Феодор (Поздеевский) - Жизнь. Деятельность. Труды
В 1906 году, через год после создания, в Союзе числилось уже около 700 граждан Тамбова и более 50 сельских обществ, присоединявшихся и отдельными селениями, и целыми волостями, о чём составлялись особые приговоры[118]. Вскоре возникли и два отделения общества в г.Козлове и в самом Тамбове на базе вагонных железнодорожных мастерских. Здесь сами рабочие боролись «против широко распространённой по линии железной дороги пропаганды»[119]. Благодаря деятельности Союза в 1906 году не состоялось ни одной намечавшейся забастовки на железной дороге[120].
В отчёте о своей деятельности Тамбовский Союз Русских Людей писал: «Преследуя мирные, законныё. цели, всячески избегая возбуждения религиозной или племенной вражды и возлагая разрешение экономических и правовых вопросов не на грубую силу, не на мнение большинства, а единственно на совесть и волю Государя Императора, Тамбовский Союз Русских Людей с гордостью может сказать, что отчасти благодаря его мирной деятельности г.Тамбов был свободен от ужасов междоусобной борьбы и кровавых расправ, даже после гнусного покушения злодея на жизнь Председателя Союза о.архимандрита Феодора»[121].
Целыми общинами присоединялись к Союзу тамбовские крестьяне. В адресе, направленном Императору Николаю Александровичу в начале 1906 года, говорилось: «Наш Союз, состоявший в сентябре [1905 г.] из 100 человек, в настоящее время насчитывает более 10 000 членов всех состояний; есть в нём дворяне, купцы и мещане, есть железнодорожники, столь недавно ещё бунтовавшие против Твоей Власти, а более всего в нём православного русского крестьянства»[122].
«Сельские батюшки» просили «присылать им как можно больше брошюр и воззваний для раздачи крестьянам[123]. Приходские священники обращались к руководству Союза с просьбами назначать собрания в такое время, чтобы на них могло являться сельское духовенство и крестьяне[124].
Имея поддержку в духовенстве, среди уважаемых людей губернии, народ не чувствовал себя одиноким в своих вековых чаяниях. В »приговоре», составленном при присоединении к Союзу общины села Уварово, говорилось: «Сознавая надвигающуюся опасность, угрожающую священным заветам Отечества — Православию, Самодержавию и русской народности, мы, Уваровцы, спешим присоединиться к Тамбовскому Союзу Русских Людей, дабы вместе с ним <...> стать плотною стеною на защиту своего Отечества от врагов, старающихся во что бы то ни стало умалить Самодержавную власть Царя, а вместе с тем попрать и всё священное, Самодержцем хранимое, — Православие и русскую народность. Нет, как бы ни старались враги Самодержавия и Православия заманить нас в свои сети лукавыми воззваниями, посулами призрачного счастья, как ни страшны взрывчатые их бомбы, убивающие верных слуг Царя, — мы не свернём с вековой верной русской дороги»[125].
Главной темой проповеди архим.Феодора в то время было укрепление православной веры. Рядом с трудами по сохранению веры шли труды по удержанию исторического государственного устройства России — Самодержавия; разъяснялся смысл Царской власти, значение для русской истории, раскрывалось единство и глубокая связь Православной Церкви, Самодержавия и русского народа — единство, которое так усиленно теперь разрушается.
Его труды находили живой и благодарный отклик. Одна из газет писала: «Может быть, голос пастыря, ценою жизни своей блюдущего паству свою, и разбудит дремлющую совесть в душе этого общества»[126].
Активная деятельность архим.Феодора и возглавляемого им Союза обратила на себя внимание революционно настроенных людей, которые стали видеть в нём «реакционную силу" — ту силу, которая стремилась удержать Россию на прежних благодатных путях её истории. Поэтому неслучайно «у местной подпольной партии террористов был составлен список лиц, которые должны были быть убиты: среди этих лиц был и Ректор семинарии"[127].
В начале 1906 года прошла новая волна стачек воспитанников духовных школ. В России бастовало около двадцати семинарий, в десяти прекратились занятия. «Стачка против науки, да ещё питомцев духовной школы, содержащихся на свечные огарки,— какое прискорбное зрелище паразитизма за счёт народа»[128], — со скорбью писали в те дни газеты. Всё более семинарское движение сдвигалось в революционную сторону, всё теснее связывалось с деятельностью социалистических партий, ведущих активную разлагающую работу среди учащейся молодёжи[129].
