Манфред Врис - Секс, деньги, счастье и смерть. В поисках себя
Древние греки и римляне предавались плотским утехам с наслаждением. Они относились к телу как к средству доставления и получения сексуального удовольствия. Их не терзал характерный для иудео-христианской традиции комплекс вины за проявление сексуальности, что подтверждают откровенные эротические изображения и произведения того периода. В то время западное общество не препятствовало проявлениям сексуального влечения. И надо сказать, что носители западной культуры были не одиноки в своем свободном отношении к сексуальности. Это было характерно и для многих других культур, доказательством чему служат эротические скульптуры в комплексе индийских храмов Каджурахо, а также рисунки и тексты древних китайских и японских авторов.
Но в Западной Европе эпоха сексуальной свободы длилась недолго. После относительно вольного, безмятежного и раскованного периода античности главенствующее место в религии и общественном сознании заняло христианство, и настали тяжелые времена. Христианская церковь проповедовала отказ от наслаждений и считала сексуальное влечение греховным. Ведь именно оно низвергло человечество в ад – такое мнение господствовало в обществе в течение многих столетий. Отцы церкви неустанно повторяли, цитируя слова святого Луки: «Все мы грешники, живущие в юдоли слез». Если раньше люди думали в основном о плотских радостях, то теперь заботились о загробной жизни. Лишь в конце XIX века сексуальность стала играть более заметную и важную роль в общественной жизни, а люди несколько освободились от связанного с ней комплекса вины.
В Средние века сексуальное влечение считалось проявлением греховности. Руководствуясь историей Адамы и Евы, христианские священнослужители внушали людям, что они – слабые, грешные существа, а все грехи ведут к вечному проклятию. Особенно доставалось женщинам, которые стали символом искушения. Отцы церкви были убеждены в том, что женщины, если поставить их перед выбором между страданиями и наслаждением, непременно выберут путь удовольствий, а тот ведет прямиком в ад. Это ведь Ева соблазнила Адама, это она сбила его с пути истинного, что и привело род людской к катастрофе.
С клинической точки зрения акцент на пагубной притягательной силе женщин, который делали отцы церкви, – это проявление древнего страха мужчины перед женщиной вообще и ее половым органом в частности. Если взглянуть на проблему еще глубже, то на вагину проецируется двойственное отношение мужчин к Великой Матери, вездесущей и всеобъемлющей, способной и защитить, и уничтожить, к женщине наподобие Медузы Горгоны.
Мужчины не только опасались женщин, но и имели весьма путаное представление о вагине – объекте мужских фантазий, начинающихся еще в раннем возрасте, когда дети, играя, сравнивают себя друг с другом. Это объясняет, почему в мифологии и былинах так часто встречаются рассказы о страшных женщинах-погубительницах. Размышляя о содержании этих историй, можно сделать вывод, что – по крайней мере, с мужеской точки зрения, – созерцание женских половых органов, прикосновение к ним и проникновение в них сопровождается скрытыми страхами. Мужчины бессознательно приравнивают секс к гибели, превращая каждый оргазм в «маленькую смерть». Таким образом, в мужском воображении таинственная и сокрытая от глаз матка становится не только символом плодородия, но и символом кровопролития и опасности. Вагина – это и манящая, и отталкивающая часть тела, что подтверждают многочисленные обряды и ритуалы первобытных племен, связанные с женщинами. Неудивительно, что у христианских отшельников врата ада и вагина вызывали схожие ассоциации. Сексуальное влечение стало сопровождаться страхом.
Чувственную природу человека всячески порочили. Секс считался занятием грязным, опасным и недостойным. Женские половые органы, некогда бывшие вратами наслаждения, теперь вели в ад. Проникновение в вагину сопровождалось чувством соприкосновения с непостижимой, доставляющей огромное удовольствие, но вместе с тем смертельно опасной реальностью. Это объясняет происхождение древнего мифа о vagina dentate – «зубастом лоне», который существовал во многих культурах. Этот миф символизирует первобытный мужской страх лишения силы, когда мужчина во время слияния боится не только проявления импотенции, но и оскопления. В бессознательных фантазиях мужчин на тему «возвращения в матку» присутствует страх полного уничтожения при близости с женщиной. Мужчины опасаются впасть в зависимость от женщин, боятся вернуться в младенческое беспомощное состояние. Этот страх заставляет их относиться к интимным отношениям как к ловушке.
