Блэр Дрейк - Дорогой профессор
- Думаю, я могу представить себе это без конкретизации деталей. - Он положил очки на стол и пристально посмотрел на меня своими серыми глазами. - Но это не объясняет мне то, как вы вступили в отношения с доктором Китоном. Это, конечно, против политики университета, не говоря уже о законе.
Я не знала, что сказать. Когда Джордан пообещал все решить, я предположила, что мы с ним пойдем сюда вместе. Но его здесь не было, и поскольку у меня не было представления о его плане, я ничего не могла сделать. Еще раз опустив взгляд, щелкнула одним ногтем большого пальца о второй.
Я не хотела причинить Джордану еще больше неприятностей, чем у него уже было, но также желала вытянуть себя из все этой передряги. Внутри боролись два противоречия, и я не могла решить, какое из них сильнее.
Три удара в дверь нарушили тишину.
Доктор Льюэллин поднял взгляд.
- Войдите.
Я повернула голову, как раз когда дверь открылась. Мне не нужно было этого делать, я почувствовала Джорадана сразу же, как он вошел в комнату.
- Доктор Льюэллин, - поприветствовал его Китон. - Мисс Гамильтон.
- Профессор, - сказала я тихо, сосредоточившись на точке на ковре. Она была немного светлее, чем весь остальной ковер, словно что-то пролили и затем использовали отбеливатель для удаления пятна.
- Садитесь, доктор Китон, - сказал Льюэллин. - Я хотел разобраться во всем до того, как приму необдуманное решение. Кажется, кто-то отрезал мисс Гамильтон язык, так что надеюсь, вы нам поможете.
- Конечно. - Джордан занял кресло рядом с моим. - Сэр, мне нужно, чтобы вы поняли, что именно по моей вине эти отношения возникли.
Я резко подняла голову.
- Это было не по обоюдному согласию? - Доктор Льюэллин глядел то на меня, то на Джордана.
- Да, так и было, - ответила я.
- Я преследовал мисс Гамильтон, - продолжил Джордан. - Это было скорее принуждением и неправомерным использованием власти, в результате чего, она согласилась на все.
Я взглянула на него. Что он делает?
- Я владел информацией, которую мисс Гамильтон не хотела бы разглашать.
- Вы шантажировали ее? - спросил доктор Льюэллин, приподняв бровь.
- Да, сэр.
- Мисс Гамильтон? Это правда?
Глаза Джордана были ярче обычного - они словно маяки умоляли меня согласиться с его словами.
И я все поняла.
Он распинал себя, дабы защитить меня. Посылал к чертям собачьим всю свою жизнь, чтобы спасти мою.
- Да, - прошептала я, задержав дыхание. - Но я согласилась на все, что произошло между нами, в том числе отношения.
- Это случилось бы, если бы доктор Китон не владел личной информацией о вас?
- Я не могу сказать, сэр.
- Попытайтесь.
- Вероятно, что нет. Месяц назад я ненавидела его всем своим естеством.
Губы Джордана изогнулись в полуулыбке.
- Прости. Это было немного более некорректно, чем я того хотел. - Я скривилась, и мои щеки покраснели.
Доктор Льюэллин кашлянул.
- Ваша честность... ценна, мисс Гамильтон. - Он почесал нос. - Итак, подытожим, доктор Китон, вы начали отношения посредством шантажа, заставив мисс Гамильтон согласиться. Но, мисс Гамильтон, вы сказали, что согласились на все с самого начала.
Я кивнула, снова отведя взгляд.
Он вздохнул. Я услышала беспомощность в этом сорвавшемся с его уст выдохе.
- Я изо всех сил пытаюсь придумать способ, который помог бы нам решить ситуацию с минимальным ущербом вашим репутациям, но пока что не могу.
- Доктор Льюэллин, - начал Джордан, наклоняясь вперед. - Моя репутация идет впереди меня. Со всем уважением, скажу, что она не пострадает от еще одного небольшого пятна. Ну, может, в результате я получу на несколько писем меньше с просьбами о частном репетиторстве детей, чьи родители закрыли их дома для домашнего обучения, когда тем было всего три года.
Держа голову опущенной, я улыбнулась.
- Эта ситуация - моя вина. Я подам в отставку прямо сейчас, если репутация мисс Гамильтон будет в безопасности. В конце концов, она - невинная сторона.
И еще раз я резко подняла голову вверх. Это и был его великий план? Взять на себя вину и отказаться от должности? Он вообще нормальный?
Говорит, что я, мать вашу, невинна. Ради бога, я отправила этому мужчине видео, в котором трахаю себя вибратором.
Доктор Льюэллин еще раз зажал переносицу.
