Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1
– Мелена, – шепот Трельды походил на шипение. – А почему Путнику запретили встречаться с араччи? Да потому, что последствия скрещивания мощных силовых полей с необычными свойствами непредсказуемы! Понимаешь?
Вот теперь я вникла в суть того, что втолковывала айшара. Застыла, бессмысленно изучая свои ладони, лежавшие на коленях. Значит, хотя верианцы и не полукровки, но силовое поле у них не настолько простое, как у обычных разумных существ. Недаром аджагары так жалуют их. Общаются лично, делятся информацией, кучу технологий надарили.
Открытие не сулило ничего в плане турнира. Зато приоткрывало завесу тайны на нашу с Рэмом связь и уникальность его народа. Почему-то сейчас он волновал меня ничуть не меньше, нежели земляне.
Хотя исход турнира все больше лишал покоя…
24
(Мелена)
Мортал Комбат по-аджагарски
Тренируясь поддерживать верианцев аурой, я нет-нет да и бросала взгляд на электронное табло-часы. Когда из них выскочила цифра 19.00, беспокойство переросло в сильную тревогу. Вдруг дочь Черной обманула? Сделала вид, что хочет предупредить, а, на самом деле, старалась внести панику в ряды противника?
Не успело подозрение разрастись до паранойи, в зале появился Путник.
– Всем готовиться. Первых поединщиков вызовут совсем скоро. Мелена, Трельда! Сконцентрируйтесь на тех, кого задались целью прикрывать, отправляйтесь следом. Потому что вытаскивать аджагары собрались исключительно поединщиков обеих сторон.
Тишина в зале, где только что звучали возгласы, беседы – кому как лучше двигаться, кто с кем поменяется спаринг-парой и прочее – оглушала. Верианцы и полукровки оторвались от занятия и уцепились взглядом за Путника.
– Посодействую, если что, – устало выдохнул он и… присел на мат в углу, невдалеке от двери.
Куратор удивил меня снова. Прежде он выказывал железобетонную уверенность, твердолобое упрямство… да много не самых любимых мной качеств… Но утомленность, досаду, тревогу – ни разу.
Заметив мой взгляд, Путник слабо улыбнулся.
– Да, Мелена… Нынче дела плохи.
От его слов сердце кольнуло. Я поймала взглядом мощную фигуру Рэма. От страха даже спину свело.
Принц оторвался от тренировки, посмотрел очень ласково, нежно… Подмигнул…
Хотел приободрить. Но мне стало еще хуже. Рэм… мой замечательный, добрый, храбрый идеалист Рэм… Я не могу его потерять… Отчаянные мысли заставили обнять себя руками и сгорбиться…
Рэм продолжал смотреть на меня. Щеки втянулись, губы побледнели. Его расстройство, вот что отрезвило. Я должна поддерживать Рэма, подпитывать его боевой дух! А вместо этого печалю собственными страхами…
Я резко выпрямилась, через силу улыбнулась принцу. Он слегка расслабился, снова подмигнул и вернулся к тренировке…
Я оглянулась на Тильду, и мы, поняв друг друга без слов, вошли в мысли Путника.
Он аж вздрогнул от такой наглости, попытался блокировать. Но не тут-то было. Взлом телепатического канала – а между полукровками он есть всегда – сейчас походил на таран трухлявой лачуги.
Но радость победы мгновенно превратилась в отчаяние, панику… Я считала мысли куратора. Надо отдать должное Путнику – он пытался задвинуть их подальше. Но когда ты намеренно стремишься о чем-то не думать… Ты думаешь только об этом.
От ужаса из горла вырвался стон.
Черная намеревалась истреблять полукровок. Целенаправленно, при помощи все того же прибора – нашелся умелец и наладил его.
Великий Аллен дал слово, что если его бойцы уступят, возьмется лишь лечить пострадавших детей аджагар. Тех из них, кто выживет. Однако если проиграют поединщики Черной, ее отдадут под суд племени.
Видимо, вождь добивался от сочувствующих Черной сородичей признания, что любая кара предательницы честная и справедливая. Ведь у нее были все шансы избежать наказания. Стоило лишь найти бойцов покрепче и выиграть турнир.
Великий Аллен стремился обставить все так, чтобы жестокая расправа над Черной воспринималась естественным исходом ее же выбора поединщиков.
Вождь аджагар всерьез опасался раскола племени. Далеко не все женщины-драконы поддерживали его методы создания полукровок. Затей Аллен расправу над Черной без веского основания, могла разгореться гражданская война. А такой пожар сродни лесному. Чаще всего тухнет лишь, когда буйные чащобы превращаются в унылые головешки.
