Юрий Семецкий - Душа в тротиловом эквиваленте
- О чем я тебе и говорю! Эйнштейн основывает понятие одновременности на скорости света.
- А почему не на скорости звука? - с чисто женским ехидством поинтересовалась Вера.
- Можно даже на скорости сантехника Потапова, стремящегося похмелиться! - вспомнил я похмельного пролетария.
- Он сам себе противоречит, - подтвердила сестра. - Особенно когда иллюстрируется неодновременность событий в разных системах отсчета: "Принимая во внимание принцип постоянства скорости света, находим tB - tA = rAB/(V - v) и t'A - tB = rAB/(V + v)".
Обрати внимание, как раз здесь принцип постоянства скорости света как раз не принимается во внимание!
-Да понял я!
- Нас так берегут от понимания, каким способом свет наш Альбертушка вывел свои уравнения, - горько вымолвила Вера. - А ведь все просто! Если отбросить пустопорожнюю болтовню, то логика гения очень проста.
Есть преобразование Галилея, но Эйнштейн им не пользуется, он измеряет любые расстояния путем локации световым лучом. А значит,
x = ct; x' = ct'. Получается, один и тот же световой импульс имеет совершенно одинаковую скорость в обеих системах отсчета. Чем не революция?!
Кстати, попутно мы получаем странное штрихованное время - иначе x будет равно x', чего не может быть. Тогда, преобразования Галилея запишутся так: x' = a(x - vt); x = a(x' + vt'). Как обычно, а - это коэффициент. В случае, если преобразования делаются в классической физике, он равен единице.
Решая систему уравнений относительно а, по правилам школьной алгебры, получим a = 1/(1 - v2/c2)0,5. Вот и вся магия...
Получите и распишитесь: вот вам преобразования Лоренца, заменившие собой преобразования Галилея.
x' = (x - vt)/(1 - v2/c2)0,5; t' = (t -vx/c2)/(1- v2/c2)0,5.
Аналогично для x и t.
Вуаля! Теория относительности готова! Дальше можно бредить о чем угодно. Тут тебе и замедление хода времени в летящем корабле, и сокращение размеров тел в направлении движения, и все, что угодно, кроме Истины.
Помнишь статью 'Теорема сложения скоростей'?
- Да. Но только как название в списке литературы. Сам не читал.
В руки прилетел еще один журнал.
- Так вот, смотрим параграф пятый этой бессмертной работы. Что мы видим? Исследуемая точка ни с того, ни с сего объявляется движущейся с произвольной скоростью. Делим x на t, обозначаем скорость как u, и пожалуйста - великий подвиг совершен. Мы получили знаменитую формулу u = (u' + v)/(1 + v u'/c2), согласно которой два электрона, летящие на скорости света друг навстречу друга все равно сближаются со скоростью света.
Забавно, но полученное Эйнштейном ничем не отличается от формулы Лармора для сложения скорости света и увлекаемого эфира. Только Лармор был скромнее...
Теперь о временных парадоксах. Эйнштейн утверждает, что
t' = t(1 - v2/c2)0,5
Замедление времени, мечта одержимых идеей личного бессмертия. А теперь - проверяем! Подставляем в гениальную формулу что-нибудь определенное. (Далее - пример Чаварги. Автор списал.)
v = 900 м/с, x = 1016 м Тогда получается, что за 100 секунд в системе, часы в движущейся системе покажут 0 секунд! Но это же обычный самолет с совсем небольшой относительно скорости света скоростью полета. На машину времени он не тянет, правда?
Эйнштейн занялся откровенными подтасовками. Если посмотреть на исходные формулы, видно, что деление на x' на t' и x на t дает с и ничего более. Откуда u и u'. А оттуда! Человеку здорово хотелось, и он просто подменил скорость света на любую возможную.
- Дальнейшее понятно. Чтобы абсурдность выглядела гениальностью, математики все это тщательно задрапировали. Галилей с Ньютоном нервно курят в сторонке.
Только ведь тут такое дело, Вера. Кому-то была настолько необходима эта достаточно вздорная теория, что ее защищают, как Кощей то самое яйцо.
- А что тут непонятного. Эйнштейн доказывает полную невозможность и даже неразумность стремления к далеким звездам. Если ему верить, то дорога оказывается такой, что и затеваться не стоит.
- Так что взамен?
Отложив в сторону журналы, принял в руки небольшую стопку тщательно переписанных листов.
- Читай!
Через полтора часа, я отложил бумагу в сторону и произнес:
- Утром собираем всех. Особо предупреди Дмитриева. Похоже, только он может проверить твою математику. Начинается настоящая работа.
25 ноября 1952 года.