В Тамбовской школе с общим упадком религиозности стала падать и нравственность, в ученической среде появилось пьянство, хулиганство и даже воровство. Объявились и свои революционеры, под руководством «старших товарищей» организовавшие в стенах духовной школы некий «подотдел революционного Тамбовского Комитета». Этот подотдел имел свой печатный орган «Факел» и свою подпольную библиотеку, состоявшую главным образом из «копеечных брошюр по аграрному вопросу, против Церкви и государства, сочинений Ренана, Дарвина, Ницше и других», собирал и «пожертвования на нужды убийц и политических заключённых»[130].
Перед масленицей революционно настроенные семинаристы решили добиться необязательного посещения службы в храме и устроили «богослужебную забастовку». Только благодаря своевременным мерам инспекции эту забастовку удалось прекратить уже на другой день[131].
Лишь немногие ученики о.Феодора оставались в стороне от революционной бури в семинарии. Нелегко им было сохранять верность своему наставнику. За преданность учителю их прозывали «черносотенниками» и относились враждебно. «Их бойкотируют, с ними не говорят, — рассказывал один из семинаристов, — им стараются делать на каждом шагу неприятности, на стенах, на окнах им пишут “смерть”, их без всяких оснований клеймят позорным именем “шпионов”»[132].
1 мая 1906 года в Петербургской, Псковской, Самарской и Казанской семинариях были устроены демонстративно-политические забастовки. Учащиеся с красными флагами и революционными песнями прошли по этажам семинарий и провели митинги[133]. Началась такая забастовка и в Тамбовской семинарии. Узнав об этом, архим.Феодор сам пошёл к забастовавшим. Он знал, что это небезопасно, что возбуждённые ученики ничего и никого не хотят слушать, но, «полный веры в свою правоту и порядочность учеников», полагаясь на благоразумие своих воспитанников, решил выйти к ним «со словом увещания»[134]. Всегда открытый и честный, всем сердцем любивший вверенное ему юношество, он надеялся на его ответную способность ценить искренность и доверие. Благодаря участию о.Ректора, на какое-то время порядок удалось восстановить.
Через день, 3 мая, произошло событие, отметившее начало исповеднического пути архим.Феодора, — пути, завершившегося мученичеством. Как обычно, перед занятиями он шёл по семинарии. «При проходе через переднюю» один из учащихся первого класса неожиданно выстрелил в него «из револьвера браунинга». Сделав своё дело, «преступник бежал и скрылся в редакции газеты “Тамбовский голос”, где и был арестован»[135]. По милости Божией пуля пролетела мимо, но в душе о.Феодора это происшествие оставило глубокую рану. Он не верил в «возможность покушения на его жизнь до того самого момента, когда собственными глазами не увидел огонь выстрела, в него направленного»[136].
Тамбовский Союз, «в некоторых случаях считавший своим долгом обращаться лично к Государю Императору», посчитал необходимым и на этот раз послать телеграмму о «покушении на жизнь Председателя Союза»[137].
В эти трудные дни о.Феодора поддерживал и оказывал ему во всем помощь духовный друг и брат иеромонах Симеон (Холмогоров), в январе 1906 года назначенный инспектором семинарии[138]. Многое они предполагали сделать сообща в семинарии. Но Господь судил иначе.
29 июня 1906 года в Успенском соборе Московского Кремля состоялась хиротония Ректора Московской Духовной Семинарии архим.Анастасия во еп.Серпуховского, четвёртого викария Московской епархии[139]. На его место в Московскую семинарию определением Святейшего Синода от 19 июля за № 4560[140] был назначен архим.Феодор.
Известие это опечалило Преосв.Иннокентия и бóльшую часть семинарской корпорации. Тамбовский Союз Русских Людей, выражая признательность своему бывшему Председателю, напутствовал его на новую деятельность иконой. Журнал «Мирный труд» писал «о горестной утрате, постигшей Союз в лице Председателя его Ректора Духовной Семинарии, переведенного на тот же пост в Москву. Эту утрату очень трудно будет заменить»[141].
27 августа еп.Иннокентий чествовал о.Ректора прощальным обедом, на котором «вручил ему прекрасную икону преподобного Серафима Саровского в серебряной ризе с надписью на тыльной стороне: “Достойнейшему Архимандриту о.Феодору, твёрдому в настроении, непорочному в житии, в благословение и на молитвенную память от благодарного ему Иннокентия, епископа Тамбовского”»[142].
3 сентября состоялось прощание с семинарской корпорацией. Последнюю Литургию в этот день совершил о.Ректор в сослужении с инспектором иеромонахом Симеоном, духовником семинарии П.И.Добротворцевым и экономом И.М.Спасским. По окончании Литургии состоялся соборный молебен небесным покровителям семинарского храма, словенским первоучителям Кириллу и Мефодию. После провозглашения обычного в этих случаях многолетия о.Ректор обратился к собравшимся с прощальною речью:
