Байрон Кейти - У радости тысяча имен
Та, что никогда не рождалось, никогда не может умереть.
Что такое смерть? Как мы можем умереть? Кто сказал, что мы вообще рождались? Есть только жизнь не подвергнутых сомнению мыслей. Есть только разум, если уж на то пошло. После того как вы подумали: «Я скоро умру», куда эта мысль девается? Разве следом за ней не появляется другая мысль, которая также претендует на истинность? Кем бы вы были без вашей истории? Это то, с чего начинается мир. «Я». «Я есть». «Я женщина». «Я женщина, которая собирается почистить зубы и отправиться на работу». И так далее — до тех пор, пока мир не заполнится вашими историями. «Я есть» — подвергните это сомнению. Именно в этом месте мир заканчивается, но только до того момента, пока не появится следующая мысль, которая нуждается в исследовании. Продолжаем ли мы существовать после смерти? Если вы подвергнете свои мысли достаточно глубокому исследованию, то поймете, что находитесь за пределами жизни и смерти.
Исследованный разум больше ничего не ищет, поэтому он свободен двигаться в любом направлении. Он понимает: раз он никогда не рождался, значит, никогда не умрет. Такой разум безграничен, потому что у него нет желаний Он ничего не удерживает в себе. Он ничем не обусловлен, он подвижен, бесстрашен, неутомим. Он должен отдавать. Такова его природа. Но поскольку каждое живое существо является отражением своего «Я», разум всегда и получает, отдавая себя самому себе.
Застывший разум — вот что такое смерть, и смерть мучительная. Неисследованный разум, который верит в свои мысли, постоянно загоняет себя в тупик. Пребывая в состоянии неудовлетворенности, безысходности, пытаясь найти выход, он попадает из одного тупика в другой. И каждый раз, как только решается одна проблема, сразу же возникает другая. Именно так живет неисследованный разум. Он привязан к старым историям и похож на динозавра, жующего одну и ту же траву.
Когда я пробудилась к реальности в 1986 году, я обнаружила в себе все те истории, которые всегда беспокоили человечество. И я решила, что просто обязана разобраться с каждой стрессовой историей. Я словно была мировым разумом и, расправившись с очередной историей в себе, одновременно развенчивала ее для всего мира.
Мастер всегда находится позади, в позиции ученика, всегда наблюдает, отмечает, переживает, осознает, всегда пребывает в реальности, в том, что есть. Именно так ей удается идти впереди любых проблем. Для нее нет ничего ненужного и неприемлемого. Она ни от чего не отказывается.
Она отстранена от всех вещей в том смысле, что если что-то приходит, значит, она этого хотела, а если что-то уходит, значит, и это ей было нужно. Ее устраивает абсолютно все. Она пребывает в состоянии любви и к тому, что приходит, и к тому, что уходит. Она едина со всем. Ветка колышется на ветру; она наблюдает за ней и понимает, что это не так, и, будучи неотделимой от того, что видит, сама становится веткой. А услышав грохот мусоровоза, превращается в этот звук и трепещет, испытывая благодарность.
Мир начинается с ней и заканчивается с ней — прямо сейчас.
Высшее благо подобно воде, которая питает все живое, не прилагая усилий; она скапливается в низинах, которыми люди пренебрегают.
Ясный разум подобен воде. Он прозрачен, искрист и беспрепятственно проникает повсюду. Он прекрасен и совершенен; не прилагая усилий, он питает все живое.
По самой своей природе ясный разум тяготеет к скромности и смирению. Ему по душе тихие низины. Он предпочитает находиться среди зрителей, а не на сцене (хотя быть в центре внимания ему тоже нравится). Ясный разум пребывает в основе всего сущего, поскольку он и есть все сущее. С благодарностью всему сущему за его красоту он склоняется перед мастером — камнем, кустом, нищим, муравьем или травинкой. Он обнаруживает себя птицей, парящей в воздухе, и, не умея летать, замечает, что все-таки летит.
Когда разум чист, жизнь становится очень простой. У меня появляется мысль встать и помыть посуду. Я отмечаю, как возникает приятное возбуждение, когда тело поднимается с этой мыслью. С почти детским воодушевлением я отправляюсь на кухню и подхожу к мойке. Открываю кран, чувствую, как по рукам струится вода, смачиваю губку жидким мылом. Потрясающе!
Дело вовсе не в мытье посуды как таковом. Я получаю удовольствие, когда беру в руки грязную тарелку, смачиваю ее губкой, смываю мыло и вижу, как она становится идеально чистой и может снова служить. Все меняется. Я никогда не знаю, что произойдет в следующее мгновение. Если не веришь мыслям о будущем, то невозможно определить разницу между собой и тарелкой, мылом, водой, пузырьками пены и сияющей чистотой.
Перемещаясь от кресла к мойке и наслаждаясь звучащей в себе музыкой, ясный разум отмечает: хоть то, что осталось от мыслей, и прекрасно, оно также не является истинным. Это просто музыка, звуковая дорожка, бессмысленное, вечное сопровождение разворачивающейся перед нами жизни. Кому придет в голову воевать со звуковой дорожкой? Каким безумцем надо быть, чтобы противостоять этой простоте? Итак, последнее утверждение: тело поднимается и направляется к мойке, мылу, воде, сияющей чистоте. Прекрасная история! Все это связано с жизнью. Это и есть сама жизнь.
Я радуюсь тому, что мне 63 года. Мне нравится, что я вешу 65 килограммов, что я не умнее, чем есть, и что моя кожа становится морщинистой и рыхлой. Мне нравится, что иногда я просыпаюсь по утрам почти слепой и едва различаю, куда иду. Я наслаждаюсь тем, что делают мои руки, каждым движением своего тела, каждым вдохом и выдохом. Мне нравится вид, которым я любуюсь сейчас из своего окна, вся картина целиком: деревья, небо, газон, кирпичная труба, кусты бугенвил-леи, объявление о продаже дома, забор, канал, утки — и я не могу отделить одно от другого.
Мне нравится, что, когда я поднимаюсь по лестнице, мои ноги движутся не слишком быстро и не слишком медленно; руководствуясь собственной мудростью, они находят идеальный путь и правильный ритм. Как удивительно отточено каждое их движение! Моя рука тянется к перилам лестницы без какой-либо мысли или причины. Ноги переступают вверх по ступеням, руки скользят по перилам, голова приподнята, взгляд скользит по радуге на стене. Ничто не может сравниться с этими мгновениями.
Зачем мне становиться вами или кем-то еще, если мы все можем подниматься по лестнице, стоять и двигаться в своей собственной манере? У каждого из нас есть возможность быть собой, любить себя и быть собой довольным. Почему нужно сравнивать и соперничать? Сравнивать — значит верить в историю о том, что прошлое можно вообразить так же, как и будущее. Гораздо проще оставаться тем, кто вы есть. (Как будто можно быть кем-то еще!)
Делай свою работу, затем отвлекайся. Это единственный путь к безмятежности.
Все пребывает в состоянии естественного равновесия. Если вы оказываетесь в какой-нибудь крайней точке, жизнь милостиво возвращает вас в центр. То, что поднимается вверх, должно опуститься вниз, а то, что опускается вниз, должно подняться вверх. Верх и низ — разные аспекты одного и того же явления.
То же самое касается понятий «внутри» и «вовне». Большинство людей считает, что мир находится снаружи. Они двигаются совсем не в том направлении, стремясь к безопасности и признанию, считая, что, заработав достаточно денег или добившись славы, они смогут стать счастливыми раз и навсегда.
Когда я занимаюсь своей работой, мне даже не нужно отрываться от нее, потому что она никогда не принадлежала мне. Ничто не принадлежит мне. Все приходит и уходит. Безмятежность — это открытая дверь.
Способны ли вы отвлечь разум от блужданий и придерживаться изначальной целостности?
Когда вы перестаете верить своим мыслям, вы становитесь неотделимыми от того, что есть. Вы есть все. Только несомневающийся разум верит, что вы есть «Я», живущее внутри тела.
Что такое изначальная целостность? Стул-рука-чашка-окно-небо, существующие до «стула», «руки», «чашки», «окЕїа», «неба». Вам не нужно возвращаться к целостности, потому что вы никогда ее не покидали. Да и как бы вы могли покинуть ее? Куда бы вы могли пойти? Центр Вселенной там, где вы, и — везде. Это начальная и конечная точка, красота тьмы, торжество ничто. И только центр реален. Когда вы поймете это, вы осознаете, что даже в целостности нет необходимости.
Это подобно влюбленности в самого себя. Ничего не нужно делать, никем не нужно быть, нет никакой ответственности, никакого смысла, никаких страданий, никакой смерти. Вы больше не считаете, что находитесь в отдельной, отдаленной полярности и не отождествляете себя с крошечным существом, совершающим грандиозные усилия, дабы доказать свою правду. Осознание того, что вы никогда не теряли изначальной целостности, означает, что вы никогда не рождались и никогда не можете умереть.
