Анна Камачо - журнал Космопорт
Щёлк! Самострел дёргался в руках. Стрела улетала куда-то поверх воображаемого паука и исчезала среди высохших колючих деревьев.
— Да что такое! — сердился отец и отправлялся на её поиски.
До оазиса было несколько часов пути, но я любил приходить сюда вместе с папой. Мне нравилось наблюдать за коричневыми ползущими деревьями. Их голые ветки с длинными колючками иногда смешно шевелились, словно пытались поймать проходящего мимо человека. Среди деревьев гулял ветер. Казалось, что он живой и с любопытством прислушивается к нашим разговорам. Иногда я даже боялся его ранить, когда чувствовал, что ветер разглядывает мои робкие попытки попасть по мишени.
Здесь можно было легко разжечь костер — хвороста вокруг хватало. Мы сидели с отцом друг возле друга, смотрели на потрескивающие в пламени ветки и молчали. Наверное, отец в эти минуты вспоминал маму. А ещё он рассказывал разные истории из своей охотничьей жизни.
Папа хотел, чтобы я стал охотником, как и он, но я так и не научился тогда попадать воображаемому пауку в голову. Настоящему охотнику это может стоить жизни.
— Кто оставляет такой след? — спрашивал папа, рисуя на песке ряд прерывистых точек с зигзагообразным следом посередине.
Языки костра бросали багровые отблески на рисунок. Чтобы порадовать отца, я напрягал память и отвечал:
— Это пустынная крыса. Вот это её длинные задние лапки, а вот это — след от хвоста.
— Правильно! — радовался папа. — Что ты в таком случае должен делать?
— Я должен пойти по следу и найти её нору.
— А зачем?
— Раскопаю и убью крысу. У неё прочная пушистая шкурка. А ещё — у крыс большие кладовые, куда они стаскивают разные предметы. Можно найти хорошую вещь.
— Молодец! Но про что ты не должен забывать?
— Я всё время должен смотреть, не появился ли где фонтан песка.
Если фонтан замечаешь далеко на горизонте, то ещё можешь убежать. А если ближе… Если зазевался и вовремя не заметил, то можно не успеть до ближайшей каменной гряды, как бы быстро ты ни бегал. Мой отец не успел. Это было давно. Но я до сих пор помню наш отдых и разговоры за костром, хотя время смывает яркость воспоминаний.
Один вечер врезался в память до мелочей. До потрескивания веточек под ногами. До крика летучей мыши, стрелой взмывшей в небо у меня из-под ног. Помню, как изменилось лицо у отца, когда он увидел следы.
Цепочка отпечатков человеческих ног уходила от потухшего костра в пустыню, в противоположную от нашего Города сторону. Поднявшийся ветер заметал их песком, засыпал следы присутствия кого-то чужого.
— Здесь был путник, — прошептал отец.
* * *— Путник! — прокричал я, вбегая на ферму.
Анрика тащила ведро со свежим молоком.
— Я слышала, что звонил колокол. Это действительно пришелец? — недоверчиво спросила она, вытирая руки о передник. — Чужак?
Никто из жителей Города не уходил дальше расстояния дневного перехода. Человеку не выжить в бескрайней пустыне.
Тогда, возле костра, папа иногда вспоминал своё детство. Про то, как приходили путники — скитальцы пустыни. Они приносили новости и предметы на обмен. Но главное — новости. Информацию о событиях в других городах, далёких и доступных лишь одному воображению. Существуют ли сейчас эти города? Мне кажется, что мы одни посреди великой пустыни. Маленькая песчинка, затерянная в бесконечных просторах.
Но путник — вот он, в доме у Старосты. Несколько минут назад я видел его запылённую одежду. Разглядывал самострел, висящий на поясе. Смотрел на незнакомое бородатое лицо, когда чужак отстегнул защитную маску. На большие серые уставшие глаза. Он прошёл к центру Города, сопровождаемый встретившими его охотниками. Протяни руку — и дотронешься. Обычный человек. Но ещё — путник. Чужак.
— Откуда он пришёл? — шёпотом спросила Анрика. — Выходит, что мы не одиноки в пустыне, и где-то ещё, кроме Города, существует жизнь? Другие люди?
Ответа я не знал.
— Пойдём скорее, все уже там!
Все — это Стас с Крошкой.
Я взял Анрику за руку. Её ярко-жёлтые, словно полуденный песок, волосы пахли тёплым молоком. Анрика сирота, как и я. Мою маму и её родителей забрал год чёрного ветра.
Возле дома Старосты было полно народу, люди толпились на площадке около колодца. А вон Стас и Крошка. Они старше и вот-вот должны пожениться. Я украдкой бросил взгляд на Анрику.
— Он в доме со Старостой закрылся. Там охотники собрались. Все, кто сейчас в Городе, — пробурчал Стас. — А нас не пускают.
