Марк Меерович - Технология творческого мышления
Но этот же анализ показывает, что человек выступает носителем и таких специфических видов человеческой активности, как творческая, нравственная, духовная, эстетическая. И если история развития личности действительно есть история развития ее потребностей, то ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ОСНОВОЙ идеи толерантности является возникновение и реализация высших потребностей человека.
В историческом плане идея толерантности очень молода. Ее появление связано с необходимостью обеспечить стабильность существования общества путем снятия напряженности между народами, нациями и религиями, а также идеей признания равенства и ценности каждого человека независимо от его расовой, национальной и социальной принадлежности.
Отсюда следует, что толерантность может проявляться только как осознанная позиция: люди имеют право быть разными — с другими взглядами, цветом кожи, нравами, привычками. Но в отличие от проявления равнодушия, безразличия и отсутствия позиции толерантность «является признаком уверенности в себе и сознания надежности своих собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое не боится сравнения с другими точками зрения и не избегает духовной конкуренции»87.
Иными словами, толерантность может возникнуть только как осознанная жизненная позиция и как элемент мировоззрения человека (общества). Такая позиция и такое мировоззрение могут быть сформированы только на определенном уровне нравственного и интеллектуального развития. И если источники нетерпимости и конфликтов лежат в биологической природе человека, то способы выхода из конфликтов всецело зависят от уровня «очеловеченности» каждого из его участников.
Наличие специфических человеческих потребностей, которые также выступают источником активности для многих людей, позволяет, на наш взгляд, проявлять осознанный оптимизм в ответе на вопрос: «А возможна ли толерантность в человеческом обществе?»
Глава 18. УПРАВЛЯЕМОЕ ВООБРАЖЕНИЕ — 2, ИЛИ ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ ПОЯВЯТСЯ ЗАВТРА
ПРИЕМЫ ПАТЕНТНОГО ФОНДА НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
В основе приемов, выявленных при анализе патентного фонда, лежит рецепт А. Азимова о «только одном фантастическом допущении», но с одним небольшим дополнением, которое тоже упоминалось: фантастические ситуации могут возникать и от вполне реальных допущений. Например, таких, которые делала «звезда психологии» Кира Сафрай88.
Вам, наверное, приходилось лепить снежную бабу? Вспомните: на маленький снежок, который катят по снегу, налипают («наворачиваются») все новые и новые слои снега. Отсюда и название — метод «снежного кома», где роль «снежка» выполняет «одно допущение».
Приведем примеры…
Чтобы облегчить себе жизнь, жители одной планеты обучают обезьян выполнять все более и более сложные действия. В результате обезьяны захватывают власть, изгоняют людей в леса и начинают использовать их как подопытных животных (Пьер Буль. «Планета обезьян»).
Вернувшись из длительного полета, экипаж космического корабля встречает на Земле людей, у которых полностью отсутствует агрессивность. Таким людям не приходит в голову обидеть кого-нибудь, оскорбить, а тем более — убить. Но подобное миролюбие — не результат воспитания, а следствие «бетризации» — специальной прививки, сделанной в раннем детстве. Бетризацию проводят и животным, в романе есть эпизод, когда к герою в парке подходит лев, чтобы человек почесал его за ухом (Станислав Лем. «Возвращение со звезд»).
Если рассматривать человека как биологический механизм, все органы которого — почки, печень, глаза, легкие и остальные — состоят из определенным образом соединенных между собой химических элементов, образующих клетки; если принять, что эти органы связаны между собой определенной системой передачи информации, обеспечивающей их согласованное и управляемое из общего центра по нервным каналам функционирование, то можно попробовать всю эту «химию» и «сигналы» записать на ЭВМ, а потом создавать себе подобных и даже кое-что менять в организме... Так в романе Владимира Савченко «Открытие себя» появляются дубли главного героя — инженера Кривошеина.
Но первый снежок, на который налипает ком — это только пружина сюжета, его стартовая точка. А как строить сам сюжет? Да еще в соответствии с логикой?
Идеи и мир не существуют раздельно, сами по себе, терпеливо и настойчиво вдалбливал в нас на семинарах Генрих Саулович Альтшуллер. Каждая реализованная идея вносит какое-то изменение в окружающий нас мир. Выявите это изменение, определите, какое влияние оно оказывает на человека, на окружающие его предметы, на природу. Тогда и появится логика сюжета.
