Иван Сабило - Мастер
Лена не возражала. Они обедали и разговаривали. Сначала Виктор рассказал о себе. Двадцать восемь лет. Учился, служил на флоте, работает. Всё просто, без особых взлётов, но и без падений. Поздний сын у родителей. Когда он родился, отцу стукнуло сорок два года, маме - тридцать шесть. Отец и мать были инженерами. Пять лет назад умер отец, а вскоре вслед за ним ушла из жизни мама. Родители находили, что у него хороший голос и музыкальный слух, советовали учиться пению. Даже подарили на день рождения гитару и самоучитель, но играть он так и не научился. Почему не женат? Это отдельная тема, но если коротко - не встретилась та единственная, что заменяет всех одной собой. Он вспомнил свои, пусть и шутливые, попытки завязать отношения с библиотекарем Мариной и весело добавил:
- Я женщинам не виден.
- Вы подумайте! - сказала она. - Полагаю, вы кокетничаете?
- Да нет, как-то не складывались отношения с теми, кто нравился. То ли напористости не хватало, то ли выбирал не тех. В общем, пока так.
- Понимаю, - сказала она. - Я тоже осталась без родителей. Папу унёс теракт в пассажирском поезде, когда он возвращался из командировки в Москву. А мама была сердечница, в позапрошлом году её не стало. Я как раз окончила педагогический университет. Жили с братом в большой, хорошей квартире. Жили бы и сейчас, если бы не страсти-мордасти. Брат увлёкся играми в казино. До потери чувства реальности, до помешательства. Проигрался так, что пришлось продать квартиру. Иначе его пустили бы в расход.
- И потому вы здесь?
- Да, вы прозорливы.
- И где же теперь ваш брат?
- Не знаю. Он потом снова играл и снова проигрался, так что в бегах. Пыталась его искать, даже обращалась на телепередачу «Жди меня», но там сказали, что подобных «потерянцев» они не разыскивают - хлопотное, а главное, пустое дело. Они это знают по опыту.
- И нельзя как-то устроиться в городе?
- В принципе, можно, только лично для меня опасно. Они каким-то образом узнали номер моего мобильника и пригрозили, что, если не расплачусь за брата, моё лицо вымоют кислотой.
- Гниды, - сказал чуть захмелевший Виктор. Лена почти не прикасалось к вину, и вся бутылка досталась ему. - Всё дело в том, что у нас государство двуличное: по телевизору грозит, что закрывает казино, а казино чихать хотели на их угрозы. Зачем же вы их наплодили, если теперь закрываете? Где у вас были мозги?
- А ну их. Не хочется думать о государственных проблемах. Со своими бы разобраться. Однажды вычитала в какой-то газете, что сельской школе нужны учителя, и решилась.
- Гниды, - повторил Виктор. - Но и мы хороши: всё чего-то ждём, ждём. Всё думаем, что весь этот бардак временный. А посмотришь под другим углом - и сразу понятно, кто правит бал.
- И кто же?
- Мой отец называл новые власти, что пришли в Россию, оккупантами. Они ведут себя как завоеватели, а завоевателям всегда предоставлялось право грабить население захваченных сёл и городов. Раньше на это давали три дня, а по нынешним временам могут дать тридцать лет. Сначала ограбят, потом легализуют награбленное - и вот вам новая аристократия, кол ей в душу!
- Это данность, которую нужно пережить. Надо что-то делать в этих условиях, хотя бы с нашими детьми, - Лена вздохнула и сделала глоток вина.
На улице стало смеркаться, она включила свет.
- Ого, половина восьмого! - взглянул на часы Виктор. - Кажется, мне пора.
- Я вас провожу, - сразу откликнулась она и пошла одеваться.
* **
Выйдя на двор, Виктор предложил немного прогуляться. Они обогнули гору поленьев, при этом Лена улыбнулась и покачала головой, а Виктор пожалел, что уже поздно, а то он помог бы сложить их в сарай. Вскоре им открылась розовоголубая река, освещённая предзакатным солнцем. Несколько мгновений они любовались видом вечернего света, отражённого рекой, и теней от деревьев, падавших на воду. Неподалеку плеснула рыба, побежали мелкие волны. Глядя на них, Виктор мысленно преодолел водную толщу и увидел юного карасика, который улепётывал от старой щуки.
- Нет, не поймает, куда ей, - сказал они пояснил: - Щука-разбойница ведёт охоту на карася. Нынче не поймала, но завтра возьмёт-таки своё.
- Откуда вам известно?
- Вырос тут, потому и знаю. К сожалению, караси не могут объединиться, чтобы дать щукам отпор.
- По-вашему, и мы караси?