Возле двери в большой дом Старосты стояли двое охотников. Одного здоровяка с противным красным лицом звали Корк. Имя второго я никак не мог запомнить. Всегда называл его про себя Крысой за плохую привычку тащить всё, что попадает под руку. Особенно у подростков. А ты потом докажи, что это твоё. Не любил я эту неразлучную парочку. Именно с ними ходил на охоту отец, когда…
«Сынок, где бы ты ни был в пустыне, что бы ни делал, ты должен постоянно смотреть, не появился ли фонтан песка».
Над песчаными китами никто не властен. Хорошо, что они не могут добираться до Города — слишком мал уровень сыпучего песка. Слишком высоки здесь скалы под пустыней.
Сейчас Корк и его товарищ мешали любопытствующим пройти к Старосте.
— Идите, идите, чего стали! Успеете ещё наглядеться. Староста про всё расскажет. Дайте путнику отдохнуть с дороги, — кричал Корк.
— Эй, мелюзга! — зло бросил Крыса. — Почему колодец простаивает? Чего мы должны для всех охотиться, жизнями рисковать, когда в Городе одни лентяи?
В этом он прав. Надо работать — не поспоришь. Ладони обхватывают плотную рукоять. Противно скрипит ось ворота. Пятьдесят оборотов вниз, пятьдесят оборотов вверх. Вода выливается в жёлоб, по которому отправляется в водохранилище.
Пятьдесят вниз и пятьдесят вверх. До боли во всем теле. До отвращения к Городу и пустыне. До одного желания — добраться до дома и рухнуть на кровать.
Но я не вижу ни колодца, ни своих рук. Перед глазами великая пустыня и цепочка следов, тянущихся к горизонту. Какие города видел путник? Откуда пришёл? О чём может рассказать нам, просидевшим всю жизнь в одном Городе? Возможно, за горизонтом всё совсем иначе, всё по-другому? Может быть, пустыня заканчивается, и начинается… Что начинается? Вдруг там есть зелёные деревья и трава? Земля, по которой текут настоящие реки?
Воображение уносит меня вдаль. Я вижу города, сказочные и прекрасные. В них живут люди. Другие, не такие как мы. Они веселы и беззаботны. Они не умирают от чёрного ветра. Может быть, люди даже сделали вещи, помогающие им летать, словно птицы.
Куда и зачем летят птицы в месяц ветров? Огромные, свободные и прекрасные, они парят над Городом на недосягаемой для стрелы высоте. Никто не знает, откуда и куда ведет их путь. Курлыкающие призывные крики во время их полётов разносятся над всей пустыней. Зовут за собой…
* * *В этом году месяц ветров уже закончился. Он не соответствовал своему названию — было тихо и спокойно. По небу, догоняя стаи птиц, летели белые пушистые облака. В то утро мы вчетвером сидели на крыше высокого дома. Долговязый Стас придерживал Крошку, которая примостилась у самого края и весело болтала ногами. Анрика неотрывно смотрела на стаю, пролетающую над Городом большим клином.
— Посмотрите, — сказала Анрика, — их ведёт вожак. Неужели он один знает, куда надо лететь?
— Не думаю, — ответил я. — Может быть, он просто самый смелый.
— Как Стас, — рассмеялась Крошка.
— Да, наверное.
— Ну почему у нас нет крыльев? — встрепенулась Крошка. — Вот прямо сейчас взяли бы и улетели.
— Эй, поосторожнее, птичка, не упади, — забеспокоился Стас. — Разлеталась…
— Я маленькая и лёгкая, что мне сделается? Тут и падать-то некуда.
— А я бы и вправду улетела из Города, — тихо проговорила Анрика. — А ты, Лесс? Ты бы смог уйти?
Я хотел сказать, что вместе с ней готов бежать хоть на край света, но поймал её серьезный взгляд…
— Да, — ответил я. — Смог бы. С тобой.
— А давайте все уйдём из Города! — сказала Крошка. — Что нас тут держит?
В это время крылатый вожак закричал, и птицы ещё долго-долго перекликались друг с другом, пока не скрылись за горизонтом. Мы с Анрикой больше не возвращались к тому разговору, но я, порой встречая её пристальный взгляд, знал, о чём она думает…
* * *— Очнись. Очнись, Лесс! Что с тобой? Совсем замечтался. — Анрика теребила меня за плечо. — Ветер! Не видишь — буря начинается!
— Анрика…
Я с удивлением посмотрел на свои ладони с натёртыми мозолями и следы крови на ручке ворота.
Буря налетела на Город неожиданно. Ветер долго подкрадывался, стелясь над песком, стараясь не выдать себя неосторожными порывами. Уже перед Городом он встал на дыбы и в полную силу обрушился на прижавшиеся друг к дружке дома. Улицы оказались в его власти. Ветер выл и хлестал песчаной крупой по крепким стенам. В ярости он пытался поймать хоть кого-то из людей, не спрятавшихся от буйства стихии.
