Джерико Крис - Неоспоримый
— Эй, дружище, можно примерить твой шлем ?
— Ну, вообще это запрещено, ну ладно.
Я пошел дальше и спросил:
— Можно еще надеть твой жилет ?
— Конечно, это тоже запрещено, ну ладно.
Я переоделся и принялся гулять, притворяясь армейским служащим.
— Посмотрите на меня ! – сказал я, почесывая промежность. – Я рядовой Джерико, я держу своего рядового в руках ! – Брутально, конечно, но я никогда и не пытался тягаться с Бобом Хоупом.
Все смеялись надо мной, но вдруг смех замер и все принялись отдавать честь. Я повернулся и оказался лицом к лицу с генералом с 4 звездами на погонах.
Он смотрел на меня стальными голубыми глазами с идеальной прической поседевших волос. От него исходила уверенность, что он набьет задницу любому, и я бы поставил многое на то, что ему приходилось убивать. Мне никогда не было так страшно в жизни. Это было даже хуже секретной встречи с Винсом в его доме в 1998 году.
— Ты остряк, — прищурившись, произнес он, и мы оба поняли, что он может вырвать мое сердце одним движением. Потом он рявкнул в сторону солдат: — Вы хорошо проводите время, парни ?
— Да, сэр, — хором ответили те.
— Эти парни хорошо вас развлекают ?
— Да, сэр, — хором ответили солдаты.
— Хорошо ! – Генерал Надеру - Зад повернулся ко мне. – Я просто хотел понять, из - за чего здесь возникло волнение. Вы, парни, очень популярны сегодня, и я ценю то, что вы приехали пообщаться с моими ребятами. Некоторые могут не вернуться домой живыми, но сегодня вы разбавили их жизнь, и за это я благодарю вас. Fozzy всегда будут желанными гостями в Форт - Беннинге, — потом он принял стойку смирно и отдал нам честь.
Ух ты.
В нас плевали и били, нас обманывали и кидали, в нас тыкали пальцами жалкие людишки, а теперь нам отдал честь генерал с 4 звездами на погонах.
Fozz, храни Америку.
# 38: Милая Лоретта Модерн
Однажды днем я получил звонок от агента по букингу Fozzy, компании Agency Group, которые сообщили мне, что представитель их литературного отдела Марк Джеральд заинтересован в том, чтобы опубликовать историю моей жизни. Я писал еще с начальной школы и мечтал выпустить свою автобиографию годами, но WWE ни разу не предложила мне такую возможность. После короткой встречи Марк назначил звонок с Grand Central Publishing, чтобы подкинуть им идею книги о моей жизни.
Я сидел в номере гостиницы в Лос - Анджелесе, готовясь к звонку в офисы Grand Central, когда сам получил звонок иного рода. Джессика сообщила мне, что врач из Виннипега предупредил, что положение моей матери ухудшилось и жить ей осталось немного.
Эта новость ударила по мне огромной кувалдой. Даже несмотря на то, что я уже готовил себя к этому моменту годами ; мне нужно было срочно попасть домой. Когда начался звонок с Grand Central, я сразу объяснил, что у меня возникли неотложные дела дома и, следовательно, почти нет времени на разговор. Я набросал свои идеи как можно быстрее и попрощался, уверенный, что мне уже не предложат контракт. Но мне было плевать, моя мама умирала.
Ей исполнилось 60 в сентябре 2003 года, и с того времени она стала затворницей. Ее тело физически разрушалось, ее кости становились хрупкими, она не могла передвигаться самостоятельно, и ей была нужна помощь при каждом приеме пищи. Ей было больно жевать, так что пищу ей разжижали, ей требовалась круглосуточная забота, а она круглыми сутками лежала в кровати и смотрела телевизор. Я редко общался с ней по телефону, потому что она не могла говорить громко и открывать рот так, чтобы ее было понятно.
Она сдавала и морально, становясь беспокойной, нервной. Когда я навещал ее, она говорила вещи, вроде: « Не говори громко, они все слышат. В моей комнате полно жучков » или « Не ходи вокруг кровати так быстро. Мне вредны вибрации ». Это напоминало кошмар, и наши отношения были лишь тенью того, что было ранее.
Однажды она сказала мне: « Если я начну выживать из ума, я больше не захочу жить. Если я не смогу быть собой ментально, выдерни вилку из розетки ». Конечно, никакой розетки не было, ведь ее не поддерживала система искусственного жизнеобеспечения, но я прекрасно понял ее мысль.
Я должен был сделать что - то с тем, как все шло.
Поэтому я попросил отца подыскать место, где за ней могли бы приглядывать круглосуточно, где она могла бы встретить людей с подобными проблемами и подружиться с ними. Она ненавидела эту идею и не хотела покидать свой дом, но проблема заключалась в том, что она уже не могла там жить самостоятельно. Тогда я принял решение перевезти ее в медицинское учреждение.
