Неизвестно - Щеглов Из жизни Валерия Маслова
— Тем не менее, в тридцати матчах у «Динамо» бшо только одно поражение. За шесть туров до конца команда лидироваш, хотя по потерянным очкам киевляне иии вровень...
— Действительно, все вроде бы складывалось для нас удачно. Оставались две игры в Москве — не самые, как мы полагали, трудные. Затем, правда, следовал тяжелый выезд на Кавказ. Разве можно было представить, что команда на своем поле проиграет минскому «Динамо» и «Заре» из Луганска? По существовавшему тогда положению те, кого вызывали в сборную, не имели права играть в матчах первенства. Перед отборочной встречей чемпионата Европы с Грецией Якушин затребовал Численко, Аничкина и меня. Обидно, с Минском мы вполне могли сыграть — до матча с греками девять дней оставалось.
— Поневоле возникает вопрос: еаш тбилисцы, помыииявшие о «бронзе», стелили соломку заранее, то почему не побеспокотись ваши руководители, коль предстоял матч с другой динамовской командой, а на кону стояло чемпионское звание?
— О чем в тот раз они думали, не знаю, но повод поговорить на эту тему еще будет. Только не нужно путать отдельные «благие» порывы динамовских начальников с «чемпионатами Украины», которые разыгрывались при Лобановском. Киевлянам в 70—80-е годы заранее обеспечивалось немало очков. Не собираюсь вешать всех собак на наставника киевского «Динамо». Вопросы эти решались, конечно, на самом верху. Но и полагать, что такие «подарки» профессиональный тренер может воспринимать как приятную неожиданность, было бы наивно.
Что касается взаимоотношений с минчанами, то и одного факта достаточно. В 1963-м, в год нашего чемпионства, мы потерпели четыре поражения и два из них — от минского «Динамо». Да и тогда в Тбилиси, если бы у нас оставались шансы на «золото», о пожелании начальства никто и не вспомнил.
— Сезон 1967 года стал лучшим не только для вас, но и для Игоря Численко, который стал заметной фигурой в европейском Футболе. Но с Бесковым, насколько знаю, отношения у него не сложились...
~ Это верно. Была одна причина личного, так сказать, свойства, но говорить о ней пока здравствуют Константин Иванович и его супруга Валерия Николаевна, — дай им Бог долгих лет жизни — не буду.
Усугубила ситуацию и одна неприятная история, в которую Численко в том году попал. Случилась она в день нашего матча с донецким «Шахтером» — в начале сентября. После игры появился Володя Глотов. Попросил меня и Витю Аничкина подъехать на квартиру, где он остановился — Глотов тогда уже по периферии мотался. Приезжаем, а там дым коромыслом. Володя сидит со своими «мебельщиками» — были у него друзья, которые в мебельном магазине на Красной Пресне работали.
За полночь приезжает «пополнение» — Численко, Рябов и Гусаров. Привозят с собой девчонку одну, из числа тех, что возле футболистов крутились. Что ей делать в такой компании, тем более с синяком под глазом? Игорь вызвался на своей «Волге» ее домой отвезти, и по неосторожности наехал на милицейский мотоцикл с коляской. Один из милиционеров серьезно повредил руку. Началось разбирательство. Как офицера Численко упекли на пять суток на гауптвахту.
Нас с Аничкиным вызывает Дерюгин. Говорит, что именно нам нужно обратиться к заместителю министра внутренних дел Борису Тихоновичу Шумилину, который команду курировал: Если вы, ребята, за Игоря не заступитесь, дело — труба. Бесков про это узнал и тоже к нам: «Будете за Численко просить, пеняйте на себя». Он-то хотел его из армии уволить и предать гражданскому суду.
На одном из матчей в Лужниках подходим к Шумилину втроем — мы с Витей и Вадик Иванов, который комсоргом был. Так и так, говорим, раз в тот вечер мы вместе были, значит, и отвечать должны сообща. А Шумилину только доложили, что с космонавтом Титовым похожая неприятность случилась — женщину на автомобиле сбил. Кое-как, выражаясь современным языком, «отмазали» Игоря. Кстати, первым, кто приехал в участок помочь Численко, был Михаил Иосифович Якушин.
— Бесков свою угрозу в отношении «просителей» осуществил?
— А как же! Иванова он отчислил перед сезоном 1969 года. На турнире в Чили в матче с «Коло-Коло» Вадик, выйдя на замену, дважды ошибся. Мы вели 3:1, и он сначала сопернику пас отдал, в результате чего нам второй забили, а потом случайно через Яшина мяч перекинул — 3:3. Но разве одна неудачная игра повод для отчисления? Что же тогда Константин Иванович Юру Прудникова, которого также из «Локомотива» привел, не тронул?! Из-за него нам в 1967-м в решающей игре с Минском второй гол забили, а в Тбилиси он вообще «поплыл», когда Гавашели и Гиви Нодия над Мишей Скоковым издевались.
Иванова взяли в «Спартак», где в том же году он стал чемпионом, а вскоре и в сборную попал. Нас с Аничкиным Бесков до поры терпел — нужны, выходит, были.
— В 1967-м «Динамо» ста.ю обладателем Кубка...
