Фрэнсис Эшкрофт - Искра жизни. Электричество в теле человека
Поначалу средства против эпилепсии были, мягко говоря, экстравагантными — от совета Плиния пить кровь гладиаторов до рекомендации Роберта Бойля принимать внутрь толченые ягоды омелы «в количестве, умещающемся на шестипенсовой монете» во время полнолуния. Прорыв произошел, когда в конце XIX в. обнаружилось, что удаление триггерной области мозга может давать положительный эффект. Однако хирургическое вмешательство не всегда возможно, да к тому же при удалении эпилептического очага очень легко повредить другие части мозга. Современные методы лечения нередко заключаются в приеме лекарств, уменьшающих частоту и интенсивность припадков. По большей части такие лекарства усиливают выделение или действие тормозящего нейромедиатора ГАМК, который снимает избыточную электрическую активность, удерживая мембранный потенциал нервных клеток на более отрицательном уровне. Существуют и средства, которые непосредственно подавляют активность возбуждающих нейронов, воздействуя на их натриевые и калиевые каналы. Вместе с тем, поскольку эпилептические припадки могут повреждать мозг, такое лечение не очень эффективно, если его не начать на ранней стадии развития заболевания.
У некоторых детей встречается неустранимая эпилепсия, которая не поддается медикаментозному лечению и затрагивает части мозга, недоступные для хирургического вмешательства. Одним из старых средств, которое оказывается удивительно эффективным в этих случаях, является строгое ограничение потребления углеводов. Его называют кетогенной диетой, поскольку она приводит к повышению концентрации таких промежуточных продуктов метаболизма в крови, как кетоновые тела. Это почти устраняет припадки примерно у трети больных и еще у одной трети уменьшает их частоту. Почему этот метод работает, так и остается неясным, но это мало волнует больных детей и их родителей. Вместе с тем выдержать такую диету непросто, ведь даже одна шоколадка или другое сладкое лакомство способно спровоцировать припадок. Наш мозг
В этой главе мы разобрали, как устроен головной мозг, как через его сложнейшую структуру проходят каскады электрических импульсов и «химических поцелуев», позволяющие нам двигаться и воспринимать происходящее вокруг. Однако у мозга есть еще более важная и удивительная функция. Он определяет наши эмоции, мысли, личность, самосознание — в общем, чувство собственного «Я».
Глава 11 Что есть разум
О музыки качанье и безумье —
Как различить, где танец, где плясунья?[35]
Уильям Батлер Йейтс. Среди школьников
Радость, печаль, страх, гнев, волнение, отчаяние — наши эмоции меняются как погода летом в Англии. Они влияют на наши думы, определяют наши действия и характер. Однако мы не марионетки, которыми управляют эмоции. Мы способны аргументировать, рационально мыслить и действовать, высказывать идеи, которые появляются будто бы ниоткуда. В отличие от средневековых представлений мы не считаем, что в нашем мозге сидит некий фантом, который дергает в нужный момент за ниточки. Это в процессе эволюции наш мозг стал таким, какой он есть, и все, что мы думаем, чувствуем и делаем, является результатом электрических и химических событий, происходящих в нервных клетках. Возможно, не слишком приятно думать, что ваши мысли и чувства определяются потоками химических веществ в головном мозге и вызываемыми ими изменениями характера электрической активности. Но с этим все же придется согласиться, учитывая, что наркотики, гормоны и заболевания, которые влияют на концентрацию нейромедиаторов в головном мозге, оказывают на нас очень сильное действие, изменяя эмоции и поведение.
Небольшое количество алкоголя, например, может сделать нас более общительными, стать причиной иррационального поведения или ввергнуть в меланхолию. Настроение женщин зависит от менструального цикла. Регулярные пробежки могут поднимать тонус настолько, что любители бега начинают нервничать и раздражаться, если им мешают. Аденозин, вводимый в организм для регулирования сердечного ритма, дает своеобразный побочный эффект — кратковременное чувство обреченности, которое настолько сильно, что некоторые воспринимают его как приближение смерти. Болезнь Паркинсона часто сопровождается депрессией. Сифилис сильно меняет характер, это ярко показал пример короля Генриха VIII. Простое стимулирование определенных областей головного мозга может вызвать эйфорию, гнев и даже, как утверждают, душевные переживания. Все человеческие эмоции уходят корнями в электрохимию мозга, и сложнейшие переплетения химических и электрических сигналов управляют каждой нашей мыслью и действием.
