Unknown - Unknown
Обзор книги Unknown - Unknown
Скарлетт Эдвардс
"Раскрытие тебя. Часть 4: Возмездие"
(книга 4)
Серия: Раскрытие тебя
Перевод: Елена Ушкарева,
Анастасия Луговцова
Перевод книги подготовлен специально для группы http://vk.com/beauty_from_pain. Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО! Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация.
Я знаю, что я здесь по какой-то причине. Стоунхарт похитил меня, морил голодом и оставил в темноте...по какой-то причине.
Он холоден, но не слабоумен. Он преследует цель. Правда, я пока не знаю какую. Я должна презирать его. Я не должна чувствовать ничего, кроме отвращения, когда думаю о нем. И все же...все же иногда у меня не получается. Потому что бывают такие моменты, когда я чувствую себя с ним великолепно. Как будто меня ценят. Как настоящий человек. Единственная, кто имеет для него значение. Эти мимолетные проявления чувств не должны поколебать мою решимость. Но я не он. Я не обладаю таким самоконтролем, как у него. Я не могу быть всегда равнодушной. Я всё еще хочу отомстить? Мне всё еще хочется возмездия? Да. Да, конечно. Я хочу отомстить. Я хочу возмездия. Но Стоунхарт тоже чего-то хочет от меня.
В конце концов это будет его возмездие или мое?
Глава 1
Холодный, с тупым концом нож скользит по моему телу. Единственные звуки, которые я слышу, это мои быстрые, испуганные вздохи.
Я ничего не вижу из-за повязки на лице. Я не могу двигаться из-за веревок вокруг запястий и лодыжек. Я даже не могу кричать. Кляп во рту заглушает все звуки.
А хуже всего то, что я не могу себя защитить.
Я никогда не чувствовала себя более уязвимой...или испуганной.
Нож останавливается выше моего пупка. Кончик погружается в мою плоть. Ноздри раздуваются, и я делаю резкий вдох. Еще чуть-чуть и нож пронзит мою кожу...
Стоунхарт смягчается. Убирает нож. На долю секудны мое напряженное тело расслабляется.
- Это напомнит тебе, кому принадлежит контроль.
Его голос звучит низко и хрипло и раздается откуда-то из за моих расставленных ног.
- Лилли, твое тело принадлежит мне. Но вот твой разум еще нет, - я чувствую, как кровать прогибается под его весом, пока он подвигается к моим ногам. - ...но скоро это случится.
Он подчеркивает каждое слово, облизывая мой клитор.
От прикосновения его языка ужасающие и шокирующие волны удовольствия проходят через меня.
Мне хочется сжать колени и закрыть ему доступ. Но я беспомощна.
- Тебе это нравится.
Он наблюдает. Я слышу самодовольство в его голосе, что заставляет меня ненавидеть его еще больше.
- Я вижу, как дрожит твое тело. Не только страх послужил этому причиной, ведь так? Но и,- он проводит кистью по моим складкам - ....возбуждение.
Я хочу открыть глаза и закричать, что я никогда не буду чувствовать себя так, как он говорит, ведь я связана, и он пользуется мной. Я никогда не поддамся удовольствию, я чувствую к нему лишь отвращение. А самое главное он никогда не будет обладать моим разумом.
На что я способна - это жалкие протесты, которые становятся неразборчивыми из-за кляпа во рту.
- Да,- продолжает Стоунхарт.
Он проводит рукой вдоль моих ног, от колена до центра и обратно вниз. Черт, от его легких прикосновений моя кожа покрывается мурашками!
- Да, Лилли. Я вижу, как ты дрожишь. Боже, если бы знала, как ты прекрасна. Связанная. Уязвимая. Открытая. И..., - его голос становится ниже, - вся моя.
Я изо всех сил зажмуриваюсь и кричу в кляп.
- Сейчас, сейчас,- говорит он, игнорируя мой крик. - Что мы сделаем с тобой? Это все еще принадлежит мне, ты знаешь.
Я чувствую, как он проводит плоской стороной ножа по моему животу к внутренней части бедер.
- Но похоже, это не особо поможет, ты ведь и так уже связана. Сейчас, всё, что я могу сделать...,- он начинает скользить ножом вверх/вниз вдоль моей кожи, - так это избавить тебя от всего. Что удерживает тебя от меня. Проблема в том, дорогая, что я пришел подготовленным.
Кровать снова прогибается, когда Стоунхарт наклоняется над моим телом. Гладкая ткань его пижамных штанов трется об мои ноги. Я чувствую его эрекцию.
- Такая чудесная грудь. Такая красивая, пышная грудь, - он скользит ножом сначала по одной, потом по другой, задевая кончиком соски. - Будет настоящим позором, если нож выскользнет из моих рук сейчас, не так ли?
