Земляной Андрей - Рокировка в длинную сторону
Тем временем все закончили есть и принялись за чай, к которому подавальщицы принесли варенье в хрустальных вазочках. Сталин, не особенно любивший сладкое попивал чай, внимательно поглядывая на детей и своего удивительного гостя, с сегодняшнего дня вошедшего в семью. Вот Красный заспорил с Беловым, Артем присоединился к названному брату, а Светлана... Светлана помалкивает, но явно болеет за Сашу. Иосиф Виссарионович прислушался...
- ...Нет, Василий. Авиация это конечно очень, очень важно. Но она никогда не решала всех военных задач. Она только таран для взлома обороны противника, а заканчивают работу простые пехотинцы. И кстати, если ты планируешь стать боевым лётчиком, то тренироваться нужно уже сейчас. Перегрузки в авиации уже сейчас достигают пяти - шести единиц, а с появлением новых видов самолетов будут до десяти и больше.
- Ну да! Это с какой же скоростью будут, по-твоему, летать?
- Выше скорости звука, - бухнул Саша. И, подумав немного, добавил, - В два - два с половиной раза быстрее.
- Не-а, - с чувством собственного превосходства покачал головой Василий. - Не выйдет такого. Концы лопастей у пропеллера при такой скорости будут крутиться со скоростями в несколько раз выше скорости звука, а такой нагрузки ни один металл не выдержит. Я знаю, я читал - добавил он покровительственно. - Я тебе потом эти книжки дам почитать, хочешь?
- Хочу. Только, видишь ли, Василий, летать самолет может и без винта.
- Это как же?! - вскинулся Василий.
- Без пропеллера только со службы вылететь можно, - засмеялся Артем.
Саша хмыкнул:
- Вы ракеты... ну, шутихи видали? Вот, они же летают, а пропеллеров у них нет. Вот и с самолетом также. Авиация станет реактивной
Василий вопросительно посмотрел на отца, и Сталин, чуть подумав, кивнул.
- Есть такие разработки. Пока конечно выглядит не очень, но утверждают что за реактивной авиацией будущее.
Сталин умолчал, что пока, разработки реактивных самолётов выглядят не просто 'не очень' а прямо сказать плачевно. И что споры в профессиональных сообществах о перспективе реактивной авиации не стихают до сих пор. Но увидев стремительный силуэт Су-27 нарисованный Беловым, Сталин уже сделал свой выбор, и на четверг уже назначено большое совещание авиационных конструкторов, посвящённых перспективам развития военной авиации. Ему было, что сказать товарищам конструкторам и директорам заводов...
Едва завтрак окончился, как дети тут же взяли нового 'брата' в оборот. Им хотелось узнать все и сразу: как он попал в СССР, где он жил в Германии, в какой школе или гимназии он там учился? А еще о том, где он был все время от приезда в Союз до приезда на Сталинскую дачу? Задавали тон, разумеется, Василий и Артем, но Светлана тоже не утерпела и внесла свою лепту в этот водопад вопросов. Она дернула Сашу за карман и, когда он повернулся к ней, спросила, широко открыв глаза:
- А вот так, как ты - все немецкие мальчики ходят?
- В смысле? - опешил Белов. - А я, что, как-то по-особому хожу?
- Ну, я про одежду спросила...
-А-а, - успокоился Саша. - Нет, это мне уже здесь, в Мосторге купили...
- Иди ты!.. - вскинулся Васлий. - Здорово! А я тоже такой хочу!
- И я, - присоединился к нему Артем.
- И я, и я тоже! - закричала Светлана. - Красный, чего ты лезешь?! Я же первая спросила! Хитренький какой!
И она надула губы, явно собираясь воспользоваться древнейшим оружием женщин - слезами.
- Ну-ну, Света... - Александр слегка наклонился к ней, - Ну, если тебе так хочется, то постараемся, раздобыть... - Тут он посмотрел на раскрасневшегося Василия и набычившегося Артема и махнул рукой, - На всю компанию!
- Да? - раздался слегка глуховатый голос Иосифа Виссарионовича. - А можно мне спросить, Александр: у тебя есть деньги на то, чтобы делать такие подарки? Потому что у меня таких денег сейчас нет. Мне оклад только в конце месяца заплатят, а это - через две недели.
И он буквально вонзился глазами в Сашу. Минуту или даже больше Белов и Сталин мерялись взглядами. Александр держался, хотя и чувствовал нестерпимое желание отвести глаза, держался изо всех сил. Странно, но обе его части: и мальчишка, и старый оперативник спецназа, чувствовали себя под этим взглядом довольно неуютно. Такой взгляд Ладыгин видел у хищников перед броском и у тех бойцов, у которых не осталось в душе ничего, кроме желания, если не победить, то уничтожить врага. Пусть даже ценой собственной жизни...