От этой мысли внутри что-то оборвалось. Я, как и Путник, как и многие полукровки, понимала, что головешки останутся не только от миров аджагар. Беда грозит всем мирам… Всей Галлактике.
На сознательном уровне я понимала решение Аллена, признавала его разумность. Безусловно, Вождь нашел один из самых бескровных выходов.
Но на уровне эмоций… Боже! Меня до гусиной кожи пробивал страх. Вдруг наши проиграют? Сколько полукровок выживут? Как долго сама продержусь на связи с Рэмом? Не пострадает ли принц, поддерживая единственную собственный полем?
Долгие годы я жила по-инерции… А скорее даже существовала…
Если бы тогда фанатики Черной высосали до смерти или комы… я бы не заметила. А сейчас…
Я посмотрела на Рэма. Сосредоточен, суров. Мышцы словно тугие канаты – вздулись, бугрятся, волнами перекатываются под кожей. Сцепился с Рандом руками и кружит…
Откуда-то из живота поднималось тепло… Сердце восторженно колотилось, торопило дыхание. Я хотела жить… Рядом с моим принцем… с моим единственным верианцем.
От этого открытия внутри все сжалось. Судорога свела пресс, спину, плечи.
Я передернулась, в тщетном усилии избавиться от нее. Бесполезно. Паника словно паук дергала изнутри за ниточки нервов. Точно бабочек липким кружевом отлавливала все хорошие эмоции.
Сердце ушло в пятки, говорят люди. Мое – так точно обосновалось где-то там. Грудь не желала наполняться воздухом. Я обхватила себя руками и съежилась. Безысходность утопила в жалости к себе, и я захлебнулась инстинктивным ужасом перед будущим.
Сколько пребывала в этом состоянии – оценить затрудняюсь.
Меня кто-то дергал за плечо. Издалека, точно из другого мира, звала Трельда.
– Мелена! Да ладно тебе… Все будет хорошо.
Я воспринимала ее слова как отголоски далекого грома, прилетевшие из пригорода в центр солнечного мегаполиса.
И вдруг… Руки потеплели, мышцы расслабились. Я тряхнула головой, обнаружив, что Рэм сидит рядом, крепко обнимает, бормочет ласковые слова.
– Мелена, – пробилось в спутанное сознание – голос принца сорвался, перешел на хрип. – Я не дам тебя в обиду. Не зависимо ни от чего. Мы их победим! Клянусь тебе! Пожалуйста, не расстраивайся.
Я положила голову на плечо Рэма, прильнула к его окаменевшему телу. Принц немного расслабился.
– Мелена… Я… люблю тебя… всей душой, – прошептал одними губами. – Я думал это гормоны… взросления. Что это тело… Но… нет. Понимаю, звучит глупо и пафосно. А еще… я говорю, как слабак. Не как мужчина, каких любят земные женщины… Но это правда. Хотя мне сложно выразить ее красиво и незатерто, и…
– Я останусь с тобой, если все обойдется, – сорвалось с языка. – Я твоя, Рэм.
На долю секунды он затих, будто не верил.
Но затем стиснул так, что еще немного – и кости затрещали бы. Отпустил, отстранился. Лицо сияет – светлое, благородное… Высокий лоб и подбородок чуть выпятились – как всегда перед дракой. Рэм провел руками по моим плечам, каким-то совершенно новым, хозяйским жестом. Вероятно, так заявляют свои права на женщину сильные мужчины, альфа-самцы, которых я всегда обходила за версту.
Сейчас же больше всего хотелось принадлежать ему – без остатка, целиком, с головы до пят.
Рэм вскочил и бросился к Ранду. Они сцепились рядом со стремлилами, пока те продожали свои удары-тычки.
И тут случилось невероятное. Несколько минут назад принцы кружили, не в силах одолеть друг друга. А сейчас… Рэм легким рывком повалил Ранда на мат и сцепил его руки и ноги за спиной любимым «конвертом-захватом». Причем, сделал все настолько быстро, ловко, что я ахнула. Поднял Ранда, словно тюк с вещами и покачал под хохот остальных поединщиков.
– Вот поэтому аджагары и приветствовали связь верианцев с полукровками, – оживился Путник.
Еще месяц назад смущение задавило бы во мне все эмоции. Вынудило желать провалиться сквозь землю, лишь бы не ощущать на себе чужое любопытство, вонзившееся в кожу десятками взглядов. Но сейчас плечи непроизвольно выпрямились, и я ощутила, будто за спиной трепещут огромные крылья.
– Ты скоро научишься летать, – с каким-то суеверным восторгом шепнула Трельда.
Меня целиком захватило ощущение свободы от условностей. Избавление от удавки смущения из-за того, что кто-то проник в святая святых души. Туда, где глубоко укоренилась привязанность к Рэму.
