Максим Бодягин - Машина снов
— Только благодаря вашим советам, учитель, — ещё более подобострастно сказал Марко, стараясь как можно чище произносить катайские слова.
Кланяясь и пряча сухие лапки в широченных шёлковых рукавах кафтана, словно пожимая ладони сам себе или пытаясь согреть их, старик пытался вести дежурную церемониальную беседу, но всё время косился на свёрток в руках Марка, его старческие лапки дрожали всё сильнее, он заглядывал Марку в лицо, силясь понять, что именно тот думает, а безупречная учёная речь старика лилась тем временем сама по себе, будто бы и не сам он говорил, а какая-то машинка в нём тараторила.
В конце концов Марко уверенным жестом прекратил излияния старика и прямолинейно спросил:
— Вы всё ещё хотите обладать этим мечом?
— Что меня всегда подкупало в ваших хозяевах и что, по всей вероятности, передалось вам, молодой мастер, так это прямолинейность, — растёкся в улыбке владелец гостиницы.
— Не уверен, учитель, что вам хотя бы что-то нравится во мне и тех людях, которым я служу, — ответил Марко. — Я не услышал вашего ответа.
— Я не уверен, что достаточно состоятелен для того, чтобы позволить себе выкупить у вас этот превосходный меч, — ответил старик.
— Вопрос не в цене, вопрос в вашем желании.
— Увы… — замялся старик, сокрушённо качая головой.
— Увы «да» или увы «нет»?
— Увы… Да, — кивнул старик, бросив быстрый взгляд на Марка, словно полоснув по лицу.
— Тогда почему же «увы»?
— Я не знаю, что вы запросите за него.
— Скажем так… Мне доподлинно известно, что вы являетесь основным бенефактором и жертвователем для одного даосского ордена.
— Ну… — сокрушённо повёл рукавами старик, — прошу учесть, что при этом я ведь помогал вашему хозяину…
— Мне сейчас решительно нет никакого дела до того, как упомянутый орден относится к Великому хану. Мне даже неважно, признаёте ли вы факт вашей связи с этим орденом.
— Но что же тогда?..
— Мне нужно кое-что узнать у того, кто известен как Седой Ху, ученик великого Чан Чуня, наследующий традиции бессмертного Вана Чунъяна, мастер «внутренней алхимии» и великий заклинатель духов. Того, что сидит напротив Главных дворцовых ворот.
— О, — понимающе кивнул старик.
— Известно, что, будучи погружённым в состояние внутренней молитвы, мастер Ху не разговаривает с обычными людьми. Но я знаю, что у вас есть… один предмет, вокруг которого одно время вёлся довольно напряжённый торг. И мастер Ху хотел бы получить его, причём настолько сильно, что он даже соблаговолил просить вас об одолжении лично. Я бы хотел обменять драгоценный меч императора на этот предмет.
— Об этом не может быть и речи! — рассердился старик.
— Из чего-то приходится выбирать. Всегда приходится выбирать, — цокнул языком Марко и достал меч полностью. Зеленоватое лезвие тускло сыграло на скудном свету, разбавленном бумажной занавеской. Старик вспыхнул.
— Откуда у вас такая осведомлённость в чуждых, казалось бы, вам делах?
— Кому-то, менее мудрому и сведущему в тонкого рода вещах, я бы мог ответить, что слишком много времени провёл с ночной стражей, чтобы от меня можно было бы утаить какие-то секреты. Но вам я скажу правду, — ответил Марко, с некоторым злорадством следя, как жадно старик смотрит на слегка подёрнутое патиной основание лезвия и как внимательно глядит на отсветы, бегущие по его кромке.
— М? — с деланным равнодушием поднял брови старик.
— Вам же известно, что я был в Канбалу во время бунта семьи Чэня Ванху? Что ж… через своего друга, принца Тогана, с которым мы крепко сошлись в аннамском походе, я познакомился с семьёй Чэнь поближе. Вам ведь известна девица Чэнь по прозванию Юйхуань, «Нефритовый браслет»? Любовница Тогана?
— Допустим, — кивнул старик. Марко быстро вбросил меч обратно в ножны, следя за реакцией старика, и продолжил:
— Тогда для вас нет секрета и в том, что семья Чэнь часто обращалась к даосам за помощью. Сегодня ночью по её приказу я убил императорскую кормилицу Хоахчин, старую ведьму, — сказал Марко, с наслаждением наблюдая, как глаза старика выкатываются из орбит от изумления. — Вы не знали, что я состоял в любовной связи с сестрой девицы Чэнь, императорской наложницей, известной ранее как Пэй Пэй? Хоахчин убила её. И сегодня я наконец отомстил. Сейчас Тоган готовит вторжение в Тайду, а моей задачей было подготовить почву, обескровив императора.
— Но…
— Тоган хочет добиться возвращения катайцев к управлению страной. И я хочу того же.
— Но почему?
— Мотива два. Один из них личный, и он связан со смертью Пэй Пэй. Я не хочу обсуждать его сейчас. Важнее мотив общественный: с мунгалами невозможно договариваться. Я служил императору несколько лет, но это не помешало ему взять в заложники моих отца и дядю. Даже статус послов Святого Престола не помешал императору заточить их в темницу, как простых смертных. Вы должны помочь мне. И вы должны помочь Тогану.
— И какой же помощи вы просите от меня, молодой мастер?
— Примите в дар этот бесценный меч и отдайте мне взамен нефритовую заколку Люя Дунбиня.
— Вы невыносимы! — сказал старик, судя по всему, мучившийся тяжёлым выбором.
— Но почему же?! Послушайте меня, учитель! — горячо зашептал Марко, приблизив лицо к старику ровно до той незримой границы, нарушение которой было уже преступлением против катайских представлений о приличиях. — Вы получите меч, мастер Ху получит самый сильный магический предмет Поднебесной, которым ему куда лучше удастся сдерживать демонов, заполнивших Тайду и рвущихся из дворца наружу. А я освобожу своих родных и навсегда уеду из Катая, если останусь жив. Все выигрывают!
— А как же ваш жуткий двойник?
— Именно для этого мне и нужна помощь мастера Ху. Я готов встретиться лицом к лицу с демоном и навсегда запереть дверь между мирами, так некстати распахнутую мной. Я готов даже умереть, вы помните, что мне не занимать смелости! Но перед этим я хочу освободить своих родных. В этом мне поможет Тоган.
Старик не то чувствовал какой-то подвох, не то его опыт торговаться подсказывал ему, что на всякий случай лучше удерживать на лице маску презрительного недоверия. Марко сходил с ума, пытаясь разгадать, что происходит в голове старика, удалось ли ему склонить его на свою сторону. В конце концов затянувшаяся пауза разрешилась скрипом, еле слышным из пересохшего старческого горла:
— Как именно вам поможет Тоган?
— Его слуга по прозванию Кончак-мерген держит связь между нами. Когда я убил Хоахчин, то разорвал невидимую пуповину, через которую император подпитывался древней силой своего рода. Завтра станет известно, что император умирает. Как только станет ясно, что он уже не сможет отдать приказ той силы, которой следовало бы подчиниться, начальник службы протокола начнёт тянуть время, пытаясь выгадать удачный момент для себя самого. В это время, пока войска обезглавлены, Тоган вступит в город. Стража охотно подчинится ему, потому что его воинская слава стократно превосходит подмоченную репутацию его брата Темура. Всё готово. Осталось только обуздать войско демонов. Я справился с теми, что привела Хоахчин. Но с другими должен справиться мастер Ху. Иначе Тогана раздавят.
Старик сверлил Марка глазами из-под козырька седых бровей, как водяная гадюка следит за купальщиком из-под занавеса ломаных ветвей осоки. Он вздохнул, нервно дёрнул головой, потеребил жалкую седую поросль на подбородке, погрыз пару длинных белых волосьев, пожевал их обескровленными синеватыми губами и сварливо проскрипел:
— Вы же умеете странствовать во снах, молодой мастер? Слава о вашем могуществе сновидца распространилась далеко за пределы дворца. Почему бы вам не переговорить с этим седым даосом, будучи погружённым в сон?
Марко тяжело вздохнул. Чёрная тень скользнула по его светлым глазам, взгляд на минуту остекленел, остановился, словно он на несколько мгновений выпал из этой реальности, оставив здесь лишь оболочку. Но в тот момент, когда старик нетерпеливо шевельнулся, Марко пришёл в себя и, сдерживая раздражение, сказал:
— Учитель, неужели вы думаете, что я не пробовал этого сделать? Я совершил несколько попыток, но во сне мастер Ху не имеет формы. Он совершенно растворён в тумане, он не имеет границ, невозможно сказать, где заканчивается туман сна и начинается мастер Ху и наоборот. Я пытался взывать к самому пространству, но мастер Ху не отзывается, относясь ко мне, ничтожному смертному, с нескрываемым пренебрежением. Я испробовал множество разных способов поговорить с ним, но ни один из них не увенчался успехом. Я в отчаянии, учитель. Я действительно в отчаянии.
— Возьмите, — просто сказал старик, доставая из-за пазухи потёртый кожаный мешочек на витом шёлковом шнуре.
— Это?.. — недоверчиво спросил Марко, удивлённый таким неожиданным поворотом.
— Да, это она. Этой палочкой бессмертный Люй Дунбинь закалывал волосы. Ею же он пригвождал злых духов. Я всегда носил её с собой. Именно поэтому собратья вашего Ичи-мергена ничего не смогли сделать со мной. Прошу мой меч.
