User - i cf85044c3a33e6c4
проблем.
— Например? — удивляется Каддини.
Например, продолжить опекать детей (даже на расстоянии) и переживать за них. Или
спать с Картером и с замирающим сердцем ждать, когда он мне его разобьет. Или… или
попытаться совместить Картера и детей Керри и ждать, когда эта гремучая смесь рванет так,
что камня на камне не останется.
— Нам бутылку текилы, — говорю я бармену. — И соли. И лайма.
Смотрим с Клеггом друг на друга.
— Ты чего это согласился со мной пить? — Хм, не уверена, что он любит текилу… ха,
перебьется.
— А с кем тебе еще пить?
— Тоже верно. — Кладу руки на стойку и прислушиваюсь к играющим на сцене
музыкантам. — Я собираюсь упиться в хлам. Слышишь? — кричу бармену. — Водки добавь!
— Он, даже не поворачиваясь, показывает мне большой палец.
— Джо, это плохая идея, — морщится Клегг.
— Только если нас будет отсюда забирать Мадлен, а мы этого не допустим. Каддини
позвоним.
— Каддини ночью из общежития не выпустят. Или не впустят.
— Значит, Селии. Она уж точно все проконтролирует. И даже не станет допекать, потому
что моя лучшая подруга умерла, и я могу из-за этого в хлам напиться.
— Твоя подруга умерла три месяца назад! Тебе придется ее отпустить, вернуться к
нормальной жизни и начать нормально общаться с людьми, не являющимися ее семьей…
— Вот сейчас я напьюсь, а после можно и возвращаться, — говорю я, а Клегг только глаза
закатывается. — Роб, понимаешь, я не могу избавиться от мысли, что все, с кем я сближаюсь,
могут тоже внезапно и скоропостижно скончаться. Не то, чтобы я боялась именно этого, но
пока не готова на такой риск снова. Я будто сестру потеряла.
— Не зацикливайся на плохом, подумай лучше о том, что хорошего происходит вокруг.
— И что же хорошего происходит? Не вижу.
— Конечно, не видишь, потому что ты с людьми не общаешься. Скорее бы уже Лайонел
уехал! — выдыхает Клегг, снова закатывая глаза.
— Брось, всего-то неделя осталась. — У меня осталась целая счастливая неделя… — А
потом они помашут мне ручкой и все. Вот только будет ужасно одиноко, Роб. Раньше я хоть с
Керри болтала, а теперь что? Ощущение, будто меня высадили на Луне, и никто не понимает,
насколько это ненормально!
— Эй… — мягко говорит Клегг. — Ты всегда можешь рассчитывать на нас с Мадлен.
— При условии, что у кого-нибудь из вас внезапно не откроется смертельное кровотечение,
— гадко добавляю я.
— Конелл… — стонет Роб.
— Прости. Давай лучше выпьем.
Выпиваем текилы, подкрепляем водкой. Я давно не пила, и у меня моментально сносит
крышу. Настолько моментально, что помню только, как после первой стопки текилы мы с
Робом рассуждали о том, куда деваются души, и я выяснила, что его удовлетворяет религиозное
объяснение сего процесса. Не стала говорить, что он неправ, ведь данный мой порыв не оценил
даже Шон Картер. А потом мы выпили по стопке водки. И… все.
Селия — то, чего мне не хватало всю жизнь! Потому что впервые после такой масштабной
попойки я просыпаюсь в своей кровати и одна. Ура! Это же просто отлично, сестра Ашера —
настоящая супергероиня! Вот только голова ужасно болит и тихо, как в могиле. Вздрагиваю от
такого сравнения. Где Лайонел? Дети? Я подпрыгиваю. Одиннадцать часов утра, суббота, они
должны быть здесь… Вскакиваю с кровати, тут же раскаиваюсь, доползаю до ванной,
несколько минут пытаюсь прийти в себя, выпиваю таблетку аспирина, но толку ноль. Боль не
меньше, и штормит ужасно. Выхожу в коридор, по пути открываю двери, но в квартире
никого… и около входа стоят две коробки с вещами. У меня перехватывает дыхание. Это
немыслимо! Лайонел — ублюдок. Легок как на помине — входная дверь открывается, и на
пороге стоит он.
— Ох, Джо…
— Какое ты имеешь право уезжать тайком и увозить детей?
— Полное, по закону они мои дети, — тут же меняет он тактику с сожаления на
наступление.
Слов культурных не находится! Что делать?! Я не приняла душ, от меня разит, как от
пивной бочки, самой тошно.
— Это из-за вчерашнего? — тут же вспоминается мне… Брюс.
— С ума сошла? Нет, конечно! Просто, Джо, я совершил ошибку, тогда, на Рождество. Я
был слишком подавлен и не знал, как объяснить, что не хочу того, что сам предложил…
— Я и не согласилась! Но даже если так, неужели нельзя было уехать по-хорошему?!
— Прости.
Я лихорадочно отталкиваю его в сторону и бросаюсь вниз по лестнице. На парковке стоит
загруженная машина, рядом — дети. Джулиан крепко держит за ручку Кики. Марион плачет.
— Почему ты не едешь с нами? — кричит она на меня, хлюпая носом.
— Я… я… — я сейчас вернусь и голыми руками придушу Лайонела! Я даже игрушки им не
подарила, они так и остались.
— Поехали с нами, — говорит Джулиан, протягивая мне вторую руку.
— Я поеду. — Ну, хоть провожу.
— Правда? — Их лица озаряются каким-то светом, что мне становится плохо. Сердце
разрывается, я предательница, отвратительная женщина, которая привязала к себе детей,
которую Кики считает мамой, а теперь я их бросаю! Таким образом они потеряют опору
дважды… Боже, меня сейчас вывернет прямо на тротуар.
Я порывисто присаживаюсь и обнимаю малышей, однако передняя дверца машины
открывается, и оттуда выходит женщина. Меня словно в грудь ударяет, я сейчас закричу. У нее
кудрявые каштановые волосы и кожаный жакет. Керри? Боже мой, как она на нее похожа! Те
же волосы, пухлые губки. Где, мать вашу, Лайонел ее откопал, на выставке клонов?!
Естественно, он дал задний ход и решил тайком смотаться, пока я не прознала, ведь у него
нашлась Керри версии 2.0. И он не понимает, что эта женщина совсем другая, чужая. Она
никогда не полюбит детей как Керри. Она же сидит в машине, пока Марион плачет, что за
ведьмой нужно быть, чтобы не реагировать на такое?!
— Оливия, — протягивает она руку. Кстати, выглядит она потрясающе, а я даже волосы не
причесала. Отличная кандидатура на должность родителя года.
— Поехали с нами, с папой и Оливией, — дергает меня за руку Марион.
— Так не бывает, — шепчу я. Для меня даже в машине места нет. Я всегда в другой, той,
где сидит один лишь водитель.
— Мама, — зовет меня Кики, тянет ручки. Я не мама, я всего лишь та, кто научил ее
алфавиту. Не смею до нее даже дотрагиваться… Теперь не нам решать наши судьбы —
Лайонелу. Этому ублюдку, который любил Керри больше, чем детей. Боже мой. Он так безумно
любил Керри, что плевав на все нашел хотя бы похожую… Как я могу его в этом винить?
Он выходит из подъезда вместе с коробками, ставит их в ногах заднего сидения, потому что
весь багажник забит. Да, неважно, детям она не помешает, они еще слишком маленькие. О чем
я думаю?!
— Ты ошибаешься, Лайонел. Она не Керри, — говорю я.
— Ты тоже, — бессердечно рубит он и жестом велит Оливии усаживать детей в машину.
Понимает, что ссоры не избежать.
— Но я и не пытаюсь претендовать, я не притворяюсь никем, кем не являюсь на самом
деле! — не помня себя, ору я. Я не должна так кричать при детях, потому зажимаю рот и делаю
несколько глубоких вздохов.
— Мне жаль. Я говорю, это ошибка. У тебя своя жизнь, мне жаль, что я был слишком слаб,
чтобы отказаться от помощи. — Дьявол, а я ведь сделала все, как говорил Картер. Лайонел стал
отцом, он принял решение. Какое-никакое, но окончательное. А больно снова мне! Ленту
почетного неудачника, пожалуйста.
— Последние три месяца я жила для вас. И это моя благодарность?! Тайком уехать, не
попрощавшись?
— Прекрати.
— Ты мало, Лайонел, думал о детях, только о себе. Это жалко! Я помогла тебе подняться,
и вот что получила взамен! — выплевываю я ему в лицо.
— Быстрее, — ледяным тоном говорит он. — Ты помогла мне это сделать всего лишь
быстрее, я бы смог и сам. Я взрослый и состоявшийся мужчина, Джоанна, не по твоим
критериям, но это так. Я не Шон Картер, я не Ашер Циммерман, но извиняться за это не
собираюсь. Вот что я пытался тебе сказать вчера. Спасибо. Я благодарен за помощь.
Благодарен, что ты оказала детям неоценимую поддержку, но тебя никто об этом не просил. Ты
пришла, скомандовала, и все подчинились… Теперь просто уходи.
— Я делала так, как лучше для детей! Потому что ты…
— Вот именно, потому что я. Теперь я решаю, что для них лучше, как ты и хочешь. Прости,
что не в твою пользу, но… так будет лучше для всех. Ты одиночка. Ты стала такой же, как Шон
Картер. Ты осуждаешь, подавляешь и прогибаешь, ты контролируешь, ты достойная ученица.