Дженнифер Миллер - Произнося желания
— Да, это возможный вариант.
— Тогда, вероятно, тебе стоит его рассмотреть.
— Так и сделаю, но не уверена, что это может иметь значение. Опять же, я боюсь, что это будет просто какое-то карьерное самоубийство.
— Ну, ты не узнаешь, пока не попробуешь, но не можешь просто уволиться и даже не попытаться.
— Точно. Но хватит обо мне. Отвлеки меня и расскажи, как прошёл твой день.
Я не ожидаю, что на мой вопрос ответит низкий голос:
— У меня был порядком насыщенный день. С тех пор как открылось это заведение, у нас тут проходной двор, постоянно полно народа.
Я не могу не рассмеяться.
— Вообще-то, я разговаривала не с тобой, — вопросительно выгибаю бровь, глядя на Вэса, — но спасибо, что известил.
— Не за что. Я буду здесь весь день, — дразнит он, с ухмылкой наполняя наши бокалы, и уходит.
Я точно не умру от скромности, потому что разглядываю парня, когда он удаляется. Снова. Ничего не могу поделать. И, конечно же, КОНЕЧНО ЖЕ, он оборачивается, смотрит на меня и ловит на этом.
Я поворачиваюсь обратно к Мише, сделав большие глаза, и вижу, как она широко улыбается.
— Возможно, твой день обещает быть лучше.
— Из-за него? — Я указываю большим пальцем. — Я тебя умоля-я-я-ю. Совсем не по моей части.
— Никто не по твоей части. — Я лишь пожимаю плечами в ответ, и Миша продолжает: — Так о чём мы? Мой день прошёл хорошо. Я получила новую партию масел для духовного баланса и в момент почти все их продала. С ума сойти, как будто мои покупатели знали, когда они прибудут.
— Масла для духовного баланса?
— Да, Эспен. Для духовного баланса. Такое масло успокаивает, расслабляет и умиротворяет дух. — Подруга вздыхает, отлично понимая, что я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не выдать какое-нибудь колкое замечание. — Тебе стоит попробовать как-нибудь.
Я игнорирую это предложение.
— Рада, что твои дела идут замечательно.
— Я тоже.
Мы продолжаем болтать о пустяках, доедая закуски и допивая вино. Даже не заметив, как это произошло, я понимаю, что мне становится лучше.
— Забудь про масла для духовного баланса, Миш. Всё, что мне нужно, — это ты. Спасибо, что предложила приехать сюда, я как раз в этом и нуждалась.
Потрясающе, что может сотворить приятная беседа с замечательным другом!
Миша улыбается искренней улыбкой, от которой вспыхивают и её прекрасные карие глаза.
— Я рада.
— Дамы, вот ваш счёт. Я заберу его, когда будете готовы.
Я даже не успеваю достать кошелёк, а Миша уже кладёт карту в папку:
— Я заплачу.
— Что? Нет!
— Да, это моя попытка сделать твой день лучше.
— Ай, спасибо тебе. Но в следующий раз плачу я, договорились?
— Можно мне предложить вам провести следующий раз здесь? Вы отлично развлекли меня, пока я вас обслуживал.
Мы с Мишей смеёмся.
— Я совершенно уверена, что вы приобрели парочку новых постоянных клиентов, да, Эспен?
— Конечно, почему нет? И, вообще, мы могли бы называть этот бар «нашим местом», чтобы встречаться здесь. Наконец-то в этом городке появилось модное местечко, где можно потусоваться.
— Круто, — произносит Вэс, широко улыбаясь. — Вам стоит зайти как-нибудь на выходных. У нас играет живая музыка, и хотя столики остаются, но атмосфера уже больше напоминает клубную.
— Звучит заманчиво, нам следует заходить сюда каждую неделю. Что думаешь, Эспен?
— Согласна, — отвечаю я.
Вэс приносит Мише её карту и чек на подпись, и, попрощавшись, мы направляемся к выходу. Я отказываю себе в том, чтобы оглянуться и ещё раз посмотреть на него, хотя просто умираю, как хочу это сделать. Но у меня есть дела поважнее, как, например, объесться мороженым, когда приеду домой. Да, я только что съела порцию, ну и что? Это был отвратительный день, и я заслужила. По крайней мере, я не разревелась. Пока.
Мы подходим к дверям, и я понимаю, что на улице уже темно. В воздухе пахнет дождём, и я радуюсь, что мы ушли раньше и не попадём под ливень. Мы с Мишей обнимаемся на прощание.
— Спасибо за всё и за ужин.
— Всегда пожалуйста. И ещё, поступай с работой, как тебе нужно. Я хочу, чтобы ты знала: в случае чего, ты всегда можешь прийти работать в мой магазин. На самом деле, мне и правда нужна помощь. Порой очень тяжело справляться одной.
— Спасибо. Это много значит для меня, и я буду помнить о твоём предложении. От того, что у меня есть, всё становится лучше.
— Ладно, я люблю тебя. Позвоню тебе завтра.
— Хорошо!
Я иду к машине, сажусь в неё и пристёгиваюсь. Переключаю радиостанции, пытаясь найти хорошую песню. Когда из динамиков раздаётся голос Келли Кларксон, я останавливаю поиск и выезжаю с парковки, направляясь домой. Какая девушка не захочет послушать песню о правах женщин, когда чувствует, что её обвели вокруг пальца? Келли отлично для этого подходит.
