Кристен Эшли - Три желания
Нейт также обладал очень разборчивым вкусом, просто он не знал об этом на данный момент.
— Как тебя зовут? — спросил мужчина.
— Нейт.
— Твое полное имя.
Он не колебался, потому что совсем не боялся этого мужчины.
— Натаниэль МакАллистер.
— Так-то лучше, — утвердительно сказал грубый голос. — Как давно ты занимаешься доставкой для Скотта?
Нейт пожал плечами.
Наступила тишина. Нейт чувствовал, что что-то происходило в машине, но он не понимал, что конкретно. У него не было страха, но этот мужчина испытывал опасения, наверное, из-за того, что он еще ребенок, впрочем, как и большинство мужчин.
Нейт, тем временем, уселся поудобнее и стал ждать.
Наконец, понаблюдав за ним некоторое время, мужчина сказал:
— Я платил Скотту триста фунтов за каждую доставку, которую ты делал.
Этим мужчина пробил его нерушимый щит и на Нейта нахлынули эмоции.
Моментально он разозлился и это было видно.
— Сколько он давал тебе? — спросил мужчина.
Нейт снова пожал плечами, но жест был уже другим более напряженным и резким, разозленным. Видно было не плохо, что Скотт никогда не увидит больше Нейта.
Мужчина молча сидел и смотрел на него. Нейт изо всех сил пытался утихомирить свои эмоции, борьба длилась недолго. Когда он смог покорить свой гнев, мужчина улыбнулся.
— Я мистер Робертс и отныне, Натаниэль, ты работаешь на меня.
* * *
И он работал. Целый год он работал на мистера Робертса. Он делал доставки, доставлял сообщения, просто стоял и наблюдал. Он совершал очень много вещей, и платили ему гораздо больше, чем двадцать фунтов.
Дейдра была в восторге, потому что Нейт стал платить арендную плату за квартиру, оплачивать все счета вовремя, в холодильнике постоянно присутствовала еда. Теперь она начала воровать у него.
Он не возражал, потому что денег хватало или по крайней мере их было намного больше, чем раньше.
В двенадцать лет Натаниэль МакАллистер был кормильцем и хозяином в доме. Он был таким с тех пор, как себя помнил, занимаясь чисткой и уборкой в доме, а также держал мать за волосы, когда она начинала блевать в туалете, затем перетаскивал ее на кровать, когда у нее отрубалось сознание в гостиной от наркотиков.
Но сейчас он был действительно мужчиной в доме.
Она, к сожалению, оказалась настолько глупой, а это было слишком важно, по поводу удачи Нейта. Она хвасталась всем, кто соглашался слушать, что ее сын работает на мистера Робертса.
Она не гордилась своим гением или превращающимся в красивого молодого человека, которым он обязательно должен был стать в дальнейшем, высоким, поджарым рослым парнем, но она гордилась, что он стал гангстером, мальчиком на побегушках в одиннадцать лет.
Эта гордость стала причиной ее смерти.
Напившись и хвастаясь перед своим новым бойфрендом, безработным бездельником, ленивым бродягой, по крайней мере, она так называла его бесконечно и очень громко. Ее сын работал на мистера Робертса. Ее сын приносил домой много денег. Он покупал ей платья и водку.
Учитывая то, что ее парень тоже был пьян, высокий тупица, а значит плохо понимал, что она ему лепетала, и он был сыт уже по горло ее бахвальством, просто быстро сжал ее горло, и сжимал до тех пор, пока не остановил ее пронзительные крики. Затем он сделал себе очередную дозу, нюхнул кокаина, купленного на деньги Нейта, выпил оставшуюся бутылку водки, и стал ждать самого Нейта.
Нейту даже не стоило входить в квартиру, чтобы понять, что что-то не так, но ему все равно предстояло это сделать, поскольку она была его матерью. Он бы продолжал о ней заботиться всю свою оставшуюся жизнь. Он уже настолько хорошо привык к этому.
Он открыл дверь и увидел бездыханное тело своей матери. Этого ему было достаточно.
Ее бойфренд попытался сделать захват, но побоялся подойти близко.
Нейт был настолько быстр — он испарился.
Исчез.
На неделю.
И пропустил две запланированные доставки.
Семь дней спустя его нашли, почистили и отвезли к мистеру Робертсу.
Он сидел на заднем сиденье лимузина, видя мистера Робертса дважды с тех пор, оба раза он казался дружелюбным и радушным.
Теперь он таким не был.
— Не хочешь рассказать мне, в чем дело, Натаниэль? — голос мистера Робертса был совершенно жестким, и Найт понял, что это не вопрос.
— Мама у меня умерла.
Воцарилось молчание.
Потом он сказал:
— Моя мама, Натаниэль.
Нейт поднял горящие глаза к своему работодателю. Он не скучал по ней сильно, но она была единственной, кто у него был в жизни.
— Моя мама, — повторил он с сарказмом, пожалуй, он был единственной живой душой, кроме двух детей самого мистера Робертса, имеющим мужество говорить с ним подобным тоном с сарказмом.
