Франсин Риверс - Сад Лиоты
— Сколько вам понадобится времени и сколько это будет стоить?
Сначала он назвал ей стоимость услуг, и от услышанной цифры сердце Лиоты чуть не выскочило из груди.
— Я подготовлю все бумаги к концу месяца.
— За такие деньги я хочу, чтобы они готовы раньше. Я сегодня же выпишу вам чек.
Он снял очки и положил их на стол.
— В подобных случаях спешка вредна, мэм. Иногда лучше хорошо подумать, прежде чем поменять все столь кардинально. Особенно если в семье возникали разногласия по этому вопросу. — Он вопросительно поднял брови.
— Никаких споров не было, я прекрасно знаю, что делаю. Я очень долго все обдумывала и хочу, чтобы все было сделано именно так, как я решила. Возможно, я старая, но из ума еще не выжила.
Он улыбнулся:
— Нет, конечно, мэм. Я так не думаю. Но все-таки вы сердитесь.
— Мне стало обидно, мистер Рукс, и к тому же слегки наскучило.
— Есть другой способ решить нее вопросы. И стоить это будет значительно дешевле. Вы можете подыскить совладельца. Это когда…
— Я должна написать доверенность на имя этого человека. Продолжайте.
Он кивнул:
— Да, и после вашей смерти дом перейдет к одному или нескольким совладельцам, имена которых вы укажете в своем завещании. Что же касается других бумаг, сейчас можно заполнить их обратную сторону и подписать, когда вы будете готовы. Ваше завещание можно оставить в прежнем виде. Только поменять имена. И еще один совет, мэм. Вы не должны допустить, чтобы эти документы валялись где попало в вашем доме.
— Они не валялись, а лежали в надежном месте.
— Миссис Рейнхардт, вы имеете представление, сколько они стоят? — терпеливо возразил ей Рукс.
— Не знаю и знать не хочу. — Она сидела напротив него за столом, усталая и удрученная. — Я хотела оставить моим детям что-то значительное, мистер Рукс, что поддержало бы их в жизни, сделало бы счастливыми. — Она положила руку на документы. — Но, к сожалению, это все, что им нужно.
— Мне очень жаль, мэм.
Он выглядел вполне искренним, и, несмотря на все, что люди говорили об адвокатах, она верила, что он говорит от чистого сердца.
— Мне тоже жаль, мистер Рукс. Очень жаль. — Она печально улыбнулась. — А теперь давайте перейдем к делу.
— Бабушка, мама согласилась ненадолго заехать к нам вместе с Фредом, — сообщила вечером Энни. — Она звонила мне днем. Думаю, что ее уговорил дядя Джордж.
Как не уговорить. День благодарения даст им еще одну возможность прижать свою мать и все разузнать о наследстве. Замечательно, что она изменила завещание задолго до наступления праздника.
— Думаю, День благодарения мы проведем весело, — проговорила Лиота.
— Ты еще не передумала, бабушка? Не слишком ли тяжелым испытанием станет для тебя праздник?
Да, праздник для нее — настоящее испытание. Приготовления, суета, волнение. Но она не собирается уступать Эйлиноре и все равно проведет День благодарения в своем доме, даже если это будет стоить ей жизни.
— Тебе придется готовить, Энни. Я буду твоей группой поддержки. Или ты передумала?
— Нет, что ты, бабуля. Мне очень интересно. У нас все получится. Я знаю, получится. Я приеду в ближайшие выходные дни и займусь покраской дома, как ты советовала, хотя он и так выглядит неплохо.
— Немного краски придаст дому свежий вид.
— У меня появилась блестящая идея.
Лиота улыбнулась:
— Нисколько не сомневаюсь. Можешь делать все, что тебе заблагорассудится. Я хочу, чтобы ты считала этот дом своим, а не только моим.
— Обещаю ни за что не браться, пока не получу твое одобрение.
— Считай, что оно уже у тебя есть. Кстати, я хотела пригласить к нам Корбана. Как ты на это смотришь? Последнее время он такой печальный, а его семья, по-моему, опять где-то на западном побережье. Поэтому он не сможет поехать к себе домой.
— Конечно, пусть приходит. Пригласи его вместе с подружкой. И Арбу с детьми тоже, если хочешь. И Хуаниту, и Лин Сансан…
— Чем больше будет людей, тем веселее пройдет праздник, — согласилась Лиота, которой хотелось, чтобы в ее доме собралось как можно больше сторонников Энни.
Холодная война закончилась. Начиналась настоящая война.
18
Корбан был первым, кто прибыл в День благодарения к Лиоте. Несмотря на свое волнение, он не забыл привезти с собой две бутылки сидра и в подарок еще одну африканскую фиалку.
— Мой дорогой, — сказала Лиота, принимая маленький синий горшочек с цветущим растением. Улыбка не сходила с ее лица, отчего его волнение немного улеглось. — Энни на кухне. Может, лучше поставить сидр в холодильник? И перенесите, пожалуйста, клетку с Барнаби в мою спальню. Не хочу, чтобы у птицы был еще один нервный срыв.
— Привет. — Радостно улыбнувшись, Энни проверила, готова ли индейка, и снова накрыла ее фольгой. — Уже скоро. Надеюсь, вы не стали наедаться перед тем, как приехать сюда. Эта птичка весит почти двадцать фунтов.
— Придет время, и я, думаю, справлюсь со своей порцией.
— Хорошо. Вы поможете мне приготовить картофельное пюре. Думаю, дядя Джордж не откажется разрезать готовую индейку. Бабушка обещала сделать подливку, для которой у нас есть зеленый горошек, грибы, клюквенный соус и черные маслины. Арба принесет сладкий картофель, а тетя Дженни — пироги с яблоками, с мясом и с тыквой.
— А индейка будет с начинкой?
— Естественно, мы нафаршировали ее по бабушкиному рецепту. Хлеб, сельдерей, лук и потроха, все это перемололи. Провозились все утро, но начинка того стоит.
В дверь позвонили, и на лицо Энни как будто набежала тень.
— Может, сегодня вы будете встречать гостей? — предложила она Корбану. — Не хочу, чтобы бабушке приходилось беспрерывно вскакивать с места. Пусть она руководит приготовлениями к празднику в гостиной.
Но Лиота уже подошла к двери.
— Джордж, Дженни, заходите! Заходите!
— Мама. — Гостья поцеловала Лиоту в щеку. — Как ваше самочувствие?
— Замечательно, просто великолепно. — И действительно, ее глаза светились радостью. — Корбан, это мой сын Джордж и его жена Дженни. Мои внуки Маршалл и Мици. А это — Корбан, мой добрый друг.
Дети во все глаза смотрели на Барнаби, а тот, увидев их, открыл клюв и приготовился к атаке.
Корбану показалось, что Дженни была единственной вполне дружелюбной особой среди приглашенных. Она улыбнулась и поприветствовала Корбана, зато ее муж промолчал и принялся оценивающе разглядывать его. Интересно, что этот человек сейчас думает о нем? Что он преступник, давший подписку о невыезде?
— Наверное, будет лучше, если я унесу Барнаби отсюда.
С этими словами Корбан взял клетку с попугаем. Дети последовали за ним, забрасывая по дороге вопросами.
— Вам придется спросить об этом у Энни. Я знаю только, что попугай злой и кусачий.
Корбан вернулся в гостиную. Увидев в руках Дженни какую-то коробку, он предложил:
— Позвольте, я отнесу это на кухню.
— Что вы, я сама. А вы, мужчины, пока познакомьтесь. — И Дженни вместе с детьми удалилась из гостиной.
Корбан повернулся к Джорджу, который по-прежнему пребывал в мрачном настроении.
— Мать говорила, что вы ей много помогаете.
— Мне приятно быть полезным.
— Конечно, если при этом не разламывается спина, — сказала Лиота, снова усаживаясь в свое кресло-качалку.
Следующие пятнадцать минут они разговаривали ни о чем, хотя их беседу нельзя было назвать особенно непринужденной. Корбан чувствовал себя крайне неловко. Лиота изо всех сил пыталась разговорить своего сына, но тот нисколько не помогал ей в этом.
— Как твой бизнес, Джордж?
— Прекрасно.
— Расширяетесь?
— Пытаемся.
— Наверное, Маршалл все еще играет в футбол?
— Вроде бы.
— Вроде бы?
— Досугом детей занимается Дженни.
— А разве ты не ходишь смотреть на его игру?
— Хожу, когда получается. — Джордж повернулся и посмотрел на Корбана, потом снова на Лиоту. — Ты не против, если я включу телевизор, мама? Сейчас как раз начинается интересная игра.
— Если ты так хочешь.
Как может человек, — удивился про себя Корбан, — не заметить печаль в глазах своей матери? Наверное, это он, Корбан, причина неразговорчивости Джорджа Рейнхардта? Возможно, после его ухода сын поговорит с матерью более приветливо?
— Пожалуй, я пойду и помогу Энни.
Хорошо, что на кухне шел непринужденный разговор.
— Здесь стало намного светлее. — Корбан услышал голос Дженни. — Цветы нарисованы просто великолепно. Я не знала, что у тебя такой талант!
Энни покраснела.
— Бабушка разрешила делать все, что мне нравится, а я уж постаралась, тетя Дженни. Обычно она сидит здесь и смотрит, как я рисую. Говорит, что ей нравится наблюдать за моей работой.