— Это нас здорово поддержало, но вспомнить о финале практически нечего. В тот раз мы победили ЦСКА на удивление легко — 3:0. И фал и в лучшем составе. Не знаю, что на Бескова нашло, но в центр нападения он Юру Вшивцева поставил. Да и оборона безошибочно сыграла.
— Представление партнеров с нее и начнете ?
~ На местах крайних защитников выступали Владимир Штапов, Валерий Зыков и Вадим Иванов. Хорошего уровня были и фоки. Иванов сильным ударом с правой ноги владел, со штрафных забивал. Ему, пожалуй, недоставало стабильности — один матч отыфает отлично, другой слабее. Думаю, здоровье подводило, а может, лишнего себе позволял — сибиряк все-таки. Вадик молчуном был, держался всегда немного обособленно. Зыков от ворот до ворот мог без устали бегать. Эффективность рейдов была, правда, невелика — соперники к нему приспособились, а разнообразить свои действия Валера не сумел. Но с мячом Зыков обращался неплохо, поэтому его игра смотрелась.
Штапов тоже в атаках не преуспевал, хотя нередко к ним подключался. У своих ворот он играл надежнее других крайних защитников, цепко боролся за мяч, подкаты хорошо делал. Бесков никак не мог смириться с тем, что Штапов отказывался надеть погоны, видел в этом, вероятно, проявление свободомыслия. А Володя в какой-то религиозной секте состоял, ему нельзя было.
Центральными защитниками были Георгий Рябов и Виктор Аничкин. Рябов — рослый, мощный — неуверенно себя чувствовал, когда оказывался в одиночку против нападающего соперников, особенно, если тот половчее. Несмотря на высокий рост, плохо выпрыгивал в борьбе за верховые мячи. Но в позиционной игре, в силовых единоборствах Жора преуспевал. Штрафной мог сильно пробить. Какой он гол-красавец Киеву в том году забил!
— А с игры — в ворота ЦСКА, когда с Дудко дважды в стенку сыгра.1? Чуть сетку не порвал!
— Раз в год, как известно, и незаряженное ружье стреляет. Важнее то, что Рябов был везучим защитником. Когда он играл, «Динамо» пропускало редко. Со временем мы даже специально подсчитывать стали. Выходят, скажем, Царев с Аничкиным, у наших ворот за матч полмомента — обязательно пропустим. Играет Рябов, даже неважно с кем в паре, — у соперников и пять «дохлых» моментов могут быть, но гола нет. Везение в спорте — фактор немаловажный.
— Виктор Аничкин...
— Вот кого мне в жизни не хватает... В футбольном «Динамо» меня окружало немало хороших товарищей — Численко, Рябов, Глотов, Гусаров. В хоккейной команде близкими приятелями были Папугин и Соловьев. Но друг у меня один был — Витя Аничкин. Я его «губастым» называл, но большинство звали «Анютой».
Начинал Витя полузащитником, но в защите у него получалось лучше. Очень чисто действовал в отборе, подкаты здорово выполнял. Головой играл отлично, не раз важные мячи заби- Аничкин немало поиграл за сборную, был призером Кубка Европы в 1964-м. Мог бы, наверное, и большего добиться, но за его позиции конкуренция в сборной всегда высокая была — Шестернев, Хурцилава, Корнеев. Витя был человеком добрым, бесхитростным. Очень любил свою жену Светлану, болезненно переживал ее уход. Нервы у него после этого стали пошаливать. Проснешься, бывало, среди ночи — жили мы всюду вместе, а Витя лежит с открытыми глазами, думает о чем-то...
Когда он закончил играть, «Динамо» не побеспокоилось, и ему пришлось трудоустраиваться самому. Аничкин пошел работать в военную организацию. А что такое для спортсмена-игро- вика, привыкшего к относительно свободному распорядку, бумагами шелестеть с 9 до 18? Последний раз я видел Витю за несколько дней до его неожиданной кончины. Выглядел он хорошо, занимался устройством на тренерскую работу. Насколько мне известно, он умер на следующее утро после того, как отмечался день рождения его отца. Будто бы опохмелился бутылкой пива, и схватило сердце. По другой версии причиной смерти стал обширный инфаркт — следствие ссоры с отцом. Виктору было только 33 года.
— Возраст Христа...
— Бесков отчислил Аничкина из «Динамо», когда тому было 30. Мне — на год больше. То, что мы еще могли принести пользу команде, Константина Ивановича, видимо, не интересовало. Отношения у нас после того, что случилось в 1969-м и 1970-м, испортились окончательно. В «борьбе» с нами он сумел привлечь на свою сторону самого авторитетного человека в команде — Льва Яшина. Клинья между нами вбивал по-разному. Доходило до смешного. На каком-то собрании Бесков вдруг говорит: «К тебе, Лев Иванович, все в команде по имени-отчеству обращаются, один Маслов Левой зовет». «Если я в игре буду его Львом Ивановичем называть, — отвечаю, — мяч может в воротах оказаться. За полем — пожалуйста, коль это необходимо». Пусть не поссорить, но развести нас с Яшиным, как говорится, по разным углам Бескову в итоге удалось.