Мистер Робертс не разозлился на его ответ, наоборот он находил его занимательным.
— Где твой отец?
— У меня нет отца.
— Никакого, Натаниэль.
— Ни одного.
Мистер Робертс подавился смешком, но сейчас было не совсем подходящее время для смеха.
— Тети, дяди?
Нейт отрицательно покачал головой.
— Бабушки и дедушки.
Нейт посмотрел ему прямо в глаза и заявил:
— Никого.
Занимаясь таким специфическим бизнесом мистер Робертс научился быстро принимать решения.
Ему нравился этот парень, в нем присутствовало что-то, что-то особенное.
Мистер Робертс быстро пришел к решению.
Приняв решение, он озвучил его:
— Ты поедешь домой со мной.
Глава 5
Натаниэль
Виктор и Лаура Робертс усыновили Натаниэля МакАллистера.
Он не взял их фамилию и это было его решение, и они согласились с ним.
Он хотел помнить, откуда он родом, и не забывать. Он должен был всегда помнить, кем он был, кто он такой, чтобы никогда не вернуться назад.
С его новой жизнью об этом было легко забыть.
Потому что она напоминала, словно джинн вышел из бутылки и выполнил все его желания.
Они были богаты. Виктор и Лаура (он никогда не называл их мамой и папой, хотя Лаура и хотела) жили в прекрасном доме на улице, где все дома были ослепительно белые, с блестящими черными перилами, а на окнах стояли ящики, наполненные красной прекрасной геранью и обвитые зеленым плющом.
У них было двое детей — Джефри и Даниэла.
Джефри ненавидел Нейта с такой страстью, с какой Даниэла любила его.
Верно и обратное, первое оказалось неожиданной удачей, второе — ночным кошмаром.
У Джефри с Даниэлой было все, что они хотели, все, о чем просили, все, чего желали. У них было двое родителей, которые очень сильно любили их и слишком испортили. У них был красивый дом, красивая одежда, еда, которую им не приходилось воровать, повар и слуги, которые застилали чистые, свежие простыни на большие кровати и даже гладили дорогую одежду.
Они никогда ни в чем не нуждались, никогда не голодали, никогда не крали, они никогда не уворачивались от удара взрослого пьяного мужика, и они никогда не держали волосы своей матери, пока ее рвало над унитазом.
Джефри понял по грубому говору Нейта, кем он был и откуда пришел, и он никогда не позволял Нейту забыть об этом.
Никогда.
И это было неплохо, Нейт не хотел забывать.
Речь Джефри была шикарной в результате обучения в специальных школах. Джефри был одного возраста с Нейтом, но не продержался бы и двух секунд в районе Нейта, где он раньше жил. Джефри знал это, и он также знал, что и его отец тоже об этом знает.
Отец Джефри, он понял это (хотя тот никогда не говорил), был похож на Нейта в молодости. Виктор, Джефри слышал, как сказал Лауре однажды ночью, увидел себя в Нейте. Виктор восхищался Нейтом. Джефри даже казалось, что его отец готов был сдувать пылинки с него, и он не ошибался.
Джефри ни во что не ставил своего отца еще до того, как к ним пришел жить Натаниэль МакАллистер. Он был крупным и грубоватым, хотя старался быть изысканным и великосветским.
И он презирал Нейта и делал все возможное, чтобы превратить жизнь вновь приобретенного сына своего отца в ад.
Ничем он не мог пробить броню Нейта, которому наоборот это все казалось забавным.
Однако Нейт самого Джефри не находил забавным, все время находясь настороже. Нейт доверял Джефри не более чем в расстояние для удара. Но благодаря Джефри инстинкты Нейта, связанные с выживанием все время находились в рабочем состоянии.
Даниэла была младше Нейта на два года, увидев красивого молодого парня, она сразу же влюбилась в него.
Она хотела его и собиралась выйти за него замуж, в возрасте десяти лет она уже решила это.
А все, что Даниэла когда-нибудь хотела то, обязательно получала.
Так впервые остановив свой взгляд на нем, она решила, что Нейт принадлежит ей.
Она относилась к тем девушкам, которые не собиралась делиться.
Нейту понадобилось всего лишь пару месяцев, чтобы вжиться в их стиль жизни. Он был хамелеоном. Хотя прошедшие два года он едва ли посещал школу, но догнал программу так быстро, что сразу же стал любимчиком учителей. У него исчез его грубый говор в течение двух месяцев и угловатые манеры за ужином, сидя за изысканном великолепном обеденном столом, просто наблюдая, что делали окружающие и полностью подражая им. Он носил новую дорогую одежду с непринужденной грацией, что заставляло Джефри кипеть от злости, а сердце Дэниэлы замирать. Он научился играть в теннис, кататься на лошади, играть в крикет, регби, футбол и за самое короткое время стал лучшим. Лучше, чем Джефри, лучше, чем сам Виктор, лучше, чем любой парень в школе и даже тренеры.
