Бранко Миленкович - Продается Таня. 20 лет (Ispovest iz harema)
– Через несколько минут за вами приедет автобус. Мы едем в аэропорт. Нам предстоит короткая поездка. Надеюсь, вы будете вести себя благоразумно и будете делать то, что пожелает хозяин. Тогда поездка доставит вам удовольствие.
В этот момент к нам из глубины парка вышли пять девушек, которых я до того не видела. Они были новенькие. Хафез сказал, что эти девушки поедут с нами, и ничего больше не добавил. Они были исключительно привлекательны, все блондинки, но в среднем, как мне показалось, старше всех нас из гарема. Вскоре к парку подошел автобус. Он был с затемненными стеклами, так что салон мы увидели, только когда водитель открыл дверь и мы вошли. Роскошь салона поразила нас. Автобус был, естественно, с кондиционером, удобные кожаные кресла могли изменять положение спинки. Они были удобнее, чем во дворце. Перед сиденьями находились компактные холодильники с соками.
Мы ехали около часа. Это было мое первое знакомство с Дубаем. Я сидела у окна и вбирала взглядом каждую деталь. Город выглядел просто сказочно. Время от времени мы попадали в пробки, мимо нас проносились люди, которые представлялись для меня персонажами фильма или героями новостей, настолько нереальным мне казался мир по ту сторону стекла. Мы остановились на несколько минут из-за пробки, слева от меня девушки обратили внимание на маленький базар. Прилавки ломились от фруктов и других продуктов. И лишь в нескольких километрах от центра я заметила признаки оборотной стороны богатства и процветания. Вдоль магистрали стояли маленькие домики без крыш.
По убогому виду легко можно было предположить, в какой нищете живут их обитатели.
И вот наконец дорожные знаки сообщили нам, что мы приближаемся к аэродрому. Перелет длился около двух-трех часов. На аэродроме после посадки нас ждал автобус, конечно класса люкс, но далеко не такой роскошный внутри, как тот, что вез нас в аэродром в Дубае. Хафез все время был с нами. Он сидел с охранниками в помещении за кабиной пилота и время от времени проверял, что мы делаем.
После короткой поездки в автобусе, когда уже темнело, мы вошли в огромное огороженное помещение. Здание было в несколько тысяч квадратных метров, с большим бассейном и зеленью вокруг, но не как во дворце. Оазисы с зеленью были разбросаны вокруг виллы, построенной из чудесного белого камня. Вскоре начался ужин. Оркестр играл в основном европейскую музыку. Девушки сидели за отдельными столами в одном конце площадки, а группа около десяти мужчин – в другом. Среди них был и хозяин, который, как я заметила, присоединился немного позднее.
Я предполагала, что мы тут как украшение, поскольку мужчины, ужиная, постоянно смотрели на нас и улыбались. Было очень много напитков, особенно шампанского. Было жарко, несмотря на то что солнце уже зашло. Алкоголь еще больше разогрел нас, и многие говорили, как хорошо было бы искупнуться в бассейне за нашими спинами.. Вскоре Хафез как будто прочел наши мысли и предложил, если нам хочется, освежиться в бассейне. Одна девушка по имени Сара (она была из Парижа) ответила ему, что мы бы все не прочь покупаться, но, к сожалению, у нас нет с собой купальников. «Это не страшно, снимите одежду и купайтесь, так приказал хозяин», – парировал Хафез. Нельзя было выразиться яснее. У каждой из нас, как и у меня, был опыт – мы все попробовали групповой секс, раздевались перед другими. Так почему бы и сейчас не раздеться перед этими незнакомцами? Очень скоро тридцать красавиц побросали свою одежду и прыгнули в воду. Пока мы развлекались в воде, плавали и дурачились, хозяин со своей мужской компанией оставили столы и подошли к бассейну. Они сидели и посматривали на нас с бокалами в руках, при этом их лица выражали нескрываемое удовольствие, когда какая-нибудь из девушек вылезала из бассейна или прыгала в воду…
Я обратила внимание, что те пять девушек, которые к нам присоединились перед отъездом из Дубая, держатся обособленно, мне показалось, у них какое-то другое амплуа. Хафез подошел к моей подруге-голландке и шепнул ей что-то на ухо. А она потом подозвала девушек к себе – и через пару минут все мы знали распоряжение Хафеза. Вот в чем оно состояло: мы должны были усладить мужчин, но только на уровне танца и интимных игр. Остальные девушки обязаны идти до конца. Я знала, что речь идет о тех пятерых, приехавших с нами, и еще четверых, присоединившихся к нам на вилле.
