Вадим Крис - o 896ce67f1c6d481b
опустить на поверхность ни одного зонда. Нам нужно ее отключить.
Я не стала отвечать. Отключить защиту можно, только если я положу руку на пьедестал. Я
уже вызвалась. Левек отказывался мне это позволить. А другого способа нет.
– Мы рассматривали возможность вас клонировать.
Я выпучила глаза:
– Клонирование людей запрещено законами охраны человечества!
Он пожал плечами:
– «Инопланетный контакт» в силах их обойти. Однако запись о предыдущих
экспериментах указывает, что ваш генетически идентичный клон также будет инвалидом.
– Что? Кто-то пытался клонировать инвалидов? Я никогда об этом не слышала. Когда это
было? Зачем?
– Это секретная информация. – Левек помолчал секунду. – Единственная оставшаяся
возможность – попытаться искусственно управлять вашей иммунной системой с помощью
специально разработанной вживленной сети. Опасность велика, но в этом случае есть и немалая
вероятность успеха.
– Это тот самый способ «лечения», о котором вы говорили нам раньше? Мне казалось, вы
сказали, что риск там самоубийственный.
– Генерал Торрек беспокоился, что вы пожелаете попробовать его на себе, поэтому
приказал мне преувеличить опасность. В среднем вероятность успеха оценивается в пятьдесят
один процент. В вашем случае она возрастает до шестидесяти восьми процентов.
– Почему у меня шансы выше? Я не жалуюсь, но...
– В четырнадцать лет у инвалидов появляется право однажды попробовать спорталиться с
Земли. С вашей стороны было весьма предусмотрительно им воспользоваться. Мало кто это
делает, поэтому при событии всегда присутствует группа исследователей Земной Больницы.
Я вспомнила, сколько медиков меня тогда встречало.
– Так они меня изучали? Я думала, это врачи!
– Врачи, – подтвердил Левек, – которые помогали вам как только могли, но одновременно
с этим еще и подробно проверяли работу вашей иммунной системы до, во время и после
попытки. Земная Больница также пользовалась каждой возможностью последующих проверок во
время ваших регулярных медицинских осмотров и при лечении после несчастных случаев на
раскопках. Из чего следует, что работа вашей иммунной системы в последние четыре года
известна им в мельчайших подробностях.
У меня всегда было впечатление, что доктора сканируют меня особенно долго. Друзья
смеялись, мол, мне мерещится, но очевидно, я оказалась права.
138
h ttp://lady.webnice.ru
Джанет Эдвардс «Отлёт с Земли»
– И что же включает в себя этот способ?
– Первая стадия – модифицированная версия терапии туннелродопсином, которая...
Я подняла руку, останавливая его:
– Чтобы я поняла, вам придется объяснить попроще.
Левек начал заново:
– Первая стадия – инъекция специальных клеток, которые могут управляться световыми
сигналами. Они найдут и прицепятся ко всему, что составляет вашу иммунную систему. Когда-то,
до развития методов регенерации, похожий способ широко применялся для лечения.
Я снова подняла руку:
– Кажется, я поняла, но вы все равно излагаете очень формально.
– Вторая стадия – операция на всей поверхности, чтобы вживить под кожу специальную
сеть, – продолжил Левек. – Эта сеть будет посылать световые сигналы по всему телу, чтобы
управлять иммунной системой. Вживленная сеть со способностью самовосстановления в случае
повреждения также была одним из распространенных методов лечения много веков назад, хотя и
применялась совсем для других целей.
Я поморщилась:
– Операция по всей поверхности тела означает, что придется плавать в баке.
– Верно. За операцией последуют два дня в медбаке для заживления. После чего наступит
третья стадия, критическая. На ней ваши естественные реакции отключаются и иммунитетом
начинает управлять вживленная искусственная сеть. К сожалению, отключение естественной
иммунной системы необратимо.
– То есть, если сеть не сработает, я умру?
Левек кивнул:
– С вероятностью тридцать два процента на третьей стадии наступит полный отказ
иммунной системы и быстрая смерть. Однако, если переход к искусственному управлению
пройдет успешно, вживленная сеть будет одинаково хорошо работать и на Земле, и на любой
другой планете.