- Я хотел поговорить с вами, товарищ Сталин, - услышал Александр свой голос, доносившийся словно издалека. - Если это возможно - с глазу на глаз.
И вдруг все кончилось. Разом, словно топором отрубили. Взгляд Сталина стал обычным взглядом обычного уже немолодого человека. Умного, даже очень, но - обычного.
- Хорошо, Саша, пойдемте в мой кабинет.
Войдя, Иосиф Виссарионович сел за стол и жестом указал Белову местонапротив, в кресле под белым полотняным чехлом. Саша уселся и Сталин вопросительно посмотрел на него.
- Товарищ Сталин, у меня к вам два вопроса и одна просьба.
Сталин улыбнулся в усы. Улыбка вышла хитрой, лукавой.
- Какой вы счастливый человек, Александр. У вас ко мне только два вопроса, а у меня к вам столько вопросов, что я даже сосчитать их сейчас не могу! - Он набил трубку, закурил и предложил, - Давайте начнем с ваших вопросов. Так будет проще.
- Вопрос первый, - Белов поднялся. Достал из прорезанного кармана браунинг и положил его на стол перед Сталиным, - Вот.
Тот взял пистолет в руки, внимательно осмотрел его, а потом спросил у Саши:
- Я его уберу, ладно? Мне кажется, что оружие - не самая подходящая игрушка для молодого человека ваших... - тут он чуть запнулся, но тут же продолжал, - Ваших нынешних лет. А вы как считаете?
- А я считаю, что вас охраняют не просто плохо, а преступно плохо. А если бы это был не я, и вся история с покушением - хитрый ход, рассчитанный на то, чтобы подобраться к вам? Ведь меня даже не обыскали.
Иосиф Виссарионович молчал. Очень долго молчал. Затем спросил спокойно:
- Патроны запасные есть?
- Нет, - честно ответил Белов. - Было всего три обоймы, две истратил в Калинине...
- Где?
- Это - потом, честно. Это не так важно. Важно то, что я мог пронести и больше, а вообще-то любому человеку вполне достаточно одного патрона. Смотря куда попадешь, а попадать я умею. И, к сожалению, не только я...
Снова долгое молчание.
- Хорошо, товарищ Саша. Я скажу Власику.
Белов вздохнул и покачал головой. Они снова чуть-чуть померились взглядами, потом Сталин снова улыбнулся, но это была улыбка охотящегося тигра:
- Хорошо, товарищ Саша. Я передам Власику, чтобы он внимательно выслушал ваши советы и принял их на вооружение. Второй вопрос?
- Товарищ Сталин, я очень хотел бы поговорить с человеком, который покушался на вас. Есть один очень странный момент...
- Вы хотите сказать, товарищ Саша, что до самого последнего момента никто не знал, что я буду выступать на заводе, а этот человек заранее пробрался и подготовился, да?
Белов молча кивнул.
- Я тоже об этом думал, - Иосиф Виссарионович глубоко затянулся и выпустил клуб дыма. - И тоже хотел бы поговорить с этим человеком.
- Товарищ Сталин, а можно мне...
- Полагаю, что это будет полезно, - Сталин кивнул и взял трубку телефона. - Соедините меня с ГУГБ.
Последовали несколько секунд ожидания.
- Товарищ Ягода? Скажите мне, товарищ Ягода: как продвигаются дела по расследованию попытки покушения на ЗИСе?
На другом конце провода что-то заговорили, но видимо это не удовлетворило Сталина, потому что он прервал собеседника:
- Я бы хотел ознакомиться с протоколами допросов задержанного на месте преступления. Кстати, кто он, как его имя, и откуда он родом?.. ЧТО?!!
Должно быт невидимый собеседник ответил нечто такое, от чего Иосиф Виссарионович утратил свою обычную холодную невозмутимость и буквально проорал последнее слово. Он еще несколько минут слушал, что отвечают ему из ГУГБ, затем коротко бросил ледяное 'Нет', еще через пару минут добавил: 'Благодарю вас, товарищ Ягода', повесил трубку и повернулся к Белову.
- Нам не удастся поговорить с задержанным, товарищ Саша, - произнес Сталин с какой-то странной интонацией. - С ним никому не удастся поговорить, если конечно придерживаться материалистических взглядов на окружающий мир...
- Убили? - быстро спросил Белов. - Попытка к бегству или автокатастрофа?
Глаза Сталина остро блеснули из под лохматых бровей:
