Сулхан Саба Орбелиани - О мудрости вымысла
Десятый сказал злобно:
— Если ты царь, зачем покинул свое царство и без толку скитаешься по свету? Если у тебя есть стыд, не-
ужели не пресытился столькими позорными речами? Пристойно ли царю слушать их? Уходи! пока я жив, не расскажу тебе моей истории, и никто не заставит меня это сделать, Лучше иди управляй своим царством.
Тогда один из них сказал:
— Если ты царь, зачем покинул свое царство?
Царь ответил:
— Я искал человека, который не знает горя. Второй сказал:
— Если ты царь, почему же ты такой невежда? Нет среди рожденных женщиною человека, не знающего горя.
Царь ответил:
— Мой везир много толковал об этом, но я не стал его слушать.
Третий сказал:
— Если у тебя такие разумные слуги, предоставь им управление царством и повинуйся им.
Четвертый сказал:
— Потому-то и пошел ты скитаться ради столь прекрасного царственного дела, что не слушался своих везиров!
Пятый сказал:
— Если ты скитаешься из-за столь недостойных дел, почему твой отец не сделал тебя скороходом?
Шестой сказал:
— Если бы ты не был нищим, ты не позволил бы себе скитаться и бродяжить без дела!
Седьмой сказал:
— Если бы он был царем, он послал бы на поиски слуг, а сам спокойно сидел бы дома.
Восьмой сказал:
— В чем вы его обвиняете и зачем вы досаждаете ему? Нечего ему было делать, вот он и ушел. Есть такая пословица: "Дурная работа лучше дурного безделья".
Девятый сказал:
— Дай вам бог испытать такое же гостеприимство, какое вы оказали ему! Царь пожаловал к вам, а вы его укоряете.
Десятый сказал:
— Он достоин поношения, а вы только укоряете его? Царь покинул те места и возвратился в свое царство.
Он осыпал почестями своего везира и рассказал ему все, что с ним произошло.
Леон сказал царю:
— О царь, нет на свете человека, который не знал бы горя. Если каждый раз, когда тебя одолевает горе, ты не выслушаешь человека, что же с ним будет и что он скажет потом о тебе?
В царях богу угодны три добродетели: кротость, смирение и великодушие. Приемлет господь благосклонно от царей: неподкупное правосудие, великое милосердие и любовь ко всем.
Народы ожидают от царей: справедливой суровости, чистосердечной правды и неистощимой щедрости.
Вельможи ценят в царях: достойное, ласковое обращение, сочувствие в горе и в радости, приятные пиры.
Воины желают от царей: быстрого коня, надежного оружия и признания заслуг.
Нищие жаждут от царей: широко раскрытых дверей, обильной милостыни и доброго напутствия.
Слуги домогаются от царей: уставленного яствами стола, своевременного вознаграждения и пренебрежения к наветам.
Везиры хотели бы от царей: внимания, готовности выслушивать их и согласия следовать их советам.
Просители добиваются от царей: благосклонности к жалобам, неторопливости и нелицеприятия.
Купцы ожидают от царей: уменья судить о драгоценных камнях и тканях, расплаты сообразно стоимости и запрещения брать бесплатно.
Путешественники ищут у царей: защиты от разбойников, взимания пошлины согласно закону и безопасности Б караван-сараях.
Оклеветанные умоляют царей: об очной ставке с клеветниками, о приговорах, выносимых без гнева, и о праве защищать себя.
Узники взывают к царям: о прощении вины, о милосердии вместо гнева и разрешении лицезреть царя.
Это и есть закон для царей, это и есть их дар народам, это и есть надежнейшая опора их войска, это и есть защита их городов. Кто это исполнит, тот вместе со страной своей утвердится на прочном основании.
Рукха, евнух, сказал Леону:
— Если ты знаешь столько хорошего об обязанностях царей, разве не лучше было бы выучить этому Джумбера, вместо того чтобы избивать его и морить голодом?
Рассказал Леон притчу:
24 БЕЗБ0РОДЫЙ И КАДИЙ
Жил в одной деревне безбородый человек, видом своим напоминавший скопца, и был он очень беден. Была у него только одна хорошо откормленная корова. Он сказал своей жене:
— Продам я корову, может быть удастся купить одежду для себя и для тебя.
Погнал он корову в город; и встретился ему по пути другой безбородый. Тот стал с ним торговаться и предложил за корову три марчили, а хозяин коровы требовал четыре. Так им и не удалось столковаться,
Тогда безбородый горожанин ушел, обегал все рынки и сказал мясникам;
— Безбородый человек ведет на продажу хорошо откормленную корову. Говорите ему все в один голос: «Это коза, мы и заплатим за нее столько, сколько стоит коза».
