Неизвестно - Щеглов Из жизни Валерия Маслова
— Больше конфшктов из-за хоккея не случалось?
— Постепенно все пришло в норму, хотя и Пономарев, а впоследствии Соловьев с Бесковым временами по поводу моих отлучек ворчали. Правда, Бесков и Трофимов, который тренировал хоккеистов, были друзьями, поэтому могли договориться без особых проблем. Но вхождение в команду мне всегда тяжело давалось — кто без борьбы место уступит?
Многолетнее совмещение футбола с русским хоккеем ни у кого кроме меня в 60-е годы не получилось. Игоря Численко и Дмитрия Шаповалова отвадил от хоккея Михаил Иосифович Якушин. У Аркадия Николаева в футболе получалось лучше, у Виталия Данилова — наоборот, поэтому все решилось само собой. Дольше других в футболе продержался Вячеслав Соловьев, но хоккей у него первым, конечно, шел.
— В 1962-м «Динамо» лидировало за три тура до конца, но уступаю золотые медали «Спартаку», отстав на три очка. Через год картина бьыа обратной — на три очка впереди были динамовцы...
— В 1962 году мы, вероятно, еще не были готовы выигрывать — в трех последних матчах взяли только очко, но в 1963-м победили по праву. Игра команды была очень хорошо организована. Если мы забивали первыми, то свой гол защищали уверенно, а уж 0:0 почти всегда могли обеспечить.
— Означает ли это, что защитная линия команды была сильнее атакующей?
— Пожалуй, да. Великолепный сезон провел Яшин. Но я бы отметил и Володю Беляева, который выручал команду во многих матчах. Особенно на старте первенства — в Баку и Кишиневе.
Практически все динамовские защитники в ходе сезона выступали за сборные страны — первую или олимпийскую. Стержнем обороны являлся Виктор Царев. По бойцовским качествам, надежности, умению «прихватить» лидера атак соперников он был лучшим. Очень убедительно выглядел правый защитник Владимир Кесарев. Высокой стартовой скоростью выделялся, много подключался к атакам. Уже набрал силу Эдуард Мудрик. Грамотный был защитник, одинаково хорошо действовал как на флангах, так и в центре. Постоянно стремился свою игру анализировать. Мне кажется, это ему даже мешало.
Володя Глотов, которого многие в команде звали «бомбой», играл пусть и несколько прямолинейно, уповая на свои природные качества — скорость и физическую силу, но соперники после столкновений с ним отлетали как от стенки. Об игровых качествах остальных защитников — Рябова, Аничкина и Вадима Иванова — имеет смысл дальше поговорить.
— В полузащите вашим постоянным напарником был Валерий Короленков...
— «Король» техникой выделялся. Обвести одного-двух соперников и выложить мяч партнеру — это он умел. После операций менисков Валера в скоростных качествах несколько сдал, да к тому же слишком, на мой взгляд, стал увлекаться сгонкой веса. Вячеслав Дмитриевич Соловьев использовал его мало. Мне такая сценка запомнилась. В одном из матчей, когда у него игра неплохо получалась, «Король» увидел у боковой линии Колю Бобкова. Спрашивает у того, чувствуя себя на коне: «Ты кого менять собрался, не меня ли?» И неожиданно слышит в ответ: «Тебя, Валера, тебя...»
При Бескове в роли диспетчера «прорезался» Гусаров. Выпускать двух таких Ифоков на поле одновременно — роскошь, конечно, непозволительная. Впрочем, в 1963-м Короленков был в порядке. Недаром Бесков его регулярно в сборную вызывал.
— Кого из нападающих нужно отметить?
— Здесь, наверное, надо о тех сказать, кто наш следующий дачный сезон — в 1967-м — не застал. Это Валерий Фадеев и Аркадий Николаев, да и Николай Бобков при Бескове играл уже мало. Самым ярким среди них был, конечно, Фадеев. Настоящий футбольный талант. Прекрасно владел дриблингом, что правой, что левой ногой одинаково уверенно действовал. Откуда взялось у нашего левого крайнего прозвище «Пашка», точно не знаю, но в команде его все так звали. Хорошо воспитанный, начитанный был парень. Посмеяться любил, проблем ни себе, ни окружающим старался не создавать — жизнелюб, одним словом.
Родители «Пашки» часто ездили в зарубежные командировки, нужды в семье не знали, поэтому футбол для него был не работой, а любимым занятием. Тренерских окриков он не переносил, хотя это иногда на пользу шло — твердости характера, самодисциплины Валере не хватало. Те два сезона были лучшими в его карьере. На пару с Численко они порой чудеса творили. Во многом их была заслуга, что команда большинство матчей на выезде выиграла. Особенно мне игра в Ереване запомнилась, когда Численко «хет-трик» сделал. Фадеева и в сборную вызывали, и за олимпийскую он сыграл, но закрепиться там ему не удалось.
