Чехин Николаевич - Пламенные Сердца. Испытание Веры
Вера тихо ахнула, Виктор скрипнул зубами, Рохля до хруста сжал кулаки. Другие же хранили гробовую тишину - когда брат ринулся на брата смертным боем, грех болеть за одного из них. Кто бы ни вышел победителем, в итоге проиграют все. Оба поединщика прекрасно это понимали, но отступить не могли - слишком высоки оказались ставки.
Нестор занес меч высоко над головой, дразня врага оставшимся без защиты торсом. Андрей предугадал замысел старца, но решил немножко поддаться, дабы затем жестоко наказать за предсказуемость и неуважение. Он шагнул вперед, якобы намереваясь уколоть в живот или грудь, но сразу же отскочил назад - и вовремя. Наставник махнул клинком по широкой дуге, да так быстро, что странник почувствовал прохладное дыхание смерти на лице. Не успей он отпрыгнуть, и лезвие одним махом отняло бы ему руку.
Однако Нестор чуть не рассчитал силы, и тяжелая сталь потянула его в бок. Андрей тут же снова прыгнул на него, целясь в шею, но наставник резким ударом отбросил вражеский клинок. Раздался оглушительный звон, во все стороны брызнули искры. Аскет лишь чудом удержал рукоять в ладони, но даже плотная кожаная обмотка не уберегла от жуткой дрожи от запястья до локтя.
Продолжать схватку из столь неудобного положения стало слишком опасно для обоих. Учитель и ученик разошлись по углам и начали пляску смерти снова, но уже в разы менее резво. Чрезвычайное душевное напряжение, жара и усталость брали свое. Нестор знал - противник продержится в таких условиях гораздо дольше него. Молодость нельзя списывать со счетов, а уж старость - тем более. Затянуть бой - значит проиграть.
Поэтому старец ослабил натиск и решил любой ценой вывести Андрея из равновесия, заставить ошибиться. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Видимо, аскет в самом деле дорожил девчонкой и не собирался лететь в бой очертя голову. Он будто зеркало повторял все движения наставника, неспешно бредя по кругу и так же выискивая уязвимые точки в обороне противника.
- К чему все это?! - в сердцах воскликнул наставник. - Разве мы враги? Разве мы не клялись в верности уставу? Разве не обещали стоять стеной друг за друга?
- Вот я и стою, - хмыкнул Андрей. - Можешь болтать что угодно, можешь выиграть сотню судов, но ничто не изменит истины. А истина проста - Вера одна из нас. И сейчас я защищаю сестру, что не идет в разрез ни с уставом, ни с Писанием.
- Глупец! Она всех погубит!
- Разговоры разговаривать надо было раньше. Но тогда ты не захотел слушать меня, теперь же я не желаю слушать тебя. Свет рассудит.
Старик понял - черта пройдена, и отважился на крайние меры. Подошва прошуршала по камням, метнув в противника раскаленные песчинки. Тот успел поднять руку, но на миг потерял врага из виду. Этого времени хватило на прыжок и укол прямо в открытое плечо. Андрей вскрикнул и махнул мечом не глядя, оставив на щеке Нестора глубокий порез.
Соперники в который раз разошлись по углам, обильно истекая кровью. Аскет мог зажать рану, только взяв оружие в другую руку, а драться левой он не умел. Наставник же ничего не мог поделать из-за увечья, лишь размазал по лицу культей алые ручейки.
- Ах ты бесчестная собака! - крикнул Виверна, выхватив кинжал и шагнув к старцу.
Но прямо под ногами наемника звякнула стрела, и серебряный клинок вернулся в ножны, а хозяин - на место.
- Братья пролили кровь, - хрипло пробормотал Нестор. - Вспомни Писание, безумец. Конец Света грядет! Тьма поглотит мир смертных, ибо праведники убивают друг друга.
- В твоем понимании праведник тот, кто носит сутану и плащ? - с упреком спросил Андрей. - Когда же ты поймешь - праведнее Веры нет никого. Они чиста и непорочна, а ты обрекаешь ее на смерть, суешь прямо в пасть порождению Тьмы. Разве это не начало конца?
- Нет! Мы все чисты и непорочны! Так почему должны погибнуть за одну единственную девчонку?
- Ой ли, - хмыкнул странник. - Сдается мне, ты просто печешься за свою шкуру. Решил принести жертву Тьме, лишь бы пожить подольше. И какой ты после этого чистый и непорочный?
Наставник тяжело вздохнул и направил меч на аскета:
- Видит Свет, я пытался тебя вразумить, но словам ты не внемлешь.
- Слова бывают разные. Сейчас я слышу лишь шипение придавленной камнем гадюки. И пришла пора заткнуть ее раз и навсегда.
Они третий раз пустились в захватывающую пляску. Уставшие, раненые, но несломленные духом. Каждый считал правым именно себя, и каждый был готов отдать жизнь за свою правду. Они закружились в ало-черном хороводе, над которым сверкала и звенела сталь. Ярость вытеснила изящные приемы, и схватка все больше напоминала обычную драку, а не будоражащий душу танец.
Клинки не стеснялись сходиться вплотную, сыпля искрами и оглушая зрителей. То и дело в ход пускались руки и ноги, а на смену молчанию пришли хрипы, стоны и зловещие рыки. Андрей нещадно наступал, но Нестор словно предугадывал все движения и вовремя уходил от выпадов и ударов. Однако долго так продолжаться не могло. Годы брали свое, и наставник отважился на решающий шаг.
Он отскочил назад, присел и с воплем бросился на врага. Странник не ожидал такой прыти от обливающегося потом и кровью старика, но успел собраться и дать пусть и не совсем честный, но действенный ответ. Аскет схватил свободной рукой свой плащ и резко крутанулся на месте, ударив полами по лицу противника.
Нестор попытался отмахнуться, но не смог - меч с треском распорол ткань, ничуть ее не задержав. На миг ослепши, старик сильно испугался удара исподтишка. Сердце сжали ледяные пальцы, ноги похолодели, стали ватными, непослушными, чужими.
Развернувшись, он описал перед собой дугу, но острая сталь не встретила иной преграды, кроме воздуха. Тут же старик увидел перед собой сверкающее жало и замер, объятый смертным ужасом. В последнюю секунду он поднял культю в попытке защититься от укола, но тщетно. Клинок аскета пронзил ее как игла пергамент и хищно клюнул наставника в грудь.
От лютого, леденящего кровь стона содрогнулись все, даже самые стойкие и закаленные, повидавшие не одну страшную гибель. Проигравший выронил меч и рухнул прямо на бывшего ученика, не сводя с него укоряющего взгляда. Андрей успел подхватить учителя и бережно уложил на усеянный влажными комочками песок. Старик продолжал зажимать рану изуродованной рукой - хотя никакой надежды на спасение не было, он сражался за жизнь до последнего. Он схватил своего убийцу за плечо так, как утопающий хватается за бревно, словно пытался всеми силами удержаться в мире смертных.
В толпе мелькнула белая сутана - Казимир сел перед наставником на колени, бегло осмотрел и сокрушенно покачал головой. Собравшиеся опустили глаза, привратники на стенах предпочли отвернуться. Аскеты постарше держались, стискивая зубы, у многих из тех, кто помладше на щеках блестели тонкие полоски, и лишь Арина беззвучно рыдала, спрятав лицо в ладонях.
- Глупец, - прохрипел Нестор, не мигая уставившись на Андрея. - Ты убил не только меня. Ты убил нас всех... Кто теперь защитит народ? Кто встанет на стражу Света?
- По Ладину, Инроку, Ярланду и Туру бродит еще немало братьев. Не знаю, что они найдут, вернувшись в обитель после долгих странствий: развалины или цветущий сад? Но не думаю, что они захотели бы остаться в месте, где без боя отдали ребенка на растерзание Тьме. Достойны ли жизни свершившие подобное? Кто-то скажет - да, вполне. Но лично я свой выбор сделал. И не отступлюсь от него. Никогда.
- Я просто... хотел... чтобы братство... уцелело...
- С братством все будет в порядке. Братство - это не сутаны и плащи. Это не высокие стены. Братство - это Пламенные Сердца. И пока они горят ярче звезд, простые люди могут спать спокойно и не бояться выглядывать в окна после заката.
- Глупец..., - шепнул наставник, прежде чем его голова безвольно откинулась.
Андрей встал, поднял оброненный меч, но в ножны возвращать не стал.
- Братья! - громко сказал он. - Соратники! Друзья! Я вижу, вас обуяла скорбь, но скорбеть нет времени. Вы знаете, к чему нас готовили. Вы понимаете, что мы чтим и за чем идем. Порождение Тьмы объявило нам войну. И эта поганая тварь не в какой-то пещере, заброшенном доме или старом подвале. Она за воротами нашей обители и с каждым мигом все ближе.
Аскеты подняли головы и уставились на Андрея: кто с испугом, кто с сожалением, а кто и с нескрываемой ненавистью. Но говорящего не перебивали, не пытались спорить, все слушали молча, и мысленно странник был крайне благодарен за это.
- Да, наше противостояние длится столетия. Да, нас постоянно убивали и вряд ли остановятся. Но никогда прежде нечисть не покушалась на самое святое - наш дом. Она отважилась на столь дерзкую вылазку ради вот этой девочки. Посмотрите на нее внимательно, загляните в глаза. Не знаю, зачем ведьме понадобился ребенок, но она готова на все, лишь бы извести ее. Тварь обратила против нас тех, с кем мы всегда сражались плечом к плечу. Тех, кто защищал простой люд вместе с нами. Нестор полагал, что заполучив Веру, нас оставят в покое. Увы, наставник заблуждался. С Тьмой невозможно договориться, нельзя откупиться малой кровью. Потому что она ненасытна и беспощадна. Для нее любая кровь будет малой! Любая жертва - недостаточной! Лишь полностью завладев миром смертных, Тьма утолит бездонный голод, но надолго ли? Поэтому ни о какой сдаче и речи быть не может. Мы будем драться до конца: ради долга, друзей и общего дома. В этот непростой час я беру оборону крепости на себя. Кто против - говорите сразу, пока я не ушел отсюда, - Андрей обвел острием меча залитую кровью площадку. - И поторопитесь, ибо враг у ворот, а отступать некуда!