Началось настоящее эротическое представление. Пока мы, девушки из гарема, танцевали и заигрывали с гостями, музыка спокойно играла, как будто ничего не происходило. Поднялся небольшой ветерок, и мне иногда даже становилось холодно, когда я вылезала из воды, но танцы и выпивка делали свое дело. Кто-то предложил перейти в дом, и я знала, что за этим последует. Я надеялась, что наши роли, по сценарию, который нам огласил Хафез, скоро закончатся. В доме было бесчисленное количество комнат. Мы, полуголые, кто-то и вообще без одежды, бегали по дому, визжали, заглядывая в комнаты. В одну комнату зашли две девушки из той пятерки в сопровождении пары мужчин, все были голые, и я ясно видела, что одна из них удовлетворяет двоих, пока другая возбуждала себя сама, наблюдая за тем, что делают остальные.
В другой комнате, в которую я вошла в поисках голландки, я увидела в полутьме два соединенных тела у окна. Одна из девушек руками опиралась на подоконник и стояла, выгнувшись вперед, пока над нею яростно трудился сзади высокий дородный мужчина. Мне уже немного хотелось спать, и я пыталась у кого-то разузнать, скоро ли будет позволено ложиться. И тут голландка потянула меня за руку и шепнула на ухо, что нас зовет хозяин. Он и правда уже ждал нас в комнате, которая по размеру была немного больше остальных. Хозяин улыбнулся нам, мы выпили еще по бокалу шампанского, а потом началась любовная игра, которой я искренне наслаждалась, достаточно разгоряченная всем, что этой ночью происходило, от бассейна до беготни по комнатам. Господин брал и меня, и голландку, а когда алкоголь и усталость сделали свое дело, он сказал, чтобы мы оставили его и пошли спать.
Солнце было уже высоко на небе, когда я проснулась. Было жарко, и я пошла в душ. На улице было пятнадцать девушек, остальные спали. Хафез сидел за столом у бассейна. Он позвал меня и сказал, что после обеда мы отправимся обратно в Дубай, и попросил меня передать это остальным девушкам. Он был очень доволен, это было написано у него на лице. Ясно было, что на нем лежала обязанность находить для господина самых красивых девушек, и на этот раз он блестяще справился с задачей. Вчерашние гости – бизнес-партнеры нашего господина со всего мира, догадалась я. Не сомневаюсь, что мы способствовали заключению очень удачных сделок.
Перед отъездом, пока я собирала чемодан, мой взгляд упал на маленький радиоприемник, который стоял на одной из полок. Это был маленький цифровой транзистор «Сони», не больше пачки сигарет. Я обернулась, проверив, нет ли кого-то поблизости и… положила его в чемодан…
После возвращения в Дубай и во дворец я не могла дождаться того момента, когда останусь одна. Я начала выбирать радиостанции и радовалась этому как ребенок. У радио были маленькие наушники-капельки, которые я вставила в уши и наслаждалась прекрасным звучанием музыки и программ многих радиостанций со всего мира.
Я не знаю, который был час, когда однажды, перескакивая с волны на волну, я поймала передачу с песней Мирослава Илича. Я запомнила все и фразу из припева: «Мы встретились в апреле, когда ты подарила мне свою любовь»… Конечно, это было «Радио Белград». Я дрожала от волнения. Сигнал был неустойчивый, становился слабее, но не прекращался. Я плакала от счастья, сидя на полу, дрожа от неописуемой радости и волнения. В Белграде я слушала поп-фолк, только если не было выбора, если друзья хотели его слушать. А сейчас я плакала под Мирослава Илича и гармонику. Сразу после его песни была Лепа Брена и эта песня, сейчас вспомню… Да, «белые голуби возвращаются, над моими окнами слетаются».
После этой песни диктор объявил: «Слушайте „Радио Белград“, время такое-то (не помню), далее – новости». И то, что я услышала, было просто невероятно. Я не верила своим ушам. Как будто это была какая-то научная фантастика! Женский голос сообщал о военных операциях в моей стране, занятых и освобожденных поселениях и городах, об убитых, взятых в плен, о погибших мирных жителях. Вскоре сигнал пропал, и я ничего больше не смогла услышать. В эту ночь я не сомкнула глаз, и из-за того, что наконец-то слышала сербскую речь, даже песню, и из-за войны, которая шла у меня на родине. «Радио Белград» я слушала несколько дней, а потом батарейки сели, и мне больше негде было их раздобыть. Я знала: если радио найдут, это будет расцениваться как серьезное нарушение дисциплины. Я не собиралась больше повторять своей ошибки.
В послеобеденное время, когда я отдыхала, в дверь позвонили. Это был мой охранник. Он вежливо сообщил, что я могу написать родителям письмо. Он предупредил меня по-английски, что только подпись будет сделана моей рукой. Закрыв за ним дверь, я начала размышлять: не ловушка ли это, не провокация ли, с помощью которой они хотят что-то выяснить?
