Свободин А.П. - ФЕНОМЕН СМОКТУНОВСКОГО
Было просто и здорово.
Зал после небольшого моего вступления принял форму общения, живого диалога. Тут было серьезно и смешно, задумчиво и просто весело
и
во всем человечески. Три часа жизни были подарены им, они подарили их нам.
Эти три часа
пролетели, как вздох.
Достоевский и Шекспир помогли мне найти в себе доброту, еще какие-то иные качества, о которых раньше я, может быть, и не подозревал.
..В Москву вчера звонил...
Филипп болен, обычная простуда,
и уже
поправляется
.
С Машкой, слава богу, все хорошо…
Соломка, хоть и была не совсем здорова, но бодро пеклась о детях и о
доме, и голос по телефону звучал
вроде бы радостно. Даже поблагодарила за звонок...
Моя жена, художник по профессии, совершенно неистовый колорист по восп
риятию всего,
окружающего ее в жизни. Может быть, и на мне-то остановилась она, как на одной из красок, которой не хватало в
е
е цветовой палитре жизни.
Иной раз мне сдается, что когда я совершаю ч
т
о-нибудь не совсем, скажем, достойное в работе или сомнительного достоинства — так, очевидно, вернее будет, — то, переживая вместе со мной мою неудачу, провал и глядя на меня, она видит не меня, а сплошную краску стыда, принявшую мои форму и контур, так же как цвет праздника и победы являю ей собой, должно быть, при удачном выступлении или серьезно сделанной работе — роли (что в последнее время реже, к сожалению, чем обратное).
Народный артист СССР
ИНОКЕНТИЙ СМОКТУНОВСКИЙ
Он появился в кинематографе неожиданно, но закономерно. Сложилось впечатление, что его поджидали. Так случается с актерами, воплотившими не только образ человека, но и черты времени. Кинематограф запечатлевает на пленке его облик, превращает в наглядность характеристические мотивы, стремления, надежды. Вы никогда не задумывались, почему в фокус зрительского внимания, в духовный обиход миллионов людей входит тот или иной актер? Почему, например, Николай Крючков, Борис Андреев, Владимир Дружников, Алексей Баталов в разное время становились как бы лидерами? Почему, например, Любовь Орлова волновала зрительские сердца более, нежели другие современные ей актрисы?
В этот ряд встал и Смоктуновский. Такого актера нельзя разобрать, как разбирают в школе фразу, "по членам предложения", — внешность, творческий почерк, манера, персонажи. Нужно попытаться понять его связи со временем. Это сложнее биографии.
Какое же оно, время, сделавшее его одним из лидеров экрана, какой тип актера являет он собой?
Вторая половина пятидесятых годов, могучий общественный подъем, важнейшие, определившие целую эпоху государственные свершения, прошедшие под знаком обращения к ленинским нормам жизни партии и страны. Научно-техническая революция, делающая знамением дня интеллектуальный потенциал в любой сфере деятельности.
В искусстве это время отличает пристальное вглядывание в человека, в его неповторимость, утверждение ценности каждого. Возрастает интерес к глубоким нравственным коллизиям. Он проявляется в прозе, поэзии, драме.
Кинематограф не остается в стороне. Как всегда, он отмечает перемены выдвижением актера, приближающегося к собирательному образу человека, в которой зрители видят черты идеала.
Время потребовало актера-интеллигента в истинном значении этого слова, актера повышенной чуткости, умеющего и любящего воплощать течение и сложность мысли современного человека. Артистический облик Смоктуновского соответствовал представлениям о таком актере, отвечал даже нередко неосознанным желаниям зрителей. Вот почему, сыграв, в сущности, две-три роли, он оказался в эпицентре скрещивающихся интересов различных зрительских слоев, стал одним из популярнейших актеров.
Выдающийся деятель советского театра Алексей Попов писал в те годы: "Изменяется тип актера, самый современный тип — это актер интеллектуального обаяния".
Таким обаянием обладает Смоктуновский.
Но он не сидел сложа руки, дожидаясь своего времени. Путь его в актеры был мучительным. Любитель кино, особенно молодой человек, берущий сегодня в руки наше богато иллюстрированное издание, должен об этом знать. Известно, легкого пути в искусство нет. Но даже с учетом этой прописной истины, надо признать его артистическую молодость тяжелой. Вот некоторые штрихи.
Родился в 1925-м году. (Следовательно, в 1975-м ему исполнилось пятьдесят. Юбилей? Нет, для него — год решений, перепутья, перелома. Но об этом позже.)
Его родина — деревня на севере Томской области. Впоследствии семья переезжала в Красноярск. Его отец, также родившийся в Сибири, был грузчиком в речном порту на Енисее. Смоктуновские происходят от тех поляков, что в тридцатые и шестидесятые годы прошлого века ссылались царем в Сибирь за восстания в "Царстве Польском". И от тех сибиряков, которые в тот жестокий век приняли их, как своих. Вместе с поколениями русских революционеров они дали Сибири первопроходцев, исследователей, врачей и учителей, немало способствовав тем освоению этого края будущего. Так что он — потомственный сибиряк.
С началом войны отец ушел на фронт и вскоре погиб. Сын вынужден был бросить школу и поступить в Фельдшерско-акушерское училище, которое затем сменил на Школу киномехаников. Начались его университеты...
Военное училище, фронт. Сержант Смоктуновский на Курской дуге, где в 1943 году произошло самое крупное сражение второй мировой войны. Он воевал и на знаменитом днепровском плацдарме, был в окружении, бежал из колонны пленных, попал к партизанам, вновь оказался в регулярных частях. Закончил войну в Германии, дошел до Берлина.
В двадцать лет, демобилизовавшись, он опять в Красноярске с немалым жизненным опытом и без всякой профессии. Собравшись поступить
в один из местных институтов, несколько неожиданно оказался на вступительных экзаменах в Студии драматического театра. Всегда хотел быть актером — и решил попробовать. Из студии, не окончив ее, уехал в Норильск – тамошнему театру срочно потребовались молодые актеры. Решил учиться на сцене.
В наследство от отца получил характер скитальца, парадоксальным образом сказавшийся потом в его артистической жизни.
Начались хождения по театрам. Он играл в Норильске, Грозном, Махачкале, Волгограде. В середине сезона 1953—54 годов появился в столице. Старые московские театралы помнят его на сцене Театра имени Ленинского Комсомола. Это не удивительно. Удивительно другое — не могут припомнить они, что же он играл на этой сцене?
Разумеется, был он молод, неопытен, неумен. А все-таки дело в ином. Время его не пришло! Не было еще общественной потребности в таком именно типе актера.
В 1955 году летом начались съемки фильма Солдаты. В 1956, когда фильм вышел на экраны, уже можно было понять, что роль лейтенанта Красной армии Фарбера сыграна свежо, сильно, что исполнитель — актер своеобразнейший. Но ведь незадолго до этого, зимой, шесть московских театров отказались от его услуг, и только седьмой разрешил ему попробовать свои силы, не беря при этом на себя никаких обязательств.
Чтобы быть точным, следует сказать, что он уже появлялся на экране. Очаровательно сыграл юного поэта в телевизионном фильме "Как он лгал ее мужу по Бернарду Шоу — был как пушинка, как дамская перчатка в аристократическом антураже. Иронический стиль язвительного ирландца был им усвоен и броско продемонстрирован зрителю. Однако фильм мало кто заметил.
Лейтенант Фарбер — гимн интеллигенту на войне, исследование природы стойкости, рожденной осознанием ценностей, которые защищал народ. Осознанием Родины с ее богатейшей историей, осознанием культуры не только выраженной вещественно, но и выраженной невещественно — в преемственности творческого духа многих поколений писателей, ученых, прославивших Россию.
Математик, представитель хрупкой городской профессии, с абсолютным слухом на красоту, на музыку природы, он говорил тонким, неподходящим для окопной обстановки штатским голосом. Все время казалось, что он вот-вот потеряет железные очки с разбитым, в трещинках стеклом, что пилотка свалится с его крупной головы, что ноги его как бы плавают в больших кирзовых сапогах. Он стыдливо признался своему собеседнику в редкий час фронтового затишья, что до войны, в "гражданке" он ни разу не ударил человека ("не дал никому по морде"). И при этой невоенной "фактуре" его герой представал стойким и умным, как подобает бойцу и офицеру.