Ледяное безразличие в его голосе приносит новую волну страха.
Он же не сделает этого, не так ли?
Но вся эта ситуация становится еще более ужасающей, когда я чувствую, как лезвие ходит взад и вперед по моему соску. Все, что я знаю, так это, как легко было бы ему надавить...и сколько боли будет от этого.
Я начинаю плакать.
Вы не знаете, как это унизительно плакать, когда твой рот и глаза закрыты.
Насколько унизительно слышать жалкий, сдавленный звук, достигающий ваших собственных ушей. Но это тоже самое, что признать поражение. Это вы или ваше тело признаете истинную безысходность положения.
Наконец он сдается.
Стоунхарт шикает.
- Милая Лилли,- говорит он, смахивая большим пальцем слезы с моей щеки. - Милая, милая Лилли. Шшш, шшш. Ну, ну. Не плачь. Обещаю, я не причиню тебе вреда.
Следующий звук, который я слышу, это как он расстегивает пояс.
Остаток ночи заглушен слабыми звуками моих рыданий.
Глава 2
На следующее утро, я просыпаюсь от ужасного, беспокойного сна.
Стоунхарт не просто трахал меня прошлой ночью. Он делал это бесчеловечно. Не было даже подобия доброты или сострадания, как той ночью, когда я провела в его кровати, всего день или два назад.
Это унизительно. Я была рада, что у меня была повязка на глазах. Не знаю, выжила бы я, если бы смотрела в его глаза.
Это был какой-то кошмарный сон. Я не могла пошевелиться. Я была полностью в его власти. Черт возьми, даже если бы я умерла, он бы не заметил.
Что напугало меня больше всего, так это то, как Стоунхарт использовал мое тело, как будто я просто пустой сосуд.
Нож делал все происходящее еще хуже. Он мог просто перерезать мне горло и покончить с этим.
- Я пометил тебя, как свою,- выдыхает он. - Но иногда мне хочется насладиться чем-то постоянным. Что думаешь об этом, Лилли? Что, если я высеку свои инициалы на тебе, прямо...здесь? - он нажимает ножом под моей левой грудью. - Было бы здорово? Шрам с моими инициалами Д.С, можешь себе представить? - он увеличивает давление ножа. - Я должен сделать это, Лилли-цветочек? Как думаешь?
К счастью, безумное мотание моей головы заставило его передумать.
- Позор тебе, - говорит он, убирая нож, - Но я обещаю, что не буду обижать тебя, если ты передумаешь. Как ты знаешь, - говорит он, вставая, - Я-человек слова.
Затем он ушел, но перед этим провел пальцами по моим волосам и дернул голову вверх, чтобы грубо поцеловать.
И конечно же, он разрезал веревки.
Я жду, когда он уйдет, и снимаю повязку с кляпом.
Я слишком слаба, чтобы сделать что-нибудь еще. Сворачиваюсь калачиком, укрываюсь одеялом и пытаюсь уснуть.
***
Солнце ярко светит. Я смотрю на большие, красивые, деревянные балки на потолке и думаю обо все камерах, что спрятаны здесь.
Они видели все, что происходило прошлой ночью.
Все, чего мне хочется, так это заползти в нору и умереть.
Какое-то время я просто лежу, размышляя о том, что стало с моей жизнью.
Все, над чем я так упорно работала, пропало из-за прихоти сумасшедшего. Независимость. Самодостаточность. Мое образование.
В конце концов, голод заставляет меня встать.
От того, что Стоунхарт жестко оттрахал меня, мне трудно ходить. Мышцы на ногах задеревенели из-за того положения, в котором я лежала прошлой ночью.
Спотыкаясь и прихрамывая, иду в душ и включаю настолько горячую воду, насколько это возможно. Вода жжет кожу, но я всё равно заставляю себя стоять под потоком.
Боль кипятка куда лучше, чем дискомфорт, который я ощущала прошлой ночью. На какое-то время я забываю, где нахожусь.
Через час или больше я выхожу. Кожа чувствительная и влажная. Мне нравятся эти ощущения.
Как зомби, я подхожу к шкафу. Одевшись, я подхожу к зеркалу и смотрю на себя. На лице и шее выступили красные волдыри.
Дерьмо.
На мгновение мне становится страшно от того, что я натворила с собой.
Не из-за себя, а потому что я помню об условиях Стоунхарта держать свое тело и внешность в порядке. Одно из его словестных правил гласило не причинять вреда своему телу, иначе он ограничит меня в пространстве для передвижения.
Что, если он действительно сделает это? От этого мне становится не по себе.
Мой желудок урчит, и я вспоминаю, для чего встала с кровати.
