Марисса Мейер - Марисса Мейер - Прекраснейшая. Лунные хроники
том, что происходило за закрытой дверью.
Его жена умирает.
Он будет одинок.
Левана знала, что неправильно так думать, но не могла игнорировать искру в своей
груди.
Это судьба.
Так должно быть.
Его добрые слова на похоронах. Его взгляд во время празднования её дня рождения.
Маленький кулончник – Земля. Друг и самый верный слуга.
Был ли в словах смысл, почему не говорил он раньше? Или он, может быть, мечтал о
ней так же, как и она о нём?
Казалось, Эврет никогда не пренебрежёт своими супружескими обетами,
независимо от того, насколько он жаждет другую. А теперь нет. Он может принадлежать
ей.
Мысли об этом заставляли дрожать от ожидания.
Как долго ждать, чтобы узнать об изменениях? Как долго он будет оплакивать
потерю жены, прежде чем позволит сказать о себе Леване, его принцессе?
Ожидание будет агонией. Она должна дать ему знать, что это правильно –
одновременно любить и оплакивать. Она не будет судить его, ведь они предназначены
друг для друга!
Судьба забрала его жену. Казалось, звёзды сами благословили их союз.
Открылась дверь.
Не дожидаясь приглашения, Левана поспешила вперёд, беспокойство и
любопытство пульсировало в крови. Прежде чем она остановилась в дверях, каталку
провезли мимо неё, и она отскочила назад, чтобы не получить удар в живот.
Прижавшись к стене, Левана увидела, что это была не просто медицинская каталка –
а маленький инкубатор. Ребёнок лежал на сине-болотистой ткани, визжал и возился,
маленькие пальчики оказались у головы. Его глаза ещё не открылись.
Левана внезапно ощутила желание прикоснуться к ребёнку. Провести пальцем по
крошечным суставам. Погладить короткие чёрные волосы на нежной коже головы.
А после каталка задорно покатилась по коридору.
Левана повернулась к двери. Когда она открылась, девушка увидела Эврета в его
военной форме гвардейца, сгорбившегося над женой. Белое одеяло. Кровь на простынях.
Рыдания.
Дверь закрылась.
Звук рыданий Эврета бился в ушах Леваны, ударяясь о череп. Снова и снова.
9.
Прошёл час. Она провела это время в зале ожидания. Соскучилась. Стояла у
закрытой двери, что отделяла её от Эврета, десятки раз, но он не появлялся. Она стала
голодной и внезапно поняла, что будет вынуждена огласить о своей личности и
потребовать еду – и все падут на колени и будут рады выполнить её желание. Зная об
этом, ей хотелось кушать меньше, и она игнорировала свой живот.
Наконец-то она принялась бродить по коридорам, осматриваясь, когда люди
проходили мимо, сосредоточенные и решительные. Она легко нашла место, где
разместили младенцев, и скользнула внутрь, дабы посмотреть на них сквозь оконное
стекло. Медсестра была на другой стороне, вводила лекарства и проверяла жизненно
важные показатели.
Она увидела ребёнка Эврета. На инкубатор налепили ярлык.
Хейл
3 Января 109 Т.Э., 12:27.
Пол: Ж.
Вес: 3.1 кг.
Длина: 48.7см.
Маленькая девочка. Её кожа была тёмной, как у отца, щёки круглыми, словно у
херувима, а волосы достаточно длинными, чтобы завиваться вокруг головы ореолом,
особенно теперь, когда её помыли. Она больше не вертелась, а лежала в совершенном
мире, и маленькая грудь поднималась с каждым вдохом. Она была невероятно
маленькой. Пугающе деликатной.
Левана видела немного детей, но могла себе представить, что это был самый
совершенный ребёнок из всех, что когда-либо появились на свет.
Маленькая девочка была единственной в детской комнате с одеялом вокруг неё – и
не обычным синим. Вместо этого мягкий хлопок был украшен ручной вышивкой –
десятки различных оттенков белого золота, что создавали вокруг ребёнка мерцание.
Левана сначала подумала, что это должно оказаться дикой природой пустынной
поверхности Луны вне биодомов, но после заметила чёрные стволы голых деревьев у
лодыжек ребёнка. Красные перчатки в снегу, которые Левана видела исключительно в
детских историях. Это была сцена с Земли, тёмного и холодного времени года, которого
никогда не бывало на Луне. Ей стало интересно, почему Солстайс думала об этом.
Ведь было ясно, что это работа Солстайс Хейл.
