Слава Бродский - Бредовый суп
А главный от всего этого бреда просто обалдел. Конечно же, он решил, что я – псих какой-то. И бедняга, наверное, все никак не мог решить, скорую помощь ему вызывать или полицию. А чего, спрашивается, мучился? Все равно, кого ни вызывай, а приезжают все сразу. Помните, когда Митя на мине подорвался?
Это было осенью девяносто четвертого года. Я сидел с Митей у него дома, когда по какой-то причине у них там выбило пробки. Мы спустились в подвал и стали искать электрический щиток. Я попросил Митю посветить мне фонариком, и он сказал, что фонарика у него нет, зато в подвале он где-то видел свечку.
Свечка эта, как потом выяснилось, оказалась динамитной шашкой, которая почему-то осталась еще от бывшего хозяина дома.
Принес Митя свечку свою и зажег ее. Шнур, как полагается, искрами пошел. А Митя только и успел сказать: “А это не свечка, это ...”
И тут как грохнет!
Ну, я только успел набрать 911, а они сами мне уже называли Митин адрес, ну, знаете, наверное, как это бывает. В общем, через две минуты полицейская машина, скорая помощь и, конечно, пожарная были у Митиного дома. И, наверное, через час ему уже пришивали всякие там пальцы обратно. А с глазами вообще все нормально получилось, потому что он был в очках.
Короче, мы собрались ехать в Сочи. И тут мне позвонил Сеня, который всю эту историю с Сочи и придумал, и сказал, что он тоже поедет с нами отвозить эти самые компьютеры. А Сеня через неделю должен был уже в Вену лететь. “Это будет моя последняя прогулка в России”, – сказал он мне.
В те времена везти компьютеры на поезде было не очень-то обычным и безопасным делом. Нас вполне могли бы и прибить по дороге. Поэтому мы замаскировали все наши картонные коробки с компьютерами под пчеловодное оборудование.
– Эй, ребята! – услышали мы, как только выгрузили все это наше богатство на вокзале из машины.
Это был вокзальный носильщик с тележкой.
– Давай, ребята, – сказал он, – я ваши компьютеры мигом до вагона довезу.
– Это не компьютеры, – сказал Кирилл. – Это пчеловодное оборудование.
– А мне все равно, – сказал носильщик. – Ставь свое пчеловодное оборудование на тележку быстрее, а мониторы давай сверху.
В общем, загрузились мы в вагон, компьютеры в купе затолкали. Тесно стало, конечно. Но мы все это терпели и ехали вот таким образом в Сочи.
Обстановка была очень нервная. И понятно было, почему. Потому что мы все думали и гадали, когда же нас начнут прибивать. А когда стало ясно, что прибивать нас не будут, обстановка все равно не разрядилась. Потому что Кирилл за что-то обижался на Сеню, а Сеня за это – на Кирилла.
Наконец прошли один день и две ночи. Утром я почувствовал, что меня кто-то толкает в бок. Я открыл глаза. Это был Кирилл.
– Уже семь часов, – сказал он. – Вставай. Через полчаса приедем.
– Встаю, – сказал я.
– Как спалось? – спросил меня Кирилл.
– Хорошо. Только ты, Кирилла, зря меня разбудил. Я видел такой замечательный сон.
– Про компьютеры?
– Да, и про компьютеры тоже.
– Что же ты там видел?
– Мы играли в бридж в каком-то жарком южном городе. Это был, наверное, крупный турнир – я слышал, как кто-то сказал, что там было шесть тысяч человек.
– А у вас разве так много народу собирается? – спросил Кирилл.
– Нет, конечно. Там вообще все было в высшей степени необычно. Наверное, в этом моем сне я попал в какое-то прекрасное будущее лет на двести вперед. Мы жили в замечательных гостиницах и оккупировали целый гостиничный комплекс. В первый же день мы играли в огромном зале размером, наверное, с небольшое поле. Весь этот зал был плотно заставлен столами, за которыми сидели люди, и все они почему-то улыбались. Когда мы закончили утренний турнир и вышли в холл, нас стали кормить какой-то совершенно замечательной едой.
– И там были совершенно замечательные девушки и совершенно замечательные компьютеры. Да? – сказал Кирилл.
– Да. В холле ко мне подошла очаровательная девушка и спросила, какое место мы заняли. Я сказал, что мы не играли вчера, и сегодня – наш первый день. И девушка сказала, что она это знает и что она спрашивает про сегодняшний турнир. А когда я засомневался, можно ли все подсчитать так быстро, она сказала, что результаты уже известны.
– И все это было подсчитано компьютером, который находился в специальной комнате с бронированной дверью и вооруженной охраной.