В этой, предпоследней главе мы поговорим о том, как нейромедиаторы влияют на наше настроение, память и мысли и как наркотические препараты усиливают или имитируют их действие. Здесь речь пойдет о том, как наш характер зависит от электрической активности мозга, и о том, что происходит во время сна и при наркозе. А еще мы попробуем ответить на вопрос, который веками мучил людей, — что такое сознание и кто я есть? Какое наслаждение
Стремление к наслаждению заложено в нас природой. Еда, секс, выпивка, физические упражнения — все это рождает чувство наслаждения и заставляет нас искать продолжения. Однако мы стремимся к этому не просто из склонности к гедонизму или примитивному сладострастию — это способ обеспечения условий для выживания нашего биологического вида. Все, что приносит наслаждение, стимулирует «центр удовольствия» головного мозга. Он состоит из нескольких четко локализованных областей мозга, включая прилежащее ядро, миндалевидное тело и вентральную область покрышки, которые связаны вместе группой нервных клеток, известных как медиальный переднемозговой пучок. Дофамин, один из самых важных нейромедиаторов в головном мозге, принимает непосредственное участие в формировании чувства желания и пристрастия. Чувственные наслаждения, такие как секс, любовь и еда, инициируют выброс дофамина в центре удовольствия мозга, который повышает электрическую активность нервных клеток, усиливает чувство наслаждения и заставляет нас съесть еще кусочек шоколада или выпить еще бокал вина, который иногда бывает лишним. Многие фармакологические средства, вызывающие зависимость, повышают концентрацию дофамина в центре удовольствия и, таким образом, приводят к появлению чувства эйфории.
Когда я была еще подростком, мы как-то пошли в кино со школьной подругой и ее родителями. Очередь была огромной, и скоро стало ясно, что мы вряд ли попадем на фильм. «Не расстраивайтесь, — сказала мать моей подруги, — пошли домой и примем кокаинчику». Это было самое невероятное предложение, которое только можно было представить. Ее сын только что приехал из Южной Америки и привез мешочек листьев коки. Перуанские индейцы жевали их на протяжении 8000 лет по той причине, что алкалоиды коки подавляли аппетит и отгоняли сон. На меня, однако, листья коки совершенно не оказали возбуждающего действия — я почувствовали лишь легкое онемение губ и языка, как после визита к зубному врачу. И всё. Дело, возможно, было в том, что я побоялась пробовать больше, чем один листочек, — уже тогда кокаин, который получали из листьев коки, был известен как опасный наркотик, вызывающий зависимость.
Первоначально, однако, кокаин был популярен и даже получал широкое одобрение. Зигмунд Фрейд регулярно принимал кокаин, когда работал над «Толкованием сновидений», поскольку находил, что он вызывает «приятное возбуждение и продолжительную эйфорию» и дает «удивительный стимулирующий эффект», который «позволяет долго и интенсивно работать, умственно и физически, не чувствуя усталости». В XIX в. содержащий кокаин напиток «вино Мариани», предлагавшийся как тонизирующее средство для тела и ума, настолько понравился папе Льву XIII, что он присудил ему специальную золотую медаль и превозносил его достоинства. Листья коки в небольшом количестве входили первоначальный рецепт «Кока-колы» наряду с экстрактом ореха колы (отсюда и название напитка). Способность кокаина снимать усталость использовали даже путешественники. Эрнест Шеклтон и капитан Роберт Скотт брали в Антарктику средство под названием Forced March, представлявшее собой таблетки с кокаином. А во время Первой мировой войны такие таблетки выдавали в некоторых подразделениях британской армии.
Кокаин препятствует удалению из синаптической щели нейромедиатора дофамина, выделяемого в ответ на нервные импульсы. В результате дофамин дольше стимулирует целевые клетки. Амфетамин («спид») действует аналогичным образом. Способность вызывать зависимость у обоих наркотиков связана с тем, что дофамин стимулирует центр удовольствия мозга. Именно поэтому чистый кокаин и вызывает возбуждение и эйфорию, как отмечал Фрейд. Если организм продолжает получать кокаин, то уровень дофамина в мозге остается повышенным, и приятное ощущение не проходит. Когда же действие наркотика прекращается, концентрация дофамина падает ниже нормального уровня, вызывая депрессию, мучительное беспокойство и непреодолимое желание получить новую дозу. Пристрастие, таким образом, это влечение мозга, и все, что чрезмерно стимулирует центр удовольствия, способно вызывать зависимость. На крючке