... Заглянем в уже знакомую нам строительную бытовку. Только теперь рядом с ней не продуваемый ветром пустырь. Нулевой цикл закончен. Стены институтского городка растут стремительно.
- Петр Иванович! Пожалуйста, не ставьте меня во вторую смену!
- Чего так, Веня?
- Учиться я пошел.
- Да ты ж бросил после восьмилетки!
- А теперь снова начал. Нынче по-другому нельзя.
- Не обувай ... меня в лапти, малой, учебный год давно начался! Куда ты пойти мог?
- Теперь - можно! Дома занимаюсь, догоняю тех, кто раньше начал. Потом приду, сдам.
- Ну и учился бы в свободное время, дома, да и сдавал бы по мере возможности.
- Так тоже можно, но погано выйдет с социальной значимостью. Дежурства в больницах и военная подготовка - это по строгому расписанию. Вечерникам, понятно, скидки сделают, но все равно. курс отработать надо полностью.
- Ладно, Веня, пойду тебе навстречу.
... Теперь навестим здание на Софийской набережной. Сразу заходить не будем, сначала полюбуемся бывшей усадьбой Харитоненко снаружи. Эклектики в Москве много, но это - забавный вариант смешения французского с нижегородским, безусловно достойный Вашего внимания.
Полуциркульные арки входной и балконной дверей совершенно не гармонируют с прямоугольными окнами первого этажа. А псевдогреческие фронтоны над окнами второго - просто вгоняют в тоску. Розоватая окраска стен, штукатуренных под пиленый камень, и вычурное ограждение кровли - это уже так, последний штрих.
Синяя гостиная... Это ж надо было удумать эдакий псевдовикторианский стиль! Желто-розовые обои на стенах, камин в форме замковой башни, синевато-красный ковер на полу. Справа от камина - торшер-переросток высотой в человеческий рост с абажуром в тон обоев.
У пылающего камина стоит пара блекло-голубеньких кресел, столик с напитками и легкой закуской.
В креслах уютно устроились двое подтянутых мужчин, совершенно не обращающих внимания на кошмарный интерьер. Сэр Альвари и посланец Тайного Совета сэр Томас. Собеседники обсуждают последние, и как всегда, нерадостные новости.
- А кому еще было озвучивать новые воззрения большевиков на национальный вопрос, как не крупнейшему специалисту по этому вопросу? We must have a big spoon to eat with devil, - рассматривая на просвет бокал с малагой, грустно констатировал Гаскойн. - Только вот этот дьявол опять успел раньше нас...
- Ничего, что бы било по нашим интересам сильнее, придумать просто невозможно. Теперь освященные веками принципы имперской политики становятся неприменимы, - констатировал сидящий в глубокой тени собеседник. - Значит, вы предполагаете, что эта идеологическая зараз способна, как вирус испанки, поразить весь мир?
- Разумеется. Большевики ведут себя крайне последовательно. В качестве первого шага они организовали публикации, посвященные идеологическим вирусам, мемам или ментальной заразе, как они теперь называют наиболее эффективные методы пропаганды.
Анекдоты о дружбе народов, распространяемые службами Её Величества, теперь не работают. Помните стандартную конструкцию: 'Дружба народов - это когда все нации, обнявшись, с песнями, идут резать...'?
- Разумеется. Она ведь существует со времен античности. Разве что, меняются названия тех, кто делает заявление, и тех, кого следует резать.
- Правильно. Но что делать, если эта и еще десяток подобных заготовок попали в список типичных ментальных вирусов, опубликованных 'Правдой'?!
- Думать не пробовали?! - саркастически осведомился сэр Томас.
- Я теперь о разном думаю... - грустно заметил Гаскойн. - Раньше я считал, что моя основная задача - воплощать в жизнь политику Её Величества, а теперь оказывается, что мне же ее надо и придумать. Это повышение? Или сказанное Вами - не более, чем фигура речи и свидетельство, что Империя в затруднительном положении?
- И то, и другое, милейший сэр Альвари. Совет склонен предоставить Вам большие полномочия. И да, все в затруднении. Вы угадали.
- Сложно не угадать. Такого, насколько я помню, в истории еще не было. После дьявольского первого шага, коммунисты сделали второй. Они заявили, что народы Евразии были сознательно лишены истории, то есть, осмысленного бытия.
- Вы имеете в виду скандалы с археологическими находками?
А- Разумеется, дорогой сэр Томас! Сложно верить учебникам, если археологи обнаруживают палеолитическую керамику, египетские мумии оказываются задолго до Колумба пропитаны табаком, а в их тканях - следы кокаина. Камни в основании пирамид и блоки рядом со стеной Плача обработаны так, как нам до сих пор не под силу.
