Сара Дессен - Вся правда о слове Навсегда
- Как?
На том конце провода повисла тишина, изредка прерываемая треском
телефонной линии.
- Все могло продолжаться вечность.
- До конца лета, - вздохнула я. – Это практически вечность.
- Нет. Тебе только сейчас так кажется, это ведь первый день. Вот
увидишь, все пройдет куда быстрее, чем ты думаешь.
Легко ему говорить. Моя жизнь сбросила темпы так, что практически
остановилась, а вот Уэс был занят, как никогда раньше. Когда он не работал
над своими статуями, он ездил по городу, принимая заказы от садово-
парковые декораторов, которые заинтересовались им и его работами. В тот
вечер, когда он мне позвонил, я узнала, что теперь он работает над заказом от
магазина «La Carte», специализирующегося на украшениях интерьера. Пока я
сидела в комнате и мрачно смотрела в окно, Уэс сновал по гаражу, держа
трубку в руке, а другой рукой что-то перекладывал и чем-то шуршал. Его
жизнь кипела.
Я всегда была счастлива слышать его голос, но это было уже не то же
самое, что раньше. Мы не говорили о нашей игре и не задавали друг другу
вопросов. Наверное, это было правильнее, ведь игра и рассчитана на то, что
люди смотрят друг другу в глаза, спрашивая и отвечая. Иногда, сидя вечером
в одиночестве в своей комнате, я вспоминала вопросы и ответы, которыми
мы обменивались все это время. Почему-то я боялась, что забуду хотя бы
один из них, а потому повторяла и старалась заучить все наши истории,
словно они были параграфами книг для подготовки к экзаменам.
Кристи тоже была на связи, она звонила мне и приглашала загорать или
прийти на вечеринку. Подруга была в курсе моего наказания, но говорила,
что мои свободные полтора часа – как раз-таки идеальное время для того, что
она предлагает. Иногда она рассказывала о своем новом парне. Его звали
Бакстером, и они встретились очень мило: она сидела в саду Стеллы, а он
проезжал мимо. Он остановился, вышел, и они разговаривали почти два часа
напролет, а на следующий день он пришел к ней с букетом огурцов. Это,
действительно, было оригинально.
В последние дни Кристи тоже была занята. Вот, в чем весь ужас того,
чтобы быть взаперти – для тебя жизнь останавливается, а для других
продолжает кипеть. Наверное, в покое нет ничего дурного, но, когда его
становится слишком много, это уже начинает давить на тебя.
Я скучала. Мне было грустно и одиноко. Когда я сломаюсь – лишь
вопрос времени. Половину дня я проводила в офисе, чтобы затем поехать
домой, где буду готовить один и тот же ужин (курицу и салат), потом
разделю его с одним и тем же человеком (мамой), после чего займусь чем-то,
что мне позволено (не так уж и много), ну а потом сяду за книги (их
разнообразие тоже оставляла желать лучшего). Эта монотонность
становилась почти физически ощутимой и прижимала меня к земле все
сильнее и сильнее. Чувство безнадежности уже давно стало моим верным
спутником, но все это было даже до того, как, вернувшись домой с работы
однажды, я обнаружила письмо от Джейсона.
«Мейси, я хотел связаться с тобой, но не был уверен, что знаю, что
сказать. Возможно, мама говорила тебе, что я приезжал на День
независимости, потому что моя бабушка перенесла инсульт и ей становится
хуже. Мы с ней очень близки, как ты знаешь, и возможность того, что она
может не оправиться, только усложняет все еще больше.
Я был разочарован, когда узнал, что ты бросила работу в библиотеке. У
меня есть некоторые мысли, но все же мне хотелось бы услышать от тебя,
почему ты приняла такое решение.
Как бы то ни было, я пишу тебе не из-за этого. То, что происходит в
моей семье, заставляет меня пересмотреть свое отношение к тому, что
происходило с тобой в последнее время. Я был слишком требователен к тебе,
и хочу извиниться на это. Я знаю, что идея с перерывом была именно моей,
но, надеюсь, что до моего возвращения мы можем остаться друзьями и
поддерживать общение.
Надеюсь, ты мне ответишь. Буду ждать письма от тебя.
Джейсон»
Я перечитала написанное дважды, но так и не поняла, что Джейсон
хотел этим сказать. Мне-то думалось, что новости о моем побеге из
библиотеки поставят точку в наших и без того натянутых отношениях, но
вместо этого Джейсон вдруг пошел на попятную. Я считала, что он вот-вот
поймет, что я – не самая подходящая для него девушка, но он, видимо,
придерживался другой точки зрения. Представляю, как он сидит, выстраивая
в голове логические цепочки и пытаясь подогнать наши с ним отношения под
какие-то свои убеждения и принципы. Это то, что нам обоим нужно? Это то,
что нужно мне?
- Нет, - вслух ответила я, все еще не сводя глаз с экрана компьютера.
Мысли закрутились в голове. Полторы недели назад мне казалось, что моя
жизнь изменилась в лучшую сторону, что это целиком и полностью моя
заслуга. А теперь все изменения выскользнули у меня из рук, и я вернулась к
тому, чтобы быть маминой дочкой и, кажется, снова стать девушкой
Джейсона. Если я не сделаю хотя бы чего-то прямо сейчас, все, что
произошло этим летом – работа в ресторане, Уэс, игра в «Правду» - будет
забыто и уйдет в прошлое, как странный сон.
Тем же вечером, надев тренировочный штаны и взяв коврик для йоги, я
спустилась вниз и сказала маме, что приду домой к восьми, а затем вышла из
дома и нарушила ее правила, поехав прямиком по Свитвуд Драйв.
Машинально я повернула в нужную сторону, автоматически миновала яму,
безотрывно смотрела на сердце в руке, проезжая мимо него.
Сперва я остановилась на подъездной дорожке у дома братьев, но
пикапа Уэса рядом не было, а свет внутри был выключен. Я все равно вышла
из машины и прошла на задний двор, где Уэс обычно работал. Ангелы
молчаливо приветствовали меня легким перезвоном подвижных деталей, и я
невольно улыбнулась. Все хорошо.
По дороге к Кристи и Монике я притормозила у дома Делии, заглянув в
окно. Даже издалека я разглядела Пита, держащего на руках малышку
Эйвери, а рядом с ним сидела Делия, на ее коленях возилась Люси. Они
будут рады меня увидеть, если я зайду, но я осталась на месте, чувствуя
легкую грусть. С этим моим наказанием я просто исчезла из их жизней,
словно меня вообще никогда там не было.
Когда я приехала к дому сестер, в окне виднелся свет от телевизора. Я
вышла из машины, и тут же дверь распахнулась, мне навстречу вылетел Берт.
На нем были брюки цвета хаки и рубашка поло. Я немедленно задохнулась
от запаха одеколона. Вот уж верно – почуяла его прежде, чем увидела!
- Привет! – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Ты
отлично выглядишь.
- Спасибо, - он улыбнулся, довольный собой. – У меня свидание, - он
покачался вперед-назад на носках. – Ужинаем вместе.
- Это здорово. А кто эта девочка?
- Ее зовут Лиза Джо. Мы встретились в нашем клубе, она настоящий
эксперт всех теорий! Прошлым летом они с отцом ездили куда-то на
конференцию, посвященную Большому шуму.
- Правда?
Берт в женском обличии – представить сложно!
- Ага, - Берт кивнул. – Ну ладно, увидимся позже, - он побежал в
сторону своего дома, помахав мне через плечо.
- Пока. Хорошего вечера!
Берт скрылся за калиткой, а я подошла к трейлеру.
- Здравствуйте? – неуверенно позвала я, открывая дверь. Никто мне не
ответил, и я пошла в комнату Кристи – дверь там была открыта, горел свет.
Но вместо подруги я нашла там лишь Монику, сидящую перед телевизором.
- Привет, - снова поздоровалась я, и она перевела взгляд на меня. – А
где Кристи?
- Ушла.
- С Бакстером?
Моника кивнула.
- О.
Я села на кресло Стеллы.
- Я надеялась, она будет здесь.
- Нет.
Это был ужасно смешной разговор, если вдуматься, но, что еще более
иронично, так это то, что желая смеха и голосов друзей, я попала в компанию
самого молчаливого на свете человека.
- Ну так, - попыталась поддержать разговор я, - что у вас происходит в
целом?
- Ничего, - Моника переключила канал, задержалась на каком-то клипе,
снова переключила. – У тебя?
- Я была под домашним арестом, - с каким-то вызовом ответила я. – В
смысле, я все еще под ним, конечно, и, предполагается, что я сейчас не
здесь… Но я получила сообщение от своего парня, и это заставило меня
выйти из дому. Это как будто… Как будто все изменилось. Понимаешь?
- Ммм-хмм, - протянула Моника.
- Это просто странно, - продолжала я, думая, почему рассказываю ей