Например, идея, что человечеству нужен Большой Мусорный Ящик, пришла к Кире Сафрай после случайного знакомства с историей алхимии. Более тысячи лет все усилия основной тогда экспериментальной науки концентрировались на одном — и совершенно нереальном! — направлении: как получить золото. Полезные открытия делались попутно и в общем-то случайно.
Ну, а если бы ценилось не золото, а нечто совсем другое, хотя бы еловые шишки — при условии, что они очень редки? Тогда тысячу лет искали бы не способ превращения металлов, а секрет получения еловых шишек. Иное направление поисков — и, следовательно, совсем иная цепь сопутствующих открытий. Наверное, за тысячу лет научились бы выращивать самые фантастические растения. Кто знает, каких успехов тогда достигла бы биология?..
Та же картина — в географии: жажда золота определяет маршруты экспедиций эпохи Великих географических открытий. «Я делаю все возможное, — писал в своем дневнике Христофор Колумб, — чтобы попасть туда, где мне удастся найти золото и пряности»89. Золото и пряности... Временами пряности поднимаются в цене выше золота, и сразу же меняется главное направление поисков: мореплаватели ищут уже не Эльдорадо, а «пряные острова» с их зарослями корицы, перца, гвоздики, мускатного ореха.
И Кира приходит к мысли, что вся современная наука тоже развивается в тех направлениях, которые связаны с сегодняшними представлениями о ценностях. Хотя Природа, Вселенная, Материя бесконечны и должны существовать бесчисленные пути их исследования.
Естественно возникает очередная сумасшедшая идея: изменить систему ценностей. Тогда соответственно изменится система целей, значит, возникнут новые поисковые линии. Сейчас они для нас — как невзрачный магнитный железняк для алхимика, ослепленного призраком золота... Но если «золотая» алхимия практически оказалась в тупике, то «магнитная» алхимия шла бы от открытия к открытию и овладела бы электромагнетизмом на столетия раньше... Представляете, как изменилась бы история Земли?!
Что же выбрать в качестве новой «ценности»? Окидывая земную цивилизацию «свежим марсианским взглядом» (есть, кстати, и такой прием: «А для чего ЭТО и как оно работает?»), Кира не находит ответа до тех пор, пока не приходит понимание, что ценности бывают условные и безусловные. Золото, пряности, железо — считать ценностью мы между собой «условились». А вот жизнь человеческая, которую мы пытаемся всячески облегчить самыми разнообразными техническими устройствами и которая гибнет под бременем отходов, возникающих при изготовлении этих самых «облегчающих» устройств, — вещь ценная безусловно!
У природы нет отходов, все процессы, в ней происходящие, завязаны в одну систему и составляют одну неразрывную саморегулирующуюся цепь. Техника же создает отходы на каждом этапе технологического процесса — от добычи полезных ископаемых до уничтожения самих отходов. На первом этапе остается пустая порода, на последнем — дым и тепло. И чтобы природа не погибла в нарастающей лавине отходов — человечеству нужен Большой Мусорный Ящик. Такова одна из тем рассказа В. Журавлевой «Мы пойдем мимо — и дальше». Рассказа, построенного по безукоризненно строгой логической цепочке и обрамленного в прекрасную художественную форму.
Рассказ в качестве примера выбран, конечно, не случайно. Ход мысли Киры методически точно и последовательно описывает один из самых сильных приемов фантазирования — прием изменения системы ценностей — и технику работы с приемом.
Суть приема — замена привычных ценностей новыми, неожиданными, даже противоположными. Оригинальные фантастические идеи появляются при выявлении последствий такой замены. А для этого нужно проследить системные связи нового объекта с окружающим миром. Если вместо золота — шишки, то вместо алхимии — биология. Со всеми вытекающими последствиями.
Еще пример замены привычной ценности, но на противоположную — в основе коротенького рассказа В. Журавлевой «Вся правда о перламутровых молниях». Каждой эпохе, говорит Кира, нужны свои мифы, легенды, сказки. Кто в наше время поверит в «Летучего Голландца»? И вот на смену старым мифам приходят новые — с научной окраской, для младших научных сотрудников.