Склонив голову, Левана попыталась представить, что ребёнок принадлежит ей. Что
она проводила бесчисленные, преисполненные любовью часы, создавая вышивку на
ткани. Она думала, на что походила бы гордая и истощённая мать, любящая и
обожающая, что смотрела вниз на здоровую девочку, что она родила.
Её лунные чары изменились без её осознания. Солстайс Хейл. Любимая жена.
Радостная мать. На этот раз живот Леваны был плоским, фигура гибкой. Она прижала
палец к стеклу, прослеживая контур лица ребёнка по ту сторону от него.
После она увидела тень. Свою собственную тень на стекле. Её отражение.
Левана вздрогнула, и лунные чары рухнули. Она повернулась в сторону, закрыв
лицо руками.
Ей потребовалось много времени, чтобы прогнать картинку из своих мыслей. Чтобы
натянуть лунные чары бледной кожи, восковые волосы, морозные синие глаза.
- Можете посмотреть на неё отсюда, - промолвил голос из коридора.
Голова Леваны дёрнулась вверх, когда Эврета привели в смотровую. Казалось, он
только проснулся от прекрасного сна. Его глаза были красны, когда он посмотрел на неё
– и некоторое время не мог моргнуть. Словно не видел её или не мог вспомнить, где
прежде встречал.
Левана сглотнула.
Он наконец-то узнал её и опустил голову.
- Выше Величество, почему вы всё ещё здесь… - он на мгновение замер. – Но, да, вам
нужно сопровождение. Я… Я так сожалею, что заставил вас ждать…
- Вовсе нет, - возразила она. – Я могла бы…
Но он больше на неё не смотрел. Его внимание теперь было исключительно
посвящено девочке. Эмоции туманили взгляд, когда он приложил к стеклу пальцы.
Между горем и одиночеством проскользнула любовь. Такая открытая и сильная, что
Левана не могла дышать.
Она не должна смотреть на это.
- Они говорят мне, что она будет в порядке, - прошептал он.
Левана стояла спиной к окну, боясь увидеть отражение и вновь потерять контроль
над лунными чарами. Боялась, что если Эврет увидит её-настоящую, то больше никогда
её не захочет.
- Она прекрасна, - сказала она.
- Она совершенна, - пробормотал он.
Левана осмелилась посмотреть на ребёнка. Полнота его губ, наклон лба.
- Очень похожа на тебя.
Он долго не отвечал. Просто смотрел на свою маленькую девочку, пока Левана
смотрела на него – и наконец-то промолвил:
- Думаю, она будет как мать, когда станет старше, - он сделал паузу, и Левана
физически ощутила его напряжение. – Её мать… - он не смог закончить, прижал ладонь к
губам, закрывая рот. – Я хотел бы… - он прижался лбом к стеклу. – Она будет расти без
матери. Это неправильно.
Левана почувствовала, как её сердце билось, как она тянулась к нему, отчаянно
пытаясь прикоснуться.
- Не говори так, - прошептала она, нерешительно положив ладонь на руку Эврета, и
была рада, что он не отстранился. – Такое не случается беспричинно. Посмотри на
ребёнка, что она тебе подарила. Она выполнила свою цель.
Левана поняла, насколько бездушно её заявление, когда Эврет отпрянул от неё. Он
посмотрел на неё так шокировано, что стыд прошёлся волной по её коже.
- Это не… не то, что я имела ввиду. Только то, что у вас с ребёнком ещё вся жизнь
впереди! Знаю, тебе сейчас очень больно, но не отказывайся от надежды на будущее
счастье и всё хорошее, что тебя ждёт!
Он скривился, словно от физической боли, и Леване показалось, что она, вероятно,
говорила что-то неправильное. Она хотела его утешить, но не могла представить себе,
как это - быть опустошённым, потеряв кого-то. Она прежде такого никогда не
чувствовала.
К тому же, теперь ей стало ясным её будущее, даже если он не видел его сквозь свою
печаль. Он полюбит её, Левану, как только она сможет сделать его счастливым.
- Я связался со своим другом, другим стражником, Гаррисоном Клэем. Он с женой
едет сюда, чтобы помочь… - он тяжело вздохнул. – Помочь с препаратами, и ребёнок… -
он откашлялся. – Он может сопроводить вас во дворец. Боюсь, я ни на что не способен в
своём нынешнем состоянии, Ваше Высочество.
Плечи Леваны упали. Она была полна фантазий о том, что случится, когда Эврет
проводит её обратно, проведёт в её покои, поймёт, что это не так обязательно – быть
только с одной женщиной.
Ни одна из фантазий не могла стать былью – и не совмещалась с ним-плачущим,
