Алия Шакирова - Единственная для верианского принца 1
– Не поняла? – я подняла глаза на Рэма – он хитро улыбался. Не в силах сбросить оцепенение тяжелого ожидания, я лишь непонимающе смотрела на принца и глупо моргала. Словно анекдотическая блондинка на экзамене по физике.
– Ну как, – он провел рукой вдоль своего голого торса, подергал шаровары…
–А-а-а, – непроизвольно хихикнула я. – Да, соответствуешь.
– Мелена, – Рэм сделал два широких шага вперед, перегородил собой коридор и остановил меня, придержав за плечи.
– Да?
– Хотел тебя отвлечь, – признался принц. – Ну чего ты… расстроилась… Не хочу видеть тебя такой… – он повел плечами. – Это… хм-м-м… больно.
Я вгляделась в фиалковые глаза верианца. Его потемневшее лицо и втянутые щеки говорили о настроении Рэма больше, чем признание.
– Просто, – не выдержав ласкового взгляда, уставилась в пол. – Все это…так неправильно. Не хочу, чтобы ты рисковал… Вы рисковали.
Не успела ничего сообразить, как очутилась в крепких руках Рэма, прижатая к его телу. Каждая напряженная мышца принца говорила о том, насколько он досадует на мое поганое настроение.
– Я бы очень хотел… на секунду хотя бы, – прошептал Рэм на ухо. – На долю секунды стать твоим единственным. Тогда… передал бы свои ощущения. Любой турнир эн-бо опасен для борцов. Ты была права, там, на корабле – калечатся многие… Убить меня, под прикрытием энергетики такой как… ты… никто не сможет, ты же знаешь… А остальное – не переживай… вылечусь, если что. А вот… твое небезразличие… Это та-ак… – его сбивчивое дыхание горячило шею, шевелило волосы.
Рэм сильнее прижал, и чуть сдвинув меня вбок, положил голову себе на грудь…
Я вдруг совершенно расслабилась. Кольцо мужских рук, разорвать которое не под силу иному тяжелоатлету, теплое дыхание в волосах и на шее… Не уверена, что мне не передались обрывки эмоций принца… Но леденящий страх, еще недавно сковавший по рукам и ногам, отпускал. Изнутри поднималось воодушевление, какого давно не испытывала.
Я подняла глаза на принца – он улыбался. Рот припух, губы – алеют, глаза – сверкают. Но улыбка светлая-светлая… почти мальчишеская.
– Ты прав, – произнесла я, наблюдая за его лицом. – Ты мне не безразличен. Близок…
Улыбка Рэма ширилась от каждого слова. Лицо… напоминало лицо ребенка, к которому из дальней поездки вернулись родители.
– Но! – я подняла вверх палец. – Я ничего не решила!
– Я понял, – продолжал улыбаться принц. – Мне достаточно твоего «близок»… Остальное – мелочи…
– Ты не понял, – объяснила серьезно. – Я хочу быть с тобой. Но не убеждена, что мне подходит роль жены верианского принца. Не говоря уже о многодетности…
– Я-то как раз понял, – Рэм наклонился и коснулся губами щеки, затем второй. – Меня все устраивает, Мелена. В любом виде.
Некоторое время он медлил, сияя улыбкой, а потом вдруг подхватил меня на руки и закружил. Я закрыла глаза и расслабилась.
И впервые за долгую жизнь осознала, что даже этот краткий миг восторга, чистого и незамутненного ничем, бесконечно дорог. Не смотря ни на какие грядущие опасности.
Наконец, Рэм остановился, еще немного помедлил и решительно понес меня по коридору.
– Дай отдых маленьким ножкам, близкая моя, – сказал таким тоном… не знаю меня обдало мурашками с ног до головы. Теплые волны прошли от шеи к копчику. В животе что-то защекотало… Тело стало таким легким, что, кажется, отпусти меня Рэм – не упаду, полечу.
Я обхватила руками шею принца и, прикрыв глаза, задремала в его руках.
…
(Мелена)
Весь следующий день мы отрывались от тренировок только чтобы поесть и перевести дух.
Поединщики учились работать в паре, обменивались приемами, разрабатывали знаки общения. Пробовали сражаться с другими парами.
Мы с Трельдой заняли принесенную лакеем скамейку, в углу спортзала, чтобы никому не мешать, но и обзор иметь отличный. Отслеживая действия пар, учились помогать им быстро, точечно и в нужный момент.
Выяснилось, что это не так просто, как я воображала.
Рэм и Гэс двигались красиво, стремительно. Их спаринг-партнерами стали Йел и Рандилльер Лильен Баррас. Длинные, витиеватые, труднопроизносимые верианские имена все еще давались мне с большим трудом. Я поражалась, как быстро и без запинки выговаривал их король перед приемом.