- Мне нужно подумать об этой ситуации тщательнее. Мисс Гамильтон, я предпочел бы не принимать никаких опрометчивых решений относительно вашего будущего здесь или, тем более, в университете, в который вы можете быть приняты. Ваши оценки выше похвал, так что вы будете отстранены на остаток этой недели, начиная с данного момента.
Я кивнула.
- Конечно, сэр.
- Доктор Китон, ваша отставка принята. И она начинается тоже в данный момент. Я ценю ваш героизм, но если бы вы не предложили отставку, то были бы уволены.
- Понятно.
- Возможно, отставка позволит вам сохранить каплю достоинства, когда вы покинете наше заведение.
- Спасибо, доктор Льюэллин. Я ценю это.
Он кивнул и повернулся ко мне.
- С вами свяжутся и сообщат о времени встречи в понедельник утром. Пожалуйста, будьте готовы. Я учту слова доктора Китона в принятии своего решения.
- Спасибо, сэр, - ответила я тихо.
- Вы оба можете быть свободны. Доктор Китон, ваши занятия на сегодня будут отменены. Пожалуйста, освободите ваш кабинет.
- Непременно. - Джордан встал, пожал руку доктору Льюэллину и направился к двери.
Я не поднимала головы, когда открыла дверь и двинулась вдоль коридора. Я даже не думала, что он попытается меня защитить. И хотя была благодарна за то, что Джордан попытался сделать, как лучше для меня, все равно злилась на него.
Да, он сделал это. Да, он загнал меня в угол.
Но я все равно согласилась.
И я все еще была согласна на каждую вещь, произошедшую между нами.
И я никак не могла с этим справиться. Конечно, теперь я должна была заплатить свою цену за все это? Не думаю, что мое дело останется чистым, тогда как его признание выйдет на свет божий. Это было слишком хорошо для правды.
Я толкнула парадную дверь корпуса университета и вдохнула свежий воздух. Во время нашей встречи начался дождь, и теперь холодные капли воды, попадая мне в лицо, вызывали облегчение. Я стояла там, под проливным дождем, пока не промокла насквозь, ожидая услышать его голос или почувствовать руку у себя на спине, или губы у моего уха, пальцы на моей руке.
Но ничего из этого не случилось.
Джордан не последовал за мной из здания.
Джордан закрыл дверь своего кабинета, действуя так спокойно, как по факту себя не чувствовал . Хотя он знал, что этот момент грядет - в конце концов, в этом состоял его грандиозный план спасения Дарси - это все еще раздражало. Он любил свою работу в университете. Все, что у него сейчас осталось - надежда на то, что его план сработает. Что Дарси выйдет сухой из воды.
Он должен был попытаться. Все-таки он втянул ее в эту ситуацию.
Джордан думал, что это вызовет у него ненависть к самому себе, но впервые за долгое время, осознал, что не ощущает данного чувства. Конечно, его мучала вина. И, может, даже немного сожаление. Но не ненависть.
И это было странно.
Джордан достал две сложенные картонные коробки из шкафа в кабинете. Он был готов к своему увольнению, которое, конечно, было неминуемым, учитывая его отставку.
Однако было лучше поставить пятно на своем списке достижений. Он бы принял весь огонь на себя, если бы пришлось, но благо, этого не потребовалось.
Джордан выглянул в окно кабинета как раз вовремя, чтобы увидеть, как небольшой черный Hyundai Дарси выезжает с парковки. Он не знал, понимает ли она, что все это время всегда парковалась прямо под окнами его кабинета. Он наблюдал, как она приезжает и уезжает чаще, чем хотел бы в этом признаваться.
А теперь она злилась на него.
Он видел это в ее глазах, когда девушка взглянул на профессора, прежде чем подняться с кресла. Дарси так гневалась, что он взял на себя всю вину, тогда как она могла ее разделить. Вот таким человеком она была глубоко внутри. Внешне девушка казалась жестокой и готовой защищать себя, но если вам удавалось сломать ее стены, то можно было увидеть самую милю женщину, которую вы когда-либо встречали.
Поэтому Джордан надеялся, что она поймет. Она была довольно умна.
Но еще сильнее он надеялся на то, что не потеряет ее.
Она оставила след в его жизни, который, как он думал, уже ничего не изменит снова. Дарси открыла его запертое одиночеством сердце для счастья, и Джордан боялся, что в рамках новых обстоятельств все будет кончено.
Потому что, черт побери, он влюбился в нее.
Зазвонил телефон, и мужчина поставил фоторамку на стол. На мгновение замер. Это было их с Амандой фото, сделанное в день свадьбы. Ее улыбка казалась такой яркой, столь светлой и изящной до того, как ее полностью поглотила зависимость.
Он смотрел на снимок в течение долгого времени, а затем его уст коснулась улыбка.
