настоящие фанатики своего дела. Трудно не заметить в этих парнях с ранней сединой и ожогами на лицах и руках таких людей.
– Товарищ капитан говорят вы поете? Может?… – замявшись спросил невысокий майор с ожогом на левой кисти.
– Я бы с радостью, да вот буквально позавчера врезал пару раз одной твари левой рукой, так теперь и рука и бок не в порядке. Мой врач категорически запретила две недели заниматься вокалом.
– Жаль. Один летчик привез неплохую гитару. Говорит трофей, – грустно сказал майор.
– Знаете… Один раз можно. Давайте сюда вашу гитару.
В мгновение ока у меня в руках оказалась черная «бардовская» гитара. Сделав несколько аккордов, я негромко спросил притихших командиров:
– Кто‑нибудь из вас воевал в Испании?
Оказалось, были и такие. Шестеро из присутствующих посетили небо Испании, привезя не только награды, но и память.
– Тогда это песня для вас. Скажу сразу накидал я ее за пару часов, так что на нестыковки не обращайте внимание, потом подравняю. Хорошо? Тогда начинаем. Название пока: «Лаптежник».
Я бегу по выжженной земле,
Шлемофон поправив на ходу.
«Юнкерс» мой стрелою быстрой на распластанном крыле
С ревом набирает высоту.
Вижу голубеющую даль,
Нарушать такую просто жаль.
Жаль, что ты ее не видишь, путь мой труден и далек
«Юнкерс» мой несется на восток…
Делаю я левый поворот,
Я теперь палач, а не пилот.
Нагибаюсь над прицелом, и снаряды мчатся к цели
Делаю еще один заход.
Вижу в небе трассеров черту,
«Юнкерс» мой теряет высоту.
Парашют – мое спасенье, и на стропах натяженья
Сердце в пятки – в штопор я иду.
Только приземлился – в тот же миг,
Из кустов раздался дикий крик.
Смуглолицые испанцы верещат в кустах, как зайцы
Я упал на землю и затих…
«Кто же тот пилот, что меня сбил?» –
Одного испанца я спросил.
Отвечал тот длинноносый, что командовал допросом:
«Сбил тебя наш летчик Ла Кеев*»
Это вы, камрады, врете зря,
В шлемофоне четко слышал я:
«Коля, жми, а я накрою!» «Ваня, бей, а я прикрою!»
Русский ас Иван подбил меня…
Где‑то там вдали родной Берлин,
Дома ждут меня отец и мать.
«Юнкерс» мой взорвался быстро в небе голубом и чистом
Мне теперь вас больше не видать…
Несмотря на мелкие нестыковки, летчикам песня понравилась. Получив несколько легких дружественных хлопков – о ранах помнили – все дружно решили выпить за новую песню. Чай, конечно. В период жестких тренировок в Центре был сухой закон.
Через полчаса мы направились в зал. Судя по знаку, что подал вошедший дежурный генералу, курсанты уже собрались и ждали нас. Как и в прошлый раз, встреча с лекциями прошла с полным аншлагом. Мы повторили все, про что говорили и обсуждали вчера, обсудили виденный тренировочный бой. Я легко указал на ошибки и подсказал к кому обратиться из присутствующих курсантов за советом. Кивнув на сидящих в третьем ряду капитана Горелика и его ведомого. На сегодня я закончил лекцией о боевом применении штурмовиков. Добавив в конце:
– По моему мнению, ваш Центр должен изучать методику применения не только истребительной авиации, но и штурмовой, бомбардировочной. Те же экипажи штурмовиков Ил‑2 и бомбардировщиков Пе‑2 могут набраться опыта во взаимодействии с истребителями, и научиться ходить в сопровождении. Например, вывести с фронта полк на пополнение людьми и техникой. Направить их сюда, в Центр, и не только получить возможность для тренировки экипажей, но и подготовить этот полк к будущим боям по новой методике. Это относится ко всем видам авиации. Думаю, через год опыт подготовки частей к боям Центру будет не занимать. Но это мое личное мнение, как решит начальство, увидим.