Спустя пару месяцев ее здоровье заметно ухудшилось, а ее тело просто сдавалось после 15 лет борьбы. Она принимала тонны лекарств, но они лишь продлевали агонию, но не помогали ее здоровью.
Дошло до того, что она сказала соседке Конни ( которая была ей, как сестра, и ближе, чем кто - либо еще, включая меня ), что она завязывает с лекарствами. Когда Конни заметила, что без лекарств мама умрет, она ответила, что готова ко всему.
Моя мама уже не контролировала значительную часть своей жизни, но она еще была в силах решить, продолжать ли ей существовать. Она была переполнена целеустремленностью и упорством ( что я унаследовал от нее и называю Железной Волей ); когда она принимала решение, ее уже было не переубедить.
Теперь она решила, что ей пора идти дальше, и с этим ничего нельзя было поделать.
Я прилетел из Лос - Анджелеса в Виннипег в четверг ночью. Врач сказал, что она может прожить еще два дня, а может – и два месяца ; все зависело от ее организма. Я отправился в ее комнату, она выглядела хрупкой, почти невесомой. Я не видел ее пару месяцев, за это время ее тело вжалось внутрь, а кости сжались. Она посмотрела на меня, и я заметил признаки того, что она меня узнала, в ее взгляде, но она ничего не сказала. Она еще могла говорить, но была не в силах поддерживать долгий разговор, и в течение ночи она произносила бессмысленные фразы. Она попросила перевернуть ее на другой бок, но дежурный медбрат сказал мне:
— Ее перевернули пять минут назад, теперь ее надо перевернуть через два часа.
Спустя пять минут она спросила:
— Так ты перевернешь меня ?
Спустя еще пару минут она снова попросила перевернуть ее и спросила, как меня зовут. Потом она попросила меня оставить ее одну.
Это разбило мое сердце.
Я понимал, что она сама не своя, но я не мог выносить, как женщина, которая значила для меня все, делала вид, что я абсолютный незнакомец. Я просидел возле нее много часов, но не уверен, что она знала, что я рядом.
Я спросил мнение врача об ее состоянии. Он мрачно посмотрел на меня и сказал:
— Вам следует попрощаться и уходить. Вы можете провести здесь месяц, и ее состояние будет ухудшаться. Я не уверен, что вам стоит проходить через такое.
Я тоже не был в этом уверен. Я знал, что нужен маме, но я был рядом все эти 15 лет и не смог бы вынести, если бы она снова спросила мое имя или приказала оставить ее одну.
У Fozzy было несколько шоу во Флориде, и я решил, что лучше мне будет слетать на шоу, а потом вернуться в Виннипег. На носу было Рождество, и я молился, чтобы она продержалась достаточно, чтобы мы могли провести вместе еще один праздник.
Я спросил совета у отца, и он согласился, что мне стоит развеяться и вернуться на свежую голову. Я каждый день обсуждал мою ситуацию с Бенуа, и он тоже поддержал мое решение. Итак, я решил съездить на концерт, когда я зашел попрощаться с мамой, ее состояние ухудшилось. Она спросила, не сантехник ли я, и снова приказала уйти. Моей мамы больше не было, и я уехал.
Перед отъездом я взял ее за руку и попросил найти мир с Господом. Я сказал, что она отправляется туда, где снова сможет ходить. Я молился с ней, прося Господа простить ее грехи и принять ее душу в свое царство.
Когда я закончил, она улыбнулась и прошептала: « Иди ». Потом она закрыла глаза.
Моя мама всегда была гордой и прекрасной женщиной, и я уверен, она не хотела, чтобы я видел ее в таком состоянии. Она не хотела, чтобы я видел, как она умирает. Она всегда защищала меня, и это был последний способ укрыть меня от дождя.
Я знаю, что она любила меня, но та женщина уже не была ей. Я подошел к двери и увидел, как она мирно спит. Я запомнил эту картину, потому что в глубине души уже знал, что больше ее не увижу.
— Я люблю тебя, мама, — сказал я со слезами на глазах, потом повернулся и бросился бежать по коридору, вон из больницы, как можно быстрее, пока у меня не закончились силы. На улице было - 30 градусов, но внутри было еще холоднее. Я чувствовал себя трусом из - за этого побега и стыдился того, что бросил ее, не дождавшись конца.
Но я еще и чувствовал странное спокойствие, потому что, странным образом, я исполнил последнее желание моей мамы.
Два дня спустя, 4 декабря 2005 года, я ехал домой после выступления Fozzy в Джексонвилле, когда мне позвонили и сообщили, что Лоретта Вивиан Ирвайн умерла на руках Конни.
Ей было 62 года.
_____________________________________________________