Я подпеваю во весь голос, когда вдруг чувствую, что машина едет рывками. Я вглядываюсь в зеркало заднего вида — возможно, я на что-то наехала. Ничего. Странно. Когда это опять повторяется, всю машину потряхивает.
— Что за чёрт?
Автомобиль начинает дымиться. И это отнюдь не лёгкий дымок. Я имею в виду белый дым, поднимающийся огромным облаком над капотом моей машины, и он ужасно пахнет.
— Ты, мать твою, издеваешься?
«Сивик» начинает трясти так сильно, что мне приходится съехать на обочину. До кучи ударяю по рулю.
— Девочка, что за чёрт? — кричу я на машину. — Я сделала для тебя столько хорошего! Я даже начала скармливать тебе «Суприм»! И вот так ты мне отплатила?
Нажав кнопку, открывающую капот, я выхожу наружу. Поднимаю крышку, заглядываю внутрь и вижу, как ещё больше дыма валит из какой-то хитроумной конструкции, и это не говорит мне ровным счётом ничего. Я ни чёрта не смыслю в машинах. Понятия не имею, что делать. Наконец-таки я отыскиваю специальную штуковину и устанавливаю её, чтобы удержать крышку капота.
Невероятно. Я обхватываю голову руками и кричу от чувства безысходности. И даже топаю ногами. Потом закрываю капот, хлопая крышкой, возвращаюсь к машине, забираю сумку и выдёргиваю из неё телефон, чтобы позвонить Мише. Я знаю, что она тут же примчится за мной. Неприятно беспокоить её, но она точно довезёт меня до дома. Я нажимаю на кнопку, чтобы оживить экран, но ничего не происходит. Он так и остаётся чёрным. Я нажимаю снова и снова. Уже начинаю с силой колотить по кнопке, когда понимаю, что батарейка разрядилась, и телефон выключился.
— Разумеется. Конечно же, ты отключился. Отлично.
Ладно, Эспен, рассуждай логически. Я примерно в двух километрах от дома. Можно дойти туда пешком и вызвать эвакуатор. Они заберут мою машину, всё будет хорошо. Я придумаю что-нибудь ещё, когда окажусь дома.
Глубоко вздохнув, я запираю двери машины и направляюсь в сторону дома, несмотря на то, что мои ноги сразу же начинают гудеть от того, что зажаты в туфлях на высоких каблуках. Девятисантиметровых каблуках. Через несколько шагов ноги уже болят, протестуя ещё сильнее, и я замедляю темп, немного прихрамывая. Двадцать шагов спустя я чувствую, как что-то мокрое капает мне на нос. Я смахиваю каплю. Но вот ещё одна. Теперь уже на моей щеке.
— О, нет. Нет, нет, нет. Не может же всё быть так плохо!
И тут без всякого предупреждения начинается дождь. Проливной. Сильнейший ливень. Он начался буквально с двух капель, и вот во что превратился в считанные секунды.
Худший. День. В жизни.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Миша говорит, что Вселенная не может меня ненавидеть, но она страшно, кошмарно, ужасно неправа! Мне не терпится сказать ей пару ласковых, когда я дотащусь до своего дома.
Этот чёртов ливень! Вода струится по всему моему телу, как будто я стою под гидромассажным душем, только одетая. Дождь с каждой секундой стучит по мне всё сильнее. Льёт стеной. Я буквально промокла до костей — и мне холодно! Вполне вероятно, что всё это окончится воспалением лёгких. Лишь кипящая внутри меня ярость согревает и даёт глоток надежды. Я даже не пытаюсь скрыться под деревьями, растущими вдоль дороги, — с таким же успехом я могла бы идти по открытому полю.
Шлёп. Хлюп. Шлёп. Хлюп.
Дождь настолько сильный, что на тротуарах появляются не то что лужи, а целые бассейны. В таких и большая собака наплавается. Я прошла чуть меньше километра, и мне пришлось снять туфли — могла бы догадаться, что ноги в них будут ужасно скользить и идти дальше будет просто невозможно. Я такая везучая — не только промокла до нитки, но и натёрла жуткие мозоли, мои ноги верещат от боли, когда я наступаю на асфальт. Так что же мне выбрать — идти быстрее, но мои ноги заболят ещё сильнее, или идти медленнее и дольше наслаждаться этим прекрасным ливнем? Просто застрелите меня!
Шлёп. Шлёп. — Ой. — Шлёп. Шлёп. — Ой! Шлёп. Поскальзываюсь. Шлёп. — О-О-ОЙ!
Я не могу поверить своему счастью. И как столько дерьма может свалиться на человека за один день? А ещё — как я буду платить за машину, что бы там с ней ни случилось? На такой случай у меня просто нет никаких сбережений! Нужно создать что-то типа страховки для машин, как у людей — для здоровья. Ну, хотя бы за исключением случаев, когда вы попадаете в аварию. А так я смогла бы отвезти машину в мастерскую и доплатить сорок долларов, чтобы её починили. Чёрт, мы столько платим за страховку, надо же уже этим воспользоваться! Думаю, мне стоит написать письмо конгрессмену, за которого я голосовала, и не стесняться в выражениях. Потребовать изменений. И тут же фыркаю, удивляясь самой себе — как можно подумать, что я когда-либо буду общаться с конгрессменом. Или, вернее, писать ему письмо.
