Гарин Олегович - Век Дракона
Дракон вздрогнул всем своим огромным телом, огласив окрестные горы очередным еще более громким ревом боли. Мотнув туловом, он стряхнул отлетевшего далеко в сторону коссита и дохнул огнем на натягивавшую лук Лелиану. Девушка кубарем скатилась с каменной насыпи, и с ходу бросилась в снег. Ее одежда и волосы пылали.
Однако, вместо того, чтобы проглотить полуослепленную пламенем лучницу, внезапно дракон обернул голову в сторону показавшейся из-за камней Морриган, между ладоней которой, все уплотняясь, потрескивали молнии. На мгновение оторвав глаза от творимого заклятия, Морриган успела только заметить падавшую сверху раззявленную пасть с зубами каждый длинной в человеческий локоть. А в следующий миг сильный незримый удар мотнул огромную голову огромного чудовища в сторону от застывшей в оцепенении ведьмы.
Опомнившаяся Морриган метнула шар из молний, попав в оскаленную пасть. Одновременно с другой стороны Амелл рывком раскинул залитые кровью по локоть руки.
Над головами громыхнуло с такой силой, точно небеса раскололо пополам. Воздух лопнул, как струна, на миг оглушив окаменевших людей. Из завихрившихся над горами облаков в оглушенное чудище ударило ослепительно белой вспышкой.
Туша дракона содрогнулась, охваченная, как пламенем, разрядами слепящей молнии. Несколько мгновений высший среди подобных себе ящер дергался, а после рухнул на расколотые камни площадки. Его лопнувшие глаза кровавой жижей стекали по морде, мешаясь с хлопьями вскипевшей слюны.
Лелиана поднялась из снежной ямы, куда зарылась почти с головой. Ее одежда сильно обгорела, как и густая шевелюра, изрядно прореженная проплешинами спекшейся кожи. И все же лучница почти не пострадала, вовремя загасив пламя. Со стороны приковылял Стен. Его нагрудник был сильно помят. На павшего дракона он смотрел с уважением. Двигавшаяся отчего-то подобно сломанной детской кукле Морриган столкнулась с едва переставлявшим дрожащие ноги магом и с году ткнулась в его закованное в броню плечо лицом.
- Ловко ты его, Дайлен, - морщась и закусывая губу от боли, Лелиана, едва касаясь пальцами, ощупывала голову, силясь представить всю глубину своей потери. - Убить высшего дракона… это… это нечто! Барды должны сложить об этой битве не одну песню!
- Анаан вас аташи, - Стен мотнул головой в сторону дракона, по шкуре которого еще пробегали остаточные разряды, и, встретившись взглядом с Дайленом, тяжело кивнул ему. - Базалит-ан, бас саирабаз. Твоя мощь достойна уважения.
- Я не все понял, - Амелл осторожно отстранил молчаливую ведьму, тело которой сотрясалось, как в лихорадке, - но из того, что было сказано - убивать меня ты передумал.
Стен не ответил. Направившись к дракону, он с усилием выдернул засевший у него в боку отчего-то почерневший меч и, обтерев, сунул в ножны.
- Лелиана, - Амелл подобрал с земли уже полузанесенную снегом сброшеную здесь в начале боя накидку. - Ты ранена.
- Заживет, - досадливо поморщившись, лучница закуталась в протянутый мех. - Хотя это так некрасиво! Я имею в виду мои волосы…
- Путь не окончен наш, - угрюмее обычного перебила лесная ведьма. Дрожать она перестала, и теперь ежилась от ветра. - Еще не середина даже.
- Морриган права, - Амелл бросил еще один взгляд на уже бездыханную тушу высшего дракона. Вне всяких сомнений, он был мертв. - Мы должны идти.
Часть 1 - 68.
При приближении делалось все более очевидным, что то, что они принимали за вход в пещеру, в действительности было высокими двустворчатыми воротами выбитой в скале древней гробницы. Большая часть скалы была покрыта льдом, но видимые остатки каменной резьбы восхищали своей величественностью и мастерством исполнения. У ворот, сложив на груди руки, стоял человек в хорошей латной броне. Каждый из отряда мог бы поклясться, что во время битвы с драконом его там не было.
- Приветствую, - несмотря на по-прежнему воющую метель, голос латного незнакомца был хорошо слышен даже вновь отставшей от отряда Лелиане. - Благодарение Создателю, я так долго ждал этого дня! Но сначала - хочу поблагодарить вас за избавление от драконихи. Это нечестивое создание еще долго отравляло бы умы моих братьев ложной принадлежностью к образу благословенной Пророчицы и Спасительницы нашей.
- Приветствую, Страж, - уже уразумев, кого видит перед собой, склонился в поклоне маг. - Прости мне мою непонятливость. Этот… эта дракониха - та самая Возрожденная Андрасте, о которой нам рассказывали в селении?