Потом отравился к кадию, рассказал ему о безбородом, пообещал коровью шкуру.
Мясники, как увидели приближающегося к ним человека с коровой, стали предлагать ему полмарчили.
— Продай нам эту козу, — говорили они. Безбородый обиделся и ответил им:
— Корову величиною с верблюда вы норовите купить по цене козы!
Те отвечали:
— Это и есть коза.
Поспорили и пошли к кадию, пусть он рассудит. Но кадий подтвердил, что это коза. Он ведь рассчитывал получить шкуру на обувку, и кто позволил бы рассуждать безбородому?
Дали ему полмарчили, отобрали корову и закололи ее. Безбородый, опечалившись, сказал:
— Пословица гласит: «Хозяину козла и хвоста не досталось», отдайте мне по крайней мере хвост.
Взял он хвост и ушел.
Спустя некоторое время у кадия умерла жена. Безбородый прослышал об этом. Он взял у своей жены шаль и платье, переоделся женщиной, опоясался пол платьем коровьим хвостом и пришел к дверям кадия. Кадий вышел, увидел женщину и принял ее за просительницу. Она сказала ему так:
— Я не просительница, я вдова, осталась без опоры и хочу наняться к тому, кто станет меня кормить.
Кадию это было весьма на руку, потому что он остался без жены. Он ввел ее в дом и сказал слугам;
— Ступайте на эту ночь по домам, отдохните.
Он хотел лечь с нею.
Когда они остались одни, женщина сказала кадию:
— Разденься догола, иначе я с тобою не лягу, — такая уж у меня привычка.
Кадий дался в обман и разделся догола. А безбородый снял коровий хвост и сказал ему:
— Кадий, чей это хвост?
Кадий отвечал:
— Koровий.
Безбородый сказал:
— Зачем же ты заставил меня продать корову по цене козы?
Сказав это, он кинул кадия на землю и избил его хвостом до полусмерти. Слуги были далеко, помочь было некому.
Безбородый покинул дом и удалился.
Поутру слуги долго ждали, но кадий не появлялся. Они вошли в дом и видят: лежит кадий весь опухший, женщины же при нем нет. Они с большим трудом привели его Б сознание и узнали обо всем, что произошло.
Поправившись, кадий собрался в баню, чтобы натереть избитые места целебным бальзамом.
Безбородый узнал об этом, пришел к содержателю бани и сказал:
— Я весьма искусный цирюльник, позволь мне здесь прислуживать.
Содержатель бани с приятностью выслушал его и сказал:
— Экой ты счастливец, ведь сегодня сюда пожалует кадий!
Безбородый опоясался под передником коровьим хвостом и стал ждать.
Пришел кадий. Цирюльник всячески старался угодить ему. Кадий остался доволен и потребовал, чтобы тот умастил его. Цирюльник сказал слугам:
— Сейчас я начну его натирать. Но если он будет стонать и кричать от боли, пусть никто из вас не входит, я сам выйду и скажу, если он чего-нибудь пожелает.
Так он обманом удалил слуг, вытащил коровий хвост и спросил кадия:
— Чей это хвост?
Кадий умолял, клялся щедро одарить, но безбородый все-таки избил его до полусмерти.
Затем цирюльник вышел и сказал слугам:
— Он спит, не входите, не будите его… Л я принесу еще лекарств.
Безбородый оделся и ушел. Когда слуги вошли, то увидели, что кадий вовсе не натерт мазями, а лежит избитый и весь распухший. Его подняли, положили на войлок, отнесли домой и уложили в постель. Придя в сознание, кадий сказал:
— Не будет мне здесь житья от этого безбородого. Он снова заманит меня в какую-нибудь опасную ловушку. Наймите верблюдов, я уеду в Каабу.
Они принялись искать, а безбородый уже нанял у кого-то верблюдов на три дня и сам провел их мимо ворот кадия. Его спросили насчет верблюдов, и он ответил:
— Я ищу кого-нибудь, кто бы их нанял.
Слуги обрадовались, доложили кадию и наняли тех верблюдов. Пристроили к спине одного из них сиденье; кадий уселся и, забрав все свое имущество, пустился с путь. Погонщик верблюдов рассказывал ему в пути сказки, кадий был доволен.
Кадий приказал слугам:
— Идите вперед в деревню и приготовьте ночлег, ячменя, соломы и чего-нибудь поесть. Л мы с погонщиком не спеша поедем вслед.
Когда слуги удалились, безбородый рассказал ему в виде сказки обо всем, что произошло между ним и кадием. Кадий сказал:
— Я уже не раз это слышал, расскажи мне что-нибудь другое.
