Unknown - Unknown
— Майкл, какой же ты говнюк. Смеешь мне лгать, а потом выворачивать все так, будто это я — изначальное зло. Меня тошнит от тебя!
— Сегодня ночью не тошнило, — парировал он. Ему нечего мне сказать, кроме как припомнить наш секс. Да, безумный. Да, сладкий. И да, меня не то что не тошнит от него, я, как безумная, готова, облизать каждую клетку его тела и съесть на десерт.
— Ты отвратителен! Я тебя ненавижу! Правда, ненавижу! И знаешь, что?! Ты не достоин этого сердца. Ты хотел умереть, когда вел свою жизнь к саморазрушению несколько долгих лет. Я честно не понимаю, почему такой, как Ник — прекрасный человек, погиб. А такие, как ты…
Мне было больно.
Но Майклу еще больнее.
Я хотела забрать свои слова, проглотить их, вместе с языком, но сказанного не вернешь. В глазах Майкла застыла не просто ярость и злость на меня, а открытая ненависть. Теперь уже он глядел на меня с отвращением.
И здесь даже не было страсти или сексуального подтекста.
Это был взгляд обиженного мужчины, который будет мстить мне до конца моих дней. Он сплюнул в сторону, а потом занес свою руку и ударил меня по заднице, унижая меня. При всех.
Я заскулила от боли.
Знаю, он хотел бы ударить меня по голове, разбить мне нос или челюсть. Таскать за волосы, выпотрошить душу — так мне и надо, думал бы он.
Мы оба ослеплены яростью, и она сожжет нас до тла. И что останется на этом пепелище? Ничего…уже ничего.
— Мне нечего тебе сказать, сука. У меня бой. Проваливай, — изрек после удара он. Мои бедра ныли, сердце обливалось кровью, а голова кружилась.
Хотелось упасть к его ногам. Забыть все, что только что произошло. Перемотать, переиграть…подойти к новостям спокойно, с трезвым разумом.
Но мне свойственно совершать ошибки также, как и Майклу. И я также, как и он, не собираюсь их признавать. Единственное, что у меня осталось — это гордость.
— Поступок настоящего мужчины, Майкл. Удар, унижение, обида. Да ты просто…
— Я уже слышал, какой я, блядь. Проваливай! К Нику, на хрен, проваливай! Хоть куда! ЭТО ТЕПЕРЬ МОЕ СЕРДЦЕ! МОЕ! И знаешь, что, стерва ты неблагодарная? — он взял меня за горло, хорошенько встряхнув. — Оно тебя больше не любит.
А потом он меня отпустил. Развернулся. К нему побежал высокий и худой паренек вместе с той девушкой, с которой я видела с ним в клубе.
— Я зол, есть силы для боя с Эвансом, — это все, что я слышала перед тем, как он обнял эту девицу.
Положил руки ей на талию. Их губы встретились, и на моих глазах он засунул свой язык в ее рот да поглубже. И он даже не смотрел на меня.
Закрыл глаза. Майкл закрыл глаза.
А я всегда считала, что закрытые глаза при поцелуе — признак наивысшего удовольствия.
И знаешь, что? Оно тебя больше не любит.
Одна фраза, способная убить меня без пули. Без ножа. Не помню, как села в машину. Не помню, как добралась до кладбища живой.
Не помню ничего кроме того, что мое тело стало олицетворением слова «боль».
ГЛАВА 29
Я сидела на коленях, и смотрела в одну точку.
Доминик Янг (1990 – 2015)
Гордость родителей и любимый муж.
Эта холодная плита и всего несколько общих слов — все, что осталось от моей любви. От нескольких лет нашей жизни.
После смерти Ника я часто думала о том, почему так получилось, что мы не завели ребенка. Ведь мы давно были в барке и могли себе позволить воспитание малыша. Но судьба оставляла нас без маленького, несмотря на то, что иногда мы пытались.
Я представила, каким бы прекрасным был ребенок от Ника. Почему-то я думала, что это был бы мальчик. Ник хотел назвать мальчика Акселем, а девочку — Аннабель. Я об именах не думала – считала, что как увижу своего малыша или малышку, имя придет на ум само собой.
У меня ничего не осталось от Ника. Кроме воспоминаний. А теперь еще и его сердца…живого. Которое годами билось быстрее или замедлялось, потому что я была рядом. Замирало при виде меня. Испытывало все эти эмоции…
Я не знаю, могли ли чувства Доминика как-то передаться Майклу. Внутренний скептик говорит мне, что сердце — это всего лишь мышца, орган, перегоняющий кровь.
Но что-то внутри меня считало совсем иначе.
Сердце — источник нашей жизни. И если голова отвечает за все, что мы совершаем в жизни, надеясь на удачу и холодной расчет, то сердце принимает решения вопреки. Я и сама, порой, не могу объяснить их.
Мама говорила в детстве: живи сердцем. Оно подскажет.
И теперь мое сердце кричит о любви к Майклу, несмотря на то, что чувства к Доминику живы и никогда не умрут. Он всегда будет занимать в моей душе определенное место, самое тайное и красивое место во мне…
Кажется, теперь я потеряла и Майкла.
Сердцем. Именно так я выбрала Майкла, когда была девчонкой. Глупой, невинной и наивной…я не думала. Не рассчитывала, как это было с Домиником, которого я полюбила со временем. Я присматривалась к нему, начала отвечать ему взаимностью, потому что он окружил меня заботой и любовью.
И заразил меня ею.
А теперь я разрушила Майкла, наговорила ему ужасных слов, как и он мне, и мне действительно кажется, что это конец.
Мы оба слишком горды.
И не простим друг друга.
Я не прощу его за «проваливай» в очередной раз, за унижение и измывательства. Он — за то, что в очередной раз сравнила с Ником.
Мы оба отвернулись друг от друга и пойдем дальше, не глядя друг другу в след, и не оборачиваясь. И от этого больно.
— Ник, — я потрогала траву, под которой покоилось все то, что осталось от Ника. Пепел. — Приди со мной попрощаться.
Но Ника не было. Мой больной разум был излечен. Он не собирался ко мне приходить, да и я прекрасно понимала, что на самом деле образ Ника был моим отражением. Отражением моих мыслей.
Сначала я придумывала его себе, чтобы справиться с болью. Потом — чтобы осудить себя за отношения с Майклом.
Но какой в этом смысл?!
— Хорошо, — снова вслух. Моя рука полезла к письму Ника. Сначала я хотела сжечь его, не читая – просто боялась того, что там написано. Но в итоге поняла, это единственный способ попрощаться с ним. С моим Домиником.
Дрожащими руками я развернула письмо и начала читать. Подчерк Доминика я бы узнала из тысяч похожих округлых подчерков.
« Моя маленькая, Мика…»
Сердце пропустило с десяток ударов.
«Надеюсь, ты никогда не прочитаешь это письмо. Потому что если ты читаешь его, то меня уже нет с тобой рядом. Но, прошу тебя, не плачь, родная…я где-то рядом. Я всегда рядом. Ты же знаешь, я не романтик, но сейчас я попробую им быть.
Я во всем, что тебя окружает. В шелесте ветра, что развевает твои волосы. В лучах солнца, которые ласкают твое лицо, когда ты спишь. Я в океанских волнах на нашем месте, когда ты заходишь, проверяя, какой температуры сегодня вода…ну, как, у меня получается?
И я буду в том человеке, который будет рядом с тобой когда-нибудь. Может, вы познакомитесь на студии или в кофейне, когда ты будешь поедать свой любимый шоколадный мафин. Может быть, в пробке или на нашем месте возле океана…неважно.
Он будет любить тебя, потому что в мире не так много мужчин, которые отказались бы от такого счастья, как ты.
Может, даже сильнее, чем люблю тебя я. Потому что, как только я окажусь там, за пределами человеческого сознания, я обязательно отдам ему часть своих чувств, чтобы хоть как-то компенсировать тебе то, что я натворил…
Не вини меня. Хотя, знаю, будешь. Что не сказал, промолчал, и не поймешь, что я делал это ради тебя. Я хотел сам расхлебать кашу, которую заварил. Женщина не должна отвечать за проступки мужчины. А ты моя женщина, моя любимая. Я бы никогда не принял помощи, которую ты предлагала. Даже сейчас, когда я пишу это письмо, я уверен, что все будет хорошо. Эти «плохие» людишки до меня не доберутся. Сожгу его, как только отдам все долги.
И все же пишу…
Я совершил ошибку. Как и все. Но я счастлив, потому что однажды я уже совершил ошибку – познакомился с девушкой, которая отталкивала меня всеми силами. Помнишь? Ты сидела под деревом, читала книгу. В первый раз я увидел тебя у океана — ты слушала музыку и смотрела на волны, и это была моя первая фотография.
Как сейчас помню, взглянул на тебя, и сердце чуть не убило током. Прости, я не писатель, но думаю, это сравнение подойдет. Иначе и не скажешь.
Я подумал, что сделаю ВСЕ, чтобы ты была моей.
А ты отталкивала и отталкивала. Отталкивала и отталкивала…и наконец сдалась. Ты сделала меня самым счастливым парнем в мире, и я жутко завидую этому засранцу, которого ты полюбишь после меня.