Шансы умереть один к трем – гораздо лучше, чем верная смерть, которой я ожидала.
– Мне, очевидно, нужно пойти на это, выбора нет, но у меня есть еще несколько вопросов.
Будут ли при этом нарушены какие-то из законов защиты человечества?
– Уверяю вас, подполковник, медицинские процедуры с целью обеспечить вас нормально
функционирующей иммунной системой абсолютно легальны с точки зрения законов о защите
человечества.
Значит, все будет легально, но...
– Если я останусь жива, как я буду выглядеть? Сеть будет видна?
– Доктора Земной Больницы постараются избежать отрицательного воздействия на вашу
внешность, но требования к функциональности в данном случае важнее эстетики.
Мне очень хотелось поступить как полковник Стоун: посмотреть на потолок и
поинтересоваться, почему полковник Левек не может говорить на нормальном языке вместо того,
чтобы сыпать умными словами.
– То есть, моя внешность изменится. Как сильно?
– Вероятно, незначительно.
На самом деле я пыталась спросить, останусь ли по-прежнему человеком, но не могла
заставить себя произнести эти слова и постаралась задвинуть невеселые мысли подальше.
– Что вы будете делать, если я умру? Клонируете меня?
– Если ваш мозг умрет до того, как стабилизируется иммунная система, а существующее
тело останется жизнеспособным, мы восстановим мозговую ткань. Если существующее тело
будет нежизнеспособно, мы клонируем вас, но в этом случае клону придется проходить
процедуру вживления сети.
– И у клона будут все те же шансы умереть, один из трех, – сказала я.
139
h ttp://lady.webnice.ru
Джанет Эдвардс «Отлёт с Земли»
– Шансы на успешное вживление сети будут выше благодаря знаниям, приобретенным во
время первой попытки, – уточнил Левек. – К сожалению, существует значительная вероятность,
что либо ваше собственное тело с восстановленным мозгом, либо клон не смогут активировать
пьедестал. Наши тесты убеждают нас, что требуются не только идентичные гены, но и похожие
мозговые волны.
– Что? Почему?
– Кажется странным, что разумная чужая раса воспроизводилась бесполым путем,
поскольку он эволюционно невыгоден. Однако недостатки, вероятно, перевешивались какой-то
формой генетической памяти.
Я смотрела на полковника, ничего не понимая.
– Потомки инопланетян были не только генетической копией своих родителей, они также
наследовали их воспоминания и особенности работы мозга. – Левек сделал паузу, убедиться, что
до меня дошло. – И ваш клон, и ваше тело с восстановленным мозгом будут лишены вашей
памяти и характера. Что может вызвать значительные изменения в деятельности мозга.
Значит, это буду уже не я. Все, что делает меня этой Джаррой, мной самой, исчезнет. И все
равно, я не могла не думать о...
– Если вам придется прибегнуть к клонированию и подвергать клоны тем же процедурам,
не могли бы вы сделать это до того, как... разбудите их в первый раз?
– Конечно, подполковник. Как специалист по рискам, я приучен выдавать информацию без
эмоциональной окраски, чтобы мои личные чувства не влияли на решения моего командира. Из-
за этого я могу казаться внешне холодным и безразличным, но уверяю, я обладаю совершенно
нормальными человеческими чувствами и состраданием. И сложившуюся ситуацию нахожу
крайне огорчительной.
На секунду бесстрастная маска сползла с лица полковника, сменившись выражением
явной боли. Я никогда толком не понимала, почему специалисты по оцениванию рисков такие
бесчувственные с виду. А теперь поняла. От знания, что и Левеку тяжело, стало только хуже.
– Когда будет операция, сэр? – спросила я.
Он отошел к панели сбоку от комнаты и что-то там нажал, отчего часть решетки отползла
в сторону.
– Врачи готовы сделать инъекцию первого этапа немедленно. На то, чтобы она
подействовала, потребуется сорок восемь часов. За это время они должны закончить создание
индивидуально подобранной для вас сети.
Я вышла из камеры:
– Я хотела бы до операции навестить преподавателя Плейдона и предупредить его. Он