Ранд, как называл его первенец Нонксов, равнялся с ним ростом, но был куда менее пропорционально сложен. Его плечи и талия не слишком-то различались в размерах, зато шестерни были с полторы рэмовских.
Вначале спаринг-партнеры разделились по расам: верианец с верианцем, стремлил со стремлилом. Мы с Трельдой настроились поддерживать «своих принцев». Я, конечно же, приняла сторону Рэма.
Верианцы сцепились и катались по матам клубком тел, изредка обмениваясь атаками и блоками. Стремлилы кружили друг вокруг друга, то и дело исполняя до миллиметра выверенные атаки. Пропустив одну, каждый некоторое время приходил в себя. Кривился, тяжело дышал… Я так поняла – целились в нервные центры.
Я попыталась замутить сознание Ранда… Но влиться в его ауру оказалось намного тяжелее, чем воображала.
Во-первых, в азарте спаринга, Ранд на автомате частично блокировал подключение. Путник предупреждал, что сильные эмоции, направленные вовне, вроде ярости, ненависти, любви, мешают проникнуть в чужое поле. Теперь мы с Трельдой испытали это в полной мере.
Обеим потребовалось больше часа, чтобы воткнуться в мысли и эмоции поединщиков.
Складывалось ощущение, будто сверлишь панельную стену… Кто жил в домах из этого ужасного материала, поймет. Трудишься часами, а результат – аховый. Сверла ломаются, а отверстие – палец по лунку ногтя не засунешь.
С огромным трудом я нашла лазейку, и почти сразу же повторила подвиг Трельда.
Я попыталась залить Ранду побольше желания отдохнуть, поспать, чтобы замедлить его.
Трельда попробовала сделать тоже с Рэмом. И тут обнаружился удивительнейший побочный эффект нашей с принцем связи. Я зевнула, Ранд зевнул, а Рэму хоть бы что.
В итоге, он почти без усилий повалил замешкавшегося противника. Пока тот полусонным мозгом соображал, что предпринять, обездвижил – перевернул на живот и подтянул за спиной ноги к рукам.
Получился своеобразный живой конверт.
Рэм оглянулся в нашу сторону, довольно кивнул, улыбнулся так, словно я – центр Вселенной.
Я аж смутилась.
Трельда удивленно покачала головой.
– Получается, вы можете обмениваться эмоциями? – спросила меня.
– Видимо, – промямлила я. – Такое случилось впервые.
– Значит, твой принц добился-таки взаимной любви, – сообщила айшара так, будто ставила диагноз.
Я уставилась на Трельду широко раскрытыми глазами. Конечно! Я приняла принца сердцем, и наша связь изменилась. Теперь могу перетаскивать не нужные подключения и гасить их. Сильнее араччи только аджагары. Так что Рэм в относительной безопасности от навязанных сбоев психики и прочих гадостей, на которые способны полукровки.
– А ты, думаешь, почему аджагары так легко согласились на прием, где верианцы могут найти пару среди… их потомков? – продолжала просвещать Трельда. – Они рассчитывали на такой эффект. Для врагов верианцы, которые любят, менее уязвимы. А если те еще и любимы, воздействовать на их мысли, эмоции и вовсе невозможно.
– Понятно…
А я-то думала – почему аджагары отправили полукровок на прием?! Не удивительно! Все на службе Вселенского благополучия. Я испытала знаменитую мораль аджагар на собственной шкуре… и не один раз.
Трельда же, похоже, взялась за меня всерьез.
– Теперь за Рэма можешь не волноваться. Гаси неродные эмоции и ощущения – и все дела. Сосредоточься на его врагах. И еще! – она перешла на шепот. – Ты не задавалась вопросом – почему среди верианцев нет полукровок?
Я подалась вперед и вгляделась в лицо айшары. Вблизи желтоватый оттенок ее кожи бросался в глаза, а волосы походили на красные нитки для шитья.
Глаза Трельды, цвета молочного шоколада, прищурились.
– Я изучала силовые поля пар верианец-полукровка… Ну есть ведь еще тут один принц и наша…
– Я поняла, не только нас с Рэмом, – избавила Трельду от мук совести по поводу вторжения в чужую личную жизнь.
– Аха, – она потупилась, но продолжала. – Подключения очень странные. В месте соединения аур такое впечатление, что часть поля верианцев принимает форму…
– Ауры полукровок? – догадалась я. – Странно, ну и что?
– А то, что у верианцев силовое поле, способное повторяь – ну частично повторять – поля других рас.
– И что с того? – я все еще не понимала, как связана особенность ауры расы Рэма с тем, что аджагары решили не скрещиваться с ней.
– Мелена, – шепот Трельды походил на шипение. – А почему Путнику запретили встречаться с араччи? Да потому, что последствия скрещивания мощных силовых полей с необычными свойствами непредсказуемы! Понимаешь?