Христианские священники не были психоаналитиками или психиатрами. Они не были сильны в глубоких интерпретациях и понимании языка символов. Однако им удалось интуитивно угадать древний страх мужчин перед вагиной. Обвиняя во всем Еву, они объясняли, что мужчина совершил величайшую ошибку, позволив чувственности возобладать над волей. Они твердили, что история Адамы и Евы наглядно иллюстрирует катастрофические последствия того, что происходит, когда человек действует под влиянием плотских желаний, а не велений разума. Эта якобы поучительная история, воспринятая излишне буквально, лишний раз доказывала, что с сексуальным влечением нужно быть очень осторожными. Учитывая слабость плоти- а тело считалось тюрьмой души и разума, – требовались нечеловеческие усилия, чтобы отвлечь людей от мыслей о сексуальных наслаждениях. Поэтому основная задача пастырей человеков заключалась в разъяснении пагубности сексуального влечения и постоянном напоминании о том, что лучшая жизнь ждет их потом, а не сейчас. В качестве награды за подавление греховных желаний был обещан рай на небесах.
Интересно, задумывались ли отцы церкви о том, каким был бы мир, лишенный того, что они считали грехом? О чем бы они тогда говорили в своих проповедях? Ведь без греха и грешников институт церкви потерял бы всякий смысл!
СЕКС БЕЗ УДОВОЛЬСТВИЯ
Блаженный Августин, епископ и теолог, живший в Северной Африке в конце IV - начале V века, считал, что сексуальное влечение имеет право на существование, но лишь в строго определенных границах. Такое решение далось ему нелегко, ведь он очень любил свою жену и сына. В своей знаменитой «Исповеди», книге, рассказывающей о его обращении в христианство, Августин вспоминает, как постоянно просил Бога: «Дай мне целомудрие и воздержание, но только не сейчас». В конце концов он все-таки обрел святость и тогда заявил, что единственной целью порочных занятии сексом является продолжение рода. Августин говорил, что, когда муж и жена готовы к тому, чтобы зачать ребенка, мужчина должен силой воли вызвать необходимую, но лишенную страсти эрекцию, без которой секс невозможен. При этом святой сожалел о том, что приходится совершать столь непристойное действо, и пояснял, что его участники не должны испытывать удовольствия. Женатым парам следовало вступать в половые сношения с чувством глубокой грусти. Ведь половые органы предназначены исключительно для воспроизведения потомства, и использование их с иной целью Августин считал неестественным, а секс ради удовольствия – зловредным по своей сути актом. Разумеется, наиболее желательным состоянием человечества было целомудрие.
Имея опыт жизни в браке, Блаженный Августин прекрасно знал о том, как коварен мужской организм и к чему приводят жалкие попытки обуздать его: к самопроизвольным эрекциям, поллюциям, импотенции, преждевременной эякуляции и т.д. Но, к сожалению, он не хотел признавать, что среди всех сексуальных отклонений нет ничего более неестественного, чем воздержание.
Сегодня все эти предостережения выглядят смешными, но нельзя забывать о социальном контексте того времени. Во-первых, семейная жизнь большинства пар, за исключением разве что свободомыслящей аристократии и светских повес вроде Казановы, протекала на глазах у «широкой общественности». Люди жили в одной комнате, буквально на головах друг у друга, и вероятность быть застигнутыми во время полового акта препятствовала проявлению сексуальных желаний. Кроме того, не последнюю роль играло отсутствие элементарной гигиены. Считалось, что любой контакт с водой делает людей уязвимыми для болезней. Поэтому от большинства мужчин и женщин исходил очень неприятный запах. Зловонные мухи, чесотка и вши вызывали не столько желание, сколько непереносимый зуд. Отвращал от сексуальных утех и страх забеременеть, ведь уровень смертности среди рожениц наводил ужас. Во время родов умирали от 10 до 15% женщин. Поэтому каждое соитие сопровождалось страхом смерти.
Святой Августин определил отношение к сексуальному влечению на многие века вперед. Священники продолжали читать проповеди о первородном грехе, берущем свое начало от Адама и Евы и передающемся от поколения к поколению через половой акт, о том, что из-за роковой ошибки Адама все мы живем во грехе. Во многих книгах, последовавших за рукописями Блаженного Августина, изображались люди, пытавшиеся противостоять сексуальному влечению, уступавшие ему и поплатившиеся за это. А в качестве поучительных примеров обуздания тяги к удовольствиям и усмирения плоти приводились жития святых.