- А разве нет? Посмотрите вокруг, и станет ясно, кто мы. Какой-то сплошной сон, будто все, кому необходимо действовать, впали в летаргию. А в это время вечно бодрствующие бандиты творят что хотят. И с детьми тоже.
- Интересно, где вы учились?
- Окончил индустриально-педагогический техникум. А что?
- Да рассуждаете, как профессор.
- Читал много. И отец с матерью были открыты всему хорошему. Учили смотреть и понимать. Кроме того, есть образованный друг, я с ним обсуждаю некоторые вопросы.
- Тогда ясно. Я всегда завидовала людям, которые умеют видеть не только то, что на поверхности. К сожалению, мне самой это редко удаётся.
- У вас ещё всё впереди, какие ваши лета! В нашей жизни всё расписано, надо лишь подождать.
- Буду надеяться. Хотя я младше вас всего на четыре года.
От её слов, от доверительности, с которой они вели разговор, ему было хорошо и спокойно. Хотелось погладить её по волосам или хотя бы положить руку на талию, но он не решился. Нужно было ещё задать какой-то особенно важный вопрос, но он всё не приходил в голову. Подумал спросить, одна ли она или у неё кто-то есть, но не спросил - вдруг скажет, что не одна. Хотя, похоже, одна, если ей никто не помогает и если решилась на побег из города.
Лена словно почувствовала его затруднение, повернулась к нему и, глядя в глаза, сама спросила:
- Когда вы снова приедете?
- А вы бы этого хотели?
- Вы хозяин, моё желание здесь роли не играет. Просто буду знать и подготовлюсь лучше, чем сегодня.
- Тогда в следующий выходной. И советую не унывать. Если взгрустнётся, выходите сюда и река вас обязательно укрепит.
- Спасибо за полезный совет, но хорошее настроение для учителя - большая редкость.
- Много работы?
- Ну да, школа забирает всю меня, и это хорошо. Сегодня выходной, а я целый день провела у Ковалёвых. У них девочки-близнецы, учатся в шестом классе и вдруг стали катастрофически терять память. Родители обращались к врачам, к психологам, но те не могут найти причину. Посоветовали больше читать, разгадывать кроссворды, играть в подвижные игры.
- Такая болезнь чаще всего поражает взрослых, - сказал он. - Особенно, если нужно помнить что-то хорошее, что для тебя сделал другой человек.
- Интересное наблюдение, - отметила она.
- Оно из жизни. Из моей жизни. А что вы думаете по этому поводу?
- Я думаю, проблемы возникают тогда, когда люди перестают помнить Бога.
- Вы верующая?
Она задумалась, не зная, стоит ли случайному человеку поверять сокровенное, и ответила уклончиво, как будто не о себе:
- Надеюсь, да. Правда, в церковь редко хожу: то некогда, то какая-то робость мешает.
- Я не против церкви, даже ношу крест, но меня беспокоит, что нынче церкви у нас растут как грибы, а количество школ убывает.
- Я не знаю такой статистики, - сказала Лена. - Хотя убеждена: будут церкви, будут и школы.
Наконец, он вспомнил, о чём хотел спросить, и решился:
- В вашей комнате на столе фотография. На ней ваш брат?
- Нет, мой любимый. Мы с ним готовились к свадьбе, но его убили. Эти, как вы их называете, гниды.
- За что?
- Убийцы не найдены, а версия только одна - профессиональная деятельность. Он был журналистом.
В это время в воде снова раздался всплеск, но волн уже не было видно.
- Опять погоня?
- Нет, русалка, - живо откликнулся Виктор.
- Здесь и русалки водятся?
- Однозначно, как говорит один знаменитый политик. Услышали наш разговор и подплыли. Страшно любопытные бестии. Говорят, раньше по утрам и перед закатом даже на берег выходили. Их мой дед Иван часто видел. Говорил, они красивые, но грустные все до одной.
- Отчего же они грустят?
- Этого никто не знает. Может быть, из солидарности с нами, людьми. У нас ведь тоже грустного больше, чем весёлого. Веселятся только в телевизоре.
- У меня, как вы заметили, нет телевизора, а надо бы купить: иногда дети что- то посмотрят и обсуждают в классе, а я не знаю, о чём они.
Вечерняя заря стала гаснуть, подступала темнота. Они молча вернулись к дому и здесь расстались. Виктор поборол в себе искушение поцеловать её в щёку и пошёл на станцию. В домах уже зажглись окна, в конце села визгливо лаяла собака, в ближнем доме играла музыка.
На этот раз дорога показалась ему нескончаемо длинной. Но подошёл он к электричке как раз вовремя и в непонятном для себя настроении покатил в город. Дома позвонил тётке, поведал о своей поездке и сказал, что, возможно, примет её предложение и займётся обустройством дома. Тётка, выслушав, словно между прочим, спросила:
- Правда, симпатичная у нас жилица?
