Меган Мартин - Охваченные Восхищением
– Какого хрена ты делаешь, Джулия?
Злость, исходившая от его слов, заставила меня нахмуриться.
– Чего?
– Ты слышала меня! – взревел он, положив руки по обе стороны от моей головы. В тусклом освещении я едва могла видеть его лицо, но мне не нужно было быть трезвой, чтобы понять, что он был пьян.
– О чем ты говоришь? – Я толкнула его в грудь, но он не сдвинулся с места.
– О том самом. Там на танцполе. Какого хера это было, Джулия?
– Я и бармен?
– Да, – он стиснул зубы.
В моем затуманенном разуме всплыл его образ вместе с Элейн.
– Это не твоего ума дело. – Я пихнула его в грудь еще раз, на этот раз сильнее, не скрывая своего отвращения.
– Это мое дело, Джулия. – Он наклонился, придвинув голову в нескольких дюймах от моей. Часть меня, очень больная часть, хотела прильнуть и ощутить его твердые губы на своих. Никогда.
– Оу, да? А я говорю, что это не так. Ты не мой парень. Я могу пойти домой с кем захочу. – Я скрестила на груди руки.
– Пойти домой с ним? Ты собирались пойти домой с этим отморозком? – Его взгляд сверлил мой, почти вынуждая меня сказать, что это была ложь.
– Да. Я могу это сделать. Также как и ты можешь пойти домой со своей будущей женой. – Слова были подобно яду, вызывая жжение на моих губах.
Его челюсть сжалась, и он отвел взгляд. R&B песня все еще играла вокруг нас, и ее чувственный звук наполнял воздух. Он издал подавленный вздох.
– Ты права.
В глазах почувствовалось жжение.
– Почему ты здесь? Просто оставь меня в покое. Заставь своих людей перестать следить за мной. Я не хочу иметь с тобой ничего общего.
– Ничего? – Его губы скривились, будто моя прежняя жизнь была для него большой шуткой.
– Я ненавижу тебя.
Его челюсть сжалась, но он и глазом не моргнул.
– Я хочу, чтобы ты вернулась в «Восхищение».
– Что? – Я не знаю, чего я ожидала, чтобы он сказал, но точно не это.
– Я хочу, чтобы ты вернулась и работала в «Восхищении».
– Ты что, издеваешься надо мной? Ни за что.
Я попыталась нырнуть под его руку, но он опустил ее вниз, препятствуя моему маневру.
– Вот почему я пришел сюда сегодня вечером. То, как ты живешь – это смешно. Тебе не нужно работать на заправке за гроши. Ты можешь вернуться на свою прежнюю работу.
Может быть, причиной этому стал алкоголь, но, по большей мере, нелепость того, что он сказал, вызвала мой смех.
– Я никогда не вернусь туда.
– Я все еще остаюсь владельцем «Восхищения», но я буду там бывать редко, если вообще когда-либо буду. Я нанял группу вести дела. Тебе не придется видеть меня, вероятней всего, даже после сегодняшнего вечера, но я жалею, что стал для тебя причиной бросить работу, которая очень хорошо обеспечивала тебя.
Когда он это говорил, его лицо было бесстрастным. Былая злость исчезла, погасив мой смех.
Он пришел сюда только ради этого. Просто чтобы сказать мне, что он больше никогда не увидит меня снова.
– Ты жалеешь? – тихо спросила я.
С минуту он молча смотрел на меня. Было слишком темно, поэтому я не могла видеть его глаза. О чем он думал? Но затем, наклонившись, его мощное тело коснулось моего, а терпкий мускусный аромат затуманил мой разум. На мгновение я подумала, что он поцелует меня, но он этого не сделал, и вместо этого, прошелся губами вверх по виску. Дрожь пронеслась по моему телу, а кожа покрылась мурашками от удовольствия.
Оттолкни его.
Но я этого не сделала. Не могла. Мои руки онемели, безжизненно свисая по бокам; я ничего не смогла сделать, кроме как стоять там и брать то, что он предлагал. Его горячие губы коснулись моего уха:
– Я жалею о том, что произошло между нами каждый день, Джулия. Каждый гребаный день, – прошипел он.
Мои руки зажили своей жизнью: одна толкнула его в плечо, а друга ударила по лицу. Жгучая боль отозвалась в моей руке, но мне было все равно.
– Иди, трахни себя, Коул.
– Я уже трахал тебя. Ты забыла?
Я сузила глаза.
– Да ты что, мы трахались пару раз, вот и все. Не похоже, что это как-то повлияло на мою жизнь. – Я попыталась отойти от него, но он все равно не сдвинулся с места.
– Серьезно? Тогда почему ты ни с кем не спала?
– Прости?
– Ты слышала меня.
Я снова скрестила руки, шум в голове от алкоголя начал проходить.
– Тебя это не касается.
– Пока ты не собралась поехать домой с этим козлом сегодня вечером.
– Да, и знаешь что? Я собиралась объезжать его большой член всю ночь.
Внезапно мое тело придвинулось вплотную с телом Коула, когда он прижал меня спиной к стене. Его член прижался сквозь джинсы к моему животу.
Он возбужден? Он зарычал, глядя на меня сверху вниз. Находясь в нескольких дюймах, я теперь могла видеть в его глазах гнев, но это было не все. Там было еще что-то – похоть. Она ярко виднелась в его радужной оболочке, переплетенная с гневом.
– Я позволю тебе уйти, Джулия. Я даже отпущу тебя, но если захочу, я смогу тебя вернуть. – Слова зазвучали подобно гравию, глубоко и скрипуче, на фоне ритмичной музыки, играющей вокруг нас.
Некая сумасшедшая часть меня таяла от его слов, желая начать умолять его доказать это. Но более разумная часть меня, которая не мирилась с этим дерьмом, оживилась.
– Ты что, издеваешься надо мной? Я ушла от тебя, мудак.
– Я позволил тебе уйти.
– Ха, верно, – я отвернулась от него, позволяя моему гневу пузыриться и трещать под моей кожей.
– Все равно. Разве ты не должен быть дома со своей любящей невестой? Неужели это такая крайняя необходимость нянчиться со мной в клубе под утро?
Я нырнула под его руку и выбралась из его объятий, прежде чем он смог остановить меня.
– Или, подожди, – добавила я, когда попятилась от него, – я думаю, лучше будет спросить: твоя наивная маленькая женушка знает, что ты сейчас флиртуешь с одной и той же женщиной, которую ты преследовал, и с которой она сегодня рассчитывалась за бензин? – с сарказмом и улыбкой спросила я. – Держу пари, что нет. Сделай одолжение, не лезь в мою жизнь.
Я развернулась и направилась в сторону ближайшего выхода. Моим глазам открылся тусклый переулок за клубом. Я глубоко вдохнула теплый техасский воздух. Мне получилось сделать едва лишь два шага, когда за моей спиной открылась дверь.
– Когда я был с тобой, мы с ней не были вместе.
Его слова остановили меня. Я повернулся к нему лицом. Он подошел ко мне и встал всего в нескольких футах, а его тело было освещено желтым светом.
– И это должно что-то значить для меня?
– Я много думал после того, что произошло между нами. Она и я были вместе долгое время до этого, – он замолчал и огляделся, как если бы сомневаясь в том, что он собирался сказать. – Она тот человек, с кем я должен быть.
Эти слова ударили меня больнее, чем все то, что он сказал за всю ночь. Мои глаза начало снова жечь. Блядь, Джулия, не плачь.
– Ну, рада за тебя, – я хотела отвернуться, но он остановил меня, положив руку на мое плечо.
– Я имел в виду то, что и говорил, я хочу, чтобы ты вернулась в «Восхищение».
Я изумленно уставился на него. Это действительно было единственной причиной, по которой он пришел – успокоить свою совесть. Это только еще больше нервировало меня. Он был тем, кто отпустил меня, действительно отпустил меня. Он решил двигаться дальше.
– Я не собираюсь видеться с тобой больше. Сегодня наш последний вечер.
– Итак, ты пришел, чтобы что? Попрощаться? – Я старался удержаться от дрожи в голосе, но боялась, что потерплю неудачу.
Он прошелся татуированной рукой по волосам и глубоко вздохнул.
– Что-то вроде этого.
Я напрягла свою спину и отвернулась от него.
— Ну, до свидания.
– Я заплатил за уход за твоей бабушкой до конца года.
– Что? Зачем ты это сделал?
Он сделал шаг в мою сторону.
– Я испортил твою жизнь, Джулия. Я хотел хоть в этом поступить правильно.
– В этом поступить правильно?
Я не могла в это поверить. Просто когда я считала, что уже не станет хуже, он говорил что-то еще, что только усугубляло ситуацию.
– Ничто из твоих поступков не будет правильным. – Я отвернулась, и это должно было быть в последний раз. Я собиралась уйти и покончить с этой ситуацией. Я должна была покончить с этой хренью навсегда.
Я едва сделала десять шагов, как сильные руки обвились вокруг меня.
– Нет, Коул. Нет.
Я попыталась вывернуться от него, но он повернул меня и прижался своими губами к моим. Они были такими разными по сравнению с губами того бармена. Губы Коула были твердыми, гладкими, и так подходили к моим губам. Его язык надавил на мой рот, и я заколебалась лишь секунду, прежде чем открыться и позволить ему переплести свой язык с моим. Я чувствовала слабость; я хотела винить во всем алкоголь, но не могла. Коул делал меня слабой. Я, казалось, становилась бессильной, когда это касалось его.
Он прижал меня к стене клуба. Теплые кирпичи вдавливались в мою кожу. Ритмичная музыка гремела внутри здания, что заставляло мое тело вибрировать, когда Коул проник своим языком в мой рот. Это было похоже на то, будто мы сплелись в танце или на дуэли, сражаясь за то, чего не существовало, но это не останавливало нас. Нельзя было отрицать, что я не желала его. Все время. Это было причиной тому, почему я была одна – я хотела его. Я хотела, чтобы его мускулистое тело владело моим. Я хотела Коула. Все выглядело так просто – здесь, под бледно-желтыми огнями в грязном проулке за клубом.
