Канаев Владимирович - Петр 2. Петербург
Дождавшись обещания Татищева обязательно разобраться с этим вопросом, я продолжил:
- Во-вторых, рисунок на бумажных деньгах должен быть тонким, прочным на стирание, цветным и с обеих сторон банкноты. Нужно придумать технологию изготовления матриц для печати и их копирования. Возможно, гравёры что-то посоветуют, например Ростовцев. Нужно подобрать краски, чтобы им не была страшна вода и стирание руками. Это потребует больших экспериментов, и я пока даже не знаю, кто мог бы такими опытами заняться.
Судя по неуверенному виду Василия Никитича, он тоже не знал таких людей.
- Новый адъюнкт Академии Гмелин сейчас работает над исследованием свойств земляного масла. Мне кажется, если красители растворять не в воде, а в прозрачном экстракте земляного масла, то можно получить интересные варианты.
Не уверен, что направляю их по правильному пути. Может быть, стоит попробовать получить анилин? Первые рецепты его получения через сто лет состояли в перегонке растительной краски индиго с известью или нагревании в растворе щелочи калия, как раз той, что Батищев научился получать из поташа. Возможно, я слишком усложняю проблему. Те же голландцы наверняка предложат какую-то свою приемлемую технологию, но зависеть от них небезопасно.
- В-третьих, при изготовлении банкнот нужно использовать всякие хитрости. Например, водяные знаки или тиснение бумаги. Подумай над этим.
- Это всё будет недёшево стоить, Ваше императорское величество. Опыты, материалы, оплата труда мастеров.
- Разумеется! Но ведь это же деньги! Если мы из меди делаем монет на вдесятеро большую сумму, то на изготовление бумажных банкнот можем ещё больше сэкономить! Не усердствуйте только. Главное, чтобы обыватель легко мог определить подлинность денег, а фальшивомонетчики, даже самые ушлые, не смогли сделать ничего и близко похожего!
16/07/14
Продолжительная беседа вызывает у меня жажду. Мой денщик, шестнадцатилетний Лёша Аргамаков, предусмотрительно держит горячий самовар на балконе и регулярно обновляет чай у меня на столе. Я упорно рекламирую самовары Исаева. В последние дни у него возникли небольшие проблемы. Не такая уж это оказалась новинка - самовары. Что-то подобное уже давно кое-где используется в Европе. А главное, торговля с Китаем только разворачивается и китайский чай в массовом количестве появится в России не раньше чем через пару лет. Мне же обидно, ведь я купцу даже кредит дал из моих скудных по царским меркам личных средств!
Татищев тоже не отказался от угощения и аккуратно дул на кипяток в своей чашке, пытаясь остудить напиток. Я же задумчиво постучал ногтём по тонкому и звонкому краю блюдца из мейсенского фарфора. Интересно, Куракин в Париже получил уже моё указание добыть письма иезуита д`Антреколя с рецептом восточной керамики? Не то чтобы я не могу без них обойтись. Основные принципы этой невеликой тайны я знаю, но отправной точкой для организации производства российского фарфора станут эти бумаги.
Отставив чашку, я заглянул в бумаги. Педантичный Кириллов всё больше радует меня своей аккуратностью. Перед каждой моей встречей приносит резюме из личного дела посетителя и краткий анализ вопросов, которые предполагается обсудить. Итак, о монетном деле поговорили, о банкнотах посовещались. Осталось решить ещё два вопроса.
- Василий Никитич, я знаю, ты любишь всякие древности. Изучаешь древнюю нашу историю.
- Польщён вашей осведомлённостью обо мне, Ваше императорское величество.
- Как ты смотришь на то, чтобы вступить в Российскую Академию Наук и Художеств?
- Это было бы интересно, но тогда мне придётся оставить дела в Москве при Монетной канцелярии.
- Разумеется. Но дело тебе найдётся и здесь, в Петербурге, те же банкноты печатать! Но помимо того, я придаю большое значение Академии и Университета при ней Лаврентий Блюментрост сделал большую работу по организации деятельности учёных и профессоров. Но предстоит ещё больше трудов. Однако, как лейб-медик он уедет зимой со мной в Петербург, а дела его придётся кому-то передать. Я выбрал тебя, Василий Никитич, на должность нового Президента Академии.
- Благодарю за честь, Ваше императорское величество, буду исполнять порученное со всем рвением.
Удовлетворённо кивнув, я принялся объяснять Татищеву свои планы по преобразованию научного сообщества в России.
- Во-первых, Академия должна способствовать максимальному удобству работы своих членов. Учёные получат разные привилегии, и не будут испытывать задержек в выплате окладов. Более того, нужно подумать и организовать финансирование исследований не только из фиксированного бюджета, но и из средств попечителей, доходов от коммерческой деятельности, а также от дополнительных сумм из бюджета под конкретные проекты. Полагаю, навести порядок с бухгалтерией тебе будет не просто, но у тебя в распоряжении окажутся самые светлые умы страны и всего мира.
Я поглядывал, конечно, в бумажку, но в целом куча умных слов из меня лилась потоком. Полагаю, мой собеседник улавливал не всё, что я говорю, но у него будет время разобраться в письменном плане мероприятий, который подготовили я и мои канцеляристы.
- Во-вторых, нужно обеспечить качество научной работы. Я пока вижу два способа контроля. Первый - наличие публикаций. Учёные, которые годами не пишут ничего нового, нам не нужны. Ещё лучше, если их работы станут перепечатывать и упоминать в зарубежных научных изданиях. Учтите, такие упоминания моя канцелярия станет внимательно отслеживать. Второй способ улучшения научных разработок основан на мнении учёных советов кафедр и всей Академии. Сейчас академиков и адьюнктов мало, но число учёных будет быстро расти за счёт новых приглашённых из Европы, за счёт умных людей из России, вроде тебя. Полагаю, попечители тоже будут входить в состав учёных советов.
Я не стал пока говорить о системе демократических выборов глав кафедр и даже президента Академии. Идеи демократии в нынешнее время вызывают у меня серьёзные опасения возможных конфликтов и потрясений. Но польза может получиться большая, если хотя бы среди учёных получится привить демократические порядки. Обкатаю такую политическую технологию в узком сообществе интеллектуалов, а со временем можно будет распространить её в другие сферы.
Хотелось, конечно, поговорить об исторической науке с легендарным историком, но решил пока не сбивать его с толку. Время обсудить близкие мне темы ещё придёт. Вместо этого перешли к третьей задаче:
- Тебе предстоит кроме Академии возглавить Академический университет, Василий Никитич. То, что он из себя сейчас представляет, меня категорически не устраивает! Мало студентов, преподавание ведётся не на русском, а на немецком языке. Между тем стране нужны сотни грамотных юристов, медиков, инженеров, переводчиков, педагогов, агрономов, финансистов наконец!
- Эту беду пытался побороть ещё ваш дед, Петр Алексеевич, но дворянские отпрыски неохотно идут учиться.
- Да, это проблема, но её нужно решить. Я вижу несколько способов. Самый быстрый - обязать служащих проходить помимо работы вечернее обучение в университете. Второе - обеспечить успешных студентов стипендиями хотя бы в минимальном размере. Не хочу, чтобы получилось так, как в Морской Академии, где учащиеся вынуждены побираться, чтобы не умереть с голоду!
- Но в казне нет денег! - подал голос Рейнгольд.
Я с некоторой досадой взглянул на него, но кивнул.
- Возможности всегда есть и тебе, Василий Никитич, придётся их искать. Я помогу, чем смогу, а в моё отсутствие обращайся к сотрудникам моей Канцелярии. Конкретно за вопросы связанные с просвещением у нас отвечает Алексей Нагаев.
- Молод он, Пётр Алексеевич. Камер-коллегия съест его и Василия Никитича с потрохами! - возразил Левенвольде.
- А кому легко, Рейнгольд? Пусть стараются. А если возникнут затруднения, посоветуйтесь с Михаилом Шаховским. В канцелярии он отвечает за связь с камер-коллегией. Только на прямую помощь от него не рассчитывайте. У него своя задача - казну приумножать!
С этим Шаховским у меня интересная коллизия случилась. Изначально в IV Отделение я отбирал людей действительно выдающихся, которые оставили после себя реальные достижения и добрую память. Но верхушка знати быстро смекнула, что я набираю в юнкера тех, кого стану продвигать по служебной лестнице. Это было нетрудно понять, ведь теперь во всех присутствиях постоянно сидит кто-нибудь из моих протеже, внимательно слушает и записывает докладные мне обо всём, что видит. Вельможи задумались и вскоре начали просить меня напрямую или через моих приближенных устроить в IV Отделение кого-нибудь из своих родственников. Скрипя зубами, я понемногу расширяю штат юнкеров за счёт людей, о которых знаю только то, что они сделают блестящую карьеру. Будет ли от них реальная польза или они продвинулись за счёт своей знатности, я пока не знаю. Может быть, смешение моих выдвиженцев с подрастающей 'золотой молодежью' даст и полезный результат в виде связей. Там видно будет. По крайней мере, Михаил Шаховской в другой истории дослужился до Президента камер-коллегии. Гладишь, в моем варианте ему удастся наладить рабочие отношения с финансовым ведомством.
