Нина - Lennoks Nina ZAPISKI MERTVOI DUSHI (SI) Litmir.net 273567 original 9050d
— Всего лишь ведьма? — презрительно фыркнула Дина. — Что же в тебе
такого особенного, что кто-то из свиты Повелителя обратил на тебя
внимание? — продолжала она настолько пренебрежительным тоном, будто я
была хуже некуда, какой-то падалью.
Ну, конечно, куда мне до них-то? Элита, как-никак.
— Милая, чтоб ты знала, я могла убивать людей красиво. — Мои глаза
вспыхнули, что заставило эту чокнутую забиться в угол сильней. — Я могла
убить человека, даже не притронувшись к нему, могла заставить его давиться
собственной кровью, истекать гноем и разваливаться на куски, — говорила я
с нарастающим тоном. — И это без единого касания, даже никогда не видя
этого человека раньше. Я могла убить словом. — Сделала паузу. — Ты
понимаешь, что это значит? — прошептала я, смотря ей прямо в глаза.
— П-понимаю... — начала заикаться она. — Но здесь ты все равно ничего мне
не сможешь сделать. Только Хозяин имеет право причинять мне боль, —
сказала Дина, действительно получая удовольствие от осознания своей
зависимости от какого-то ублюдка.
— Прекратите ссориться, — встряла Кетрин. — Мы должны быть едины.
Иначе нам не выжить.
— Нам и так, и так не выжить, — произнесла я, пытаясь заставить их
посмотреть на мир без своих розовых очков. И пусть сама я не расставалась с
надеждой выжить, но у них уже не было иного пути, кроме как стать еще
одним звеном в той пирамиде трупов.
— Не смей так говорить! — закричала Дина и бросилась на меня, целясь
своими грязными ногтями мне прямо в глаза.
Именно в тот момент я поняла, что рука мне все-таки пригодилась бы.
Единственное, что я могла сделать — увернуться от нее, упав на спину, и
начать ползти куда-то вперед, таща за собой культяпку и кое-как помогая
себе левой рукой. Так и еще раны на животе, которые только утихли, начали
ныть с новой силой. Боже, как это было больно! Но мне все же удалось
немного отползти от нее, моим преимуществом оказалось отсутствие одной
ноги у Дины. Раньше я этого не замечала, думая, что она здорова, так как она
сидела все время под какой-то тряпкой. И, честно говоря, я была
шокирована. Она прыгала за мной на одной ноге, осыпая меня проклятиями.
И почему я сразу ей не понравилась? Она просто возненавидела меня с
первого взгляда.
— Дина, успокойся! — крикнула Кетрин. — Как тебе не стыдно нападать на
слабых? У нее нет руки и вся накидка в крови, лицо разбито. Раны еще очень
свежи. Оставь ее в покое. Ваши силы неравны.
Дина остановилась буквально в двух шагах от меня и, кинув презрительный
взгляд в мою сторону, начала разворачиваться, чтобы пойти в свой угол. Я не
могла даже слова выговорить от подобного заявления! Я слабее, чем эта
безногая психопатка? Никто не будет за меня заступаться, кроме меня самой!
— Что, спасовала, дрянь? Поняла, что не доскачешь на своей кривой ножке?
— бросила ей вдогонку.
У Кетрин даже глаза расширились на мгновение. Проснулась Мелисса и тоже
смотрела на меня как на больную. Но ведь больной-то была совсем не я! Они
явно были не на моей стороне. И мне было плевать. Никакие чокнутые дуры,
любящие вылизывать ботинки всяких могущественных уродов, не будут
смотреть на меня свысока и тем более распускать руки. А другие такие же
дуры, только мягкотелые и бесхарактерные, прячущиеся по углам, не будут
называть меня слабой. В общем, я разозлилась. Мне хотелось отыграться
хоть на ком-то, выпустить все чувства и эмоции наружу. И этим кем-то стала
Дина. Но она сама этого хотела.
— Что ты сказала, сука? — прошипела Дина, поворачиваясь ко мне и чуть ли
не истекая слюной. —Ты станешь точно такой же совсем скоро! У тебя, как и у
нас нет другого пути, — прокричала она, в её глазах стояли слёзы, и опять
бросилась на меня, словно дикая кошка.
Мы сцепились с ней на полу. Абсурдная ситуация, достойная воображения
извращенца, развернулась перед остальными женщинами. Две калеки
дрались на полу, таскали друг друга за волосы и пытались выцарапать глаза
одна другой. Сказать, что мне было больно — не сказать ничего. Дина
пользовалась моей слабостью, выворачивая эту несчастную культяпку и
нанося удары в живот. Раны вновь открылись. Я это поняла, когда пол подо
мной окрасился в красный, а ткань накидки стала насквозь мокрой. Я начала
терять сознание, перед глазами стояла темнота, я никак не могла ухватиться
за реальность, что стремительно уплывала от меня.