- Истинно так, - Страж, вопреки ожиданиям, оказавшийся не призраком, и не духом пепла, а обычным человеком из плоти и крови, склонил голову в согласии. - Братья, что поставлены были оберегать святыню нашу, совращению греховному с пути истинного поддались и долгое время почитали порождение отголосков хаоса как ту, что некогда заступничеством своим вставала на пути беззакония его. Силы духа не хватило им служить беззаветно. Создатель молчал к их молитвам, и так же молчалива оставалась Андрасте. И тогда они согрешили. В облике зверином нашли свои чаянья, и к тому склонили прочих. Я - единственный, кто отказался следовать по мерзкому пути их заблуждений. Они пытались принудить меня, но Андрасте даровала мне стойкость и всю силу праха. Долгое время я один стоял на пути их бесчинств во имя проклятого дракона. Однако теперь, благодаря вам, с этим покончено, - Страж улыбнулся и благодарно кивнул. - Я видел вашу битву. Впервые с того дня, как с обнаженными мечами ворвались ко мне мои обольщенные братья, довелось мне испытать такое потрясение. Скажи, достойный пилигрим. Каково это - жить с таким могуществом в себе?
- По правде сказать, я сам не знаю границ своего… могущества, - смутившись, признался Дайлен. Он повертел порезанной рукой, на которую так и не натянул перчатку, и зачем-то спрятал ее за спину. - Раньше у меня не было возможности узнать о нем больше. Я старался не показывать, что умею. Это было опасно.
- Но ведь теперь все переменилось.
- Переменилось, - каким-то шестым чувством маг понимал, что здесь нужно говорить только правду или не говорить вообще. - Чем дальше, тем сильнее мною овладевает гордыня за то, как меня одарил Создатель. Величина моего дара… заставляет меня смотреть на многих… свысока. Будто бы я чем-то лучше их.
Страж понимающе кивнул. Он словно ждал такого ответа.
- Как ты думаешь сам - это хорошо?
- Нет, - поежился Дайлен, так как в этот момент новый резкий порыв ветра забрался к нему под накидку, вздыбив ее. - Это не правильно и недостойно любого, кто ищет покровительства Создателя и благой Невесты его. Я… знаю, что это дурные мысли. И постараюсь…
- Быть может, ты нас внутрь пустишь? - не сдержалась Морриган, хватаясь за сорванный ветром капюшон. - Мы околеем, останемся стоять тут если.
Тяжелые двери за спиной Стража распахнулись. Он отступил от входа и сделал приглашающий жест рукой.
- Простите мою негостеприимность. Я давно уже не помню, что такое страдания плоти. И забываю, что простые смертные по-прежнему умеют испытывать боль от ран или холода.
За дверьми обнаружился длинный, но неширокий зал со стен которого свисали сосульки. Однако, несмотря на обилие льда, здесь было гораздо теплее. Жарко горели просмоленные факелы. У больших железных дверей в противоположной стороне зала, куда вел их Страж, еще две небольшие жаровни грели воздух на высоких подставках.
- Ты здесь живешь? - не сдержалась Лелиана, рассматривая затянутые паутиной углы зала. - Один?
- Я охраняю Урну с прахом Пророчицы, - дойдя до закрытой двери, ведущей, видимо, во внутренние помещения гробницы, пояснил Страж. - У меня нет нужды в том, что требуется людям.
- Не человек ты?
- Сила праха благой Андрасте питает меня, - Страж кивнул на дверь. - С момента захоронения. И до сих пор.
- Ты бессмертен?
- Я буду здесь до тех пор, пока остается то, что охраняю. Если Урны не станет, надобность в сохранении пропадет. Как и во мне.
Морриган и Лелиана переглянулись.
- Просил я простить мою негостеприимность, а теперь уповаю на ваше понимание и попрошу извинить и любопытство, - голос Стража звучал не жестко, но его глаза, в свете факелов блестевшие в прорезях шлема, посуровели. - Я существую здесь давно, и нечасто выпадает мне возможность поговорить с живым человеком. Дозвольте, о путники, задать вам несколько вопросов. Если отвечать не захотите - я не стану вас неволить.
Понимая, что отказаться будет неправильным, Дайлен кивнул.
- Говори, Страж. Я отвечу… если смогу.
Служитель Андрасте обратил на него пристальный взгляд. Отчего-то Амеллу показалось, будто за единый миг его увидели насквозь. Его, и всю его жизнь, со всеми неблаговидными поступками и греховными помыслами.
- Тебе, Дайлен, - Страж некоторое время помолчал, словно собираясь с мыслями. - Сегодня для спасения твоих друзей в первый раз в жизни довелось убить человека. Смог бы ты сделать это еще раз, уже зная, что убитой окажется твоя давно потерянная сестра?