– Да, – сказал я, – результаты уже были известны. И девушка повела меня в зал, к тому месту, где на стене висела компьютерная распечатка. И я увидел, что напротив наших имен в трех столбцах стояли три единички. Я спросил у девушки, что это значит. И девушка спросила меня, мое ли это имя. А когда я сказал, что это мое имя, она посмотрела на меня как-то совсем по-другому и сказала, что меня можно поздравить, потому что я и мой партнер Сэм Даамен заняли первое место во всех трех категориях.
– И потом она обняла тебя и поцеловала, – сказал Кирилл.
– Да, – сказал я. – А как ты догадался?
– А что тебе еще может присниться? Жаркий южный город, бридж, милые девушки, компьютеры.
Кирилл все продолжал надо мной подтрунивать. А я стал рассказывать ему, как я хотел бы научиться во сне понимать, что мне снится сон. Особенно, когда мне снится совершенно абсурдный сон. И что мне пока никогда не удавалось это понять и проснуться.
– А кто такой этот Сэм Даамен? – спросил Кирилл.
– Понятия не имею, – сказал я.
В эту минуту в купе вошел Сеня.
– Поезд сильно опаздывает, – сказал он.
– Откуда вы знаете? – спросил Кирилл.
– Проводница сказала, что поезд за ночь отстал от графика на десять часов.
– Опять все у них не путем.
– Это еще не самое страшное, Кирилл.
– Что еще?
– В вагоне-ресторане закончилась еда. А у проводницы кончился чай.
“Эй, – подумал я, – как же я сразу не догадался?! Вот оно! Вот оно! Поезд не может за одну ночь отстать от графика на десять часов! Это – бред. Это – бред! Я должен проснуться! Немедленно! Как же это делается? Надо себя за что-то ущипнуть?! Я должен проснуться. Я обязательно должен проснуться! Я не хочу, чтобы поезд опаздывал на десять часов! Я не хочу, чтобы в вагоне-ресторане закончилась еда! Я не хочу, чтобы у проводницы кончился чай! Я больше не хочу смотреть этот сон! Я хочу обратно в жаркий южный город! Ну! Ну, проснись! Проснись же!”
Конечно, мне не удалось проснуться. А насчет чая – это вообще моя промашка была. Надо было, конечно, взять чай с собой. И колбасу, которую я еще зимой прикупил, и так она у меня аж до поздней весны в морозильнике и пролежала, тоже, конечно, надо было с собой взять.
Вот я сейчас про себя улыбаюсь, потому что я вспомнил, что мне Мира рассказывала недавно. Полетела она летом в Россию с детьми. И куда-то они там поехали на поезде. И вот захотелось им всем чаю попить. Ну, Мира проводнице и говорит:
– А нельзя ли принести чаю, пожалуйста.
А проводница ей в ответ:
– Вы, – говорит, – наверное, из Америки будете?
Кирилл, видимо, заметил мое волнение и сказал, что после такого замечательного сна мне нельзя работать, по крайней мере, неделю и что он будет за мной наблюдать, чтобы я отдохнул хорошенько. И поэтому все компьютерные хлопоты теперь ложатся на Сеню.
Мы приехали в Сочи поздно вечером и на следующее утро потащили свои компьютеры на показ. Конечно, народ местный сразу набежал смотреть на диковинные вещи и стал интересоваться, какая память у компьютера, цветной он или как, и, конечно, сколько стоит.
Сеня сразу стал лекции про компьютеры читать. И читал все утро и продолжал читать днем. И когда пришли мы с Кириллом с моря, Сеня как раз лекции свои закончил.
– Знаете что, Сеня, – сказал Кирилл. – Я чувствую, что ваши лекции народу непонятны.
Сеня тут помрачнел и сказал:
– А как вы можете знать это, если на лекциях моих не были? А у меня из шестнадцати человек пять-шесть понимают уже все очень хорошо и такие вещи делают, что я не нарадуюсь.
– Если хотите знать, Сеня, из шестнадцати человек такие простые вещи должны понимать минимум пятнадцать.
– Тогда, – сказал Сеня, – я тоже хочу отдохнуть.
К моему удивлению, Кирилл немедленно это одобрил и даже стал интересоваться, каким именно образом Сеня предпочитает отдыхать. А Сеня сказал, что у него идеи относительно отдыха очень простые: он хотел бы попить пива.
Мы пошли в пивбар, и с нами увязалось много местного народу. Пива в пивбаре почему-то не было. Поэтому мы взяли коньяк и сидели, пили потихоньку. Цыпленка они там, конечно, мастерски делали. С такой, знаете, хрустящей корочкой. Ну и, конечно, ни о каком колестероле мы тогда даже и думать не думали.
Честно говоря, я уже и не очень-то помню, что там было дальше. Помню только, что Галка все домой рвалась, а Любка, наоборот, отказывалась. И еще помню, что общее впечатление от вечера осталось отличное. А вот почему – до сих пор не пойму. Из-за цыпленка, что ли? Неужто мы там так оголодали? Нет, не может быть! Наверное, я что-то про Галку и Любку призабыл.