— Мелисса, помоги ей! — раздался откуда-то голос Кетрин.
Дина схватила меня за голову и ударила об пол, от чего я на время потеряла
сознание, но вскоре пришла в себя. Её оттащили от меня, а я даже не могла
пошевелиться. Хотелось плакать, но нельзя, этого нельзя было делать. Я и так
утопала в крови, не хватало ещё утопать в слезах. Поэтому собрав всю волю и
остатки гордости в кулак, я встала, сплюнула на пол кровь и посмотрела на
Дину. Её просто трясло, она бы кинулась на меня снова. Единственное, что
порадовало меня, так это то, что у неё была разбита губа, и под глазом
красовался синяк. Да, это не шло ни в какое сравнение с тем, что она сделала
со мной, но пока и этого было достаточно.
— Всё ещё впереди, тварь. Так и знай, — прошептала я, сверля её взглядом, и
опять сплюнула. Казалось, что во рту теперь вместо слюней кровь, с этим
противным металлическим привкусом.
— Ольга, тебе бы пора уже остановиться, — оборвала меня Кетрин. — Решай
прямо сейчас: либо ты с нами, либо нет. Здесь у тебя есть выбор.
— Да пошли вы все! — крикнула я и дохромала до кучи трупов. Теперь они —
мои друзья. Я уселась рядом с этой кучей и прислонилась головой к стене,
пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Я чувствовала, что опять готова потерять
сознание, но этого нельзя было делать сейчас. Слишком опасно.
Женщины отвернулись от меня, выражая крайнюю степень презрения и
пренебрежения. Даже здесь я умудрилась остаться одной. Видно, это
написано у меня на судьбе. А в судьбу я верила всегда. По щеке скатилась
слеза, которую я быстро стёрла рукавом, как что-то грязное и
компрометирующее меня. На моих щеках могли быть синяки и порезы,
шрамы и кровь, но никогда — слёзы. Решив, что достаточно погоревала, я
стала зализывать раны, как побитый кот. Энергия всё также искрилась в
пальцах, захватив уже и ладони. Заняться всё равно было нечем, поэтому я
решила познакомиться со своей новой силой. Закрыла глаза и попыталась
нащупать центр этой энергии, место её скопления. Я пыталась ухватиться за
неё, чтобы направить на свои раны, чтобы остановить кровь и боль. И у меня
получилось! Это была моя первая победа над адом и всей его тьмой. Я
чувствовала, как слабые потоки прошлись по ранам, облегчая боль, и снова
вернулись в ладони. Потрогав раны, я с удивлением обнаружила, что кровь
почти остановилась. На пальцах блестела всего пара алых капель. Видимо, я
слишком громко радовалась, потому что женщины до этого игнорировавшие
меня обернулись и уставились на мою руку.
— Что? — выплюнула им я, всем своим видом показывая, что готова к новой
драке. Ведь только я знала, что эта готовность была мнимой, всего лишь
показная бравада.
Они снова отвернулись, и только Дина шипела и прожигали меня взглядом.
Уже тогда я поняла, что это был не конец, точка ещё не была поставлена в
наших с ней отношениях. Но на тот момент я не хотела думать ни о чём,
кроме как о сне. Проваливаясь в сон, я опять обратила внимание на Таню и
Эрику. Почему они до сих пор спали? Их даже звук драки не разбудил. Это
начало меня тревожить, но теперь мне было не у кого спросить. Я решила
разбудить их, когда сама проснусь. Никто не приходил к нам, никого не
забирали, всё было более чем спокойно, и я уснула, прислонившись телом к
мёртвой пирамиде. Противно уже не было, на смену отвращению пришло
безразличие. Спать, прислонившись к мягким телам, было удобней, чем к
стене. Так я и уснула, ощущая под своими ладонями энергию, бьющую
фонтаном мелких искорок в землю, и надеясь на лучшее.
Глава 3.
Мужчина был вне себя от ярости. Он даже приказал привести в зал пыток
демоницу, чтобы выплеснуть на нее всю злость. Как посмела эта рабыня
поднимать руку на Ольгу? Только он может причинять боль своей игрушке.
Он и только он. А все остальные будут иметь дело с ним. Глаза мужчины
горели яростным огнем, прожигая клочки бумаги в его руках. Только он мог
оставлять на её теле шрамы и синяки, только он мог пускать ее кровь. Потому
что она была ЕГО игрушкой. Жаль, он не имел достаточно силы, чтобы
воскресить эту дрянь. Он бы убил ее снова, разрезав перед этим ее жалкое
тело на тысячу мелких кусочков. Затем скормил бы эти гнилые куски