Аркадий Николаев по прозвищу «агроном» — он сельхоз институт окончил — до больших высот также не добрался. Николаев и бежал быстро, и с мячом хорошо работал, но недоставало ему уверенности в себе, спортивной наглости в хорошем понимании. Он был какой-то невезучий — из пяти выходов один на один с вратарем реализовывал только два.
Раз как-то в ходе матча Пономарев со скамейки кричит: «Ты когда, Николаев, бегать начнешь?!» А тот ему с отчаянием в голосе: «Вот и я думаю, Александр Семенович, когда я начну?» Лирическое настроение, видимо, мешало, хотя ребятам из Ульяновска это обычно не свойственно — они закалку русским хоккеем проходили.
Николай Бобков был его антиподом. Он из того, что природа отпустила, все выжал и даже больше. Не имея особых способностей этот парень из Ярославля за счет упорства и сильного характера завоевал постоянное место в «основе», был очень полезен в командной игре. Когда Бобков играл в нападении, он фактически «съел» Стадника, которому предрекали большое будущее, а став полузащитником, вытеснил из состава Коро- ленкова. Бесков, однако, его возможности оценивал скептически. Да и травма серьезная Коле в 1967-м помешала.
— Совместная работа с Александром Семеновичем Пономаревым начситсь для вас с конфликта. Отношения на/шдинись скоро?
— Пономарев был человеком жестким, требовательным, но отходчивым. Зла ни на кого не держал. Я тоже больше двух минут злиться не умею, поэтому в дальнейшем мы душа в душу жили. Александра Семеновича все любили, обстановка в команде хорошая была, дружеская. Мы, молодые, за тренером гуськом ходили. Жаль, ручку с собой не носил, нужно было за ним записывать — перлов Пономарев выдавал немало.
Удивлял он нас, кстати, не только в общении, но и на поле. Мне такой эпизод, к примеру, запомнился. Тренируемся как- то в дождь. Пономарев вышел в резиновых тапочках. Встал на линии штрафной, а в воротах Володя Беляев — прыгучий, цепкий, забить ему сложно было.
Командует Виктору Королькову: «Подавай справа!» Тот навешивает, и Александр Семенович с носка, что называется, «пыром» ближней к мячу ногой бьет в верхний угол — гол! Следом при подаче с левого края то же проделал. Мяч мокрый, тяжелый, а летел как пушечное ядро. Не видел бы своими глазами — не поверил.
Про Боброва «шайбисты» рассказывали, что он мог в просвет шириной с ладонь между штангой и листом фанеры несколько раз подряд шайбу ребром вогнать. Номер Пономарева, по-моему, из той же серии.
Другая ситуация. В день матча выходим на разминку. Потом сорок минут игра поперек поля в шиты, расчерченные для отработки ударов. Восемь на восемь без вратарей — десять основных, пять запасных и Александр Семенович. Все в бутсах, а он в своих тапочках. Никому не уступит, борется за каждый мяч — все на личном примере показывал. И это не единичный случай был.
Ходил Пономарев в любую погоду в кепке. Мне казалось он ее вообще не снимал. Как-то раз, когда мы чемпионами стали, приехали в Новогорск художники Кукрыниксы. Решили на каждого шарж для «Крокодила» сделать. Всех ребят обошли, а Александр Семенович не соглашается. Они его и так уговаривают, и этак — ни в какую. Потом вдруг с обидой в голосе говорит: «Знаю я, как вы меня нарисуете. Уши из-под кепки на полметра торчать будут!» Мы, естественно, прыснули — уши у Пономарева действительно немалого размера были.
— Как было воспринято появление в качестве начсыьника команды Вячеслава Дмитриевича Соловьева ?
— Нелепая, конечно, затея. Неужели можно было себе представить, что два таких тренера станут работать в одной упряжке? Думаю, что инициатива исходила от тогдашнего председателя Центрального совета «Динамо» Куприянова, у которого с Соловьевым сложились хорошие отношения с тех времен, когда тот киевское «Динамо» тренировал.
Начали мы в 1965-м неудачно, проиграли в Киеве, ЦСКА и «Спартаку». После этого Пономарев ушел, а Соловьева назначили главным тренером. Основной, по-моему, причиной того, что он не нашел общего языка с командой, было его постоянное желание противопоставлять нас киевлянам. Едва ли не каждый разбор матча начинался с монолога о том, какие замечательные футболисты Турянчик, Сабо и другие, как хорошо они под его руководством играли. Однажды, как раз перед матчем с киевским «Динамо», когда сила примеров еще больше возросла, я не выдержал: «Вы, Вячеслав Дмитриевич, не перепутали, кому установку даете? Это мы сегодня с Киевом играем!»
