Билл Гиффорд - Стареть не обязательно! Будь вечно молодым, или Сделай для этого всё возможное
История стала еще более интригующей, когда аналоги гена SIR2 были найдены у других живых существ, от червей и плодовых мушек до мышей и обезьян. Эти гены, названные сиртуинами127, относятся к разряду «эволюционно консервативных» генов — они фактически не подвергались изменениям в ходе эволюции с момента их появления у древнейших организмов и сегодня присутствуют у множества различных видов животных и даже растений. Это означает, что они играют важную роль для выживания организмов, и теперь мы понимаем почему: они позволяют живым организмам переживать длительные периоды голодания, которые являются неотъемлемой частью естественных условий существования. Охотник-собиратель, который был способен пережить долгую голодную зиму, не слабея от нехватки еды, а, наоборот, становясь сильнее и здоровее, имел эволюционное преимущество перед теми, кто не мог выжить без сочного куска мяса. Но когда мы хорошо питаемся, те же самые гены, кажется, пытаются нас убить.
Открытие сиртуинов взбудоражило научное сообщество. Их существование означало, что в определенной степени путь к долголетию запрограммирован в самих наших клетках. В 2003 г. студент Гуаренте Дэвид Синклер обнаружил, что эти гены могут быть активированы при помощи вещества под названием ресвератрол, которое (какая удача!) присутствует в красном вине (оно вырабатывается в кожуре винограда, и его миссия — защищать созревающие ягоды от грибковых инфекций). В статье, опубликованной в журнале Nature в 2006 г., Синклер и его команда представили результаты исследования, показавшего, что мыши, которые сидели на диете с высоким содержанием жиров, но при этом получали ресвератрол, прожили столько же, сколько обычные мыши. Мало того, они были более здоровыми и активными128 и выглядели гораздо лучше своих собратьев.
СМИ сошли с ума от этой новости. Газета New York Times посвятила ей целую передовицу, и теперь настал черед Дэвида Синклера чокаться бокалами с красным вином с Сейфером Морли в его программе «60 минут». Он свел с ума саму Барбару Уолтерс, ослепительную долгожительницу телеэкранов, которая первой объявила во всеуслышание об этом открытии. В течение нескольких дней Интернет заполнился рекламой БАДов с ресвератролом, намекавшей на то, что эта продукция якобы одобрена самим Синклером (чего, разумеется, он не делал). Спрос на добавку с ресвератролом Longevinex, которая давно присутствовала на рынке, но не пользовалась большой популярностью, за две недели вырос в 2400 раз. Казалось, что наконец-то была найдена долгожданная панацея для ожиревшей, преклоняющейся перед фастфудом американской нации.
И это так красиво объясняло так называемый французский парадокс — сравнительно низкий уровень сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний у жителей Франции, несмотря на их высококалорийный рацион питания с обилием в нем жиров. Ученые давно предполагали, что секрет может скрываться в красном вине, — и, надо же, именно оно оказалось богатым источником ресвератрола! Так что теперь, можно сказать, было научно доказано, что красное вино полезно для здоровья129. (Любители пива, коньяка и даже белого вина также здоровее трезвенников — хотя и не в такой степени, как приверженцы красных вин.)
Исследования ресвератрола превратились в отдельную мини-индустрию. Научные журналы публиковали сотни статей, посвященных этому волшебному средству, которое, казалось, было способно замедлять сам процесс старения. Кроме того, ресвератрол, предположительно, повышал выносливость человека, что вызвало интерес к нему в спортивном сообществе. Критиков можно было пересчитать по пальцам, хотя высказывались они весьма резко.
Среди главных антагонистов Синклера были его сокурсники и также бывшие аспиранты Леонарда Гуаренте, что, вероятно, наполняло встречи выпускников с их участием изрядной напряженностью. (Более подробную информацию о ресвератроле как биоактивной добавке, а также объяснение, почему он может не быть «чудо-таблеткой», вы можете найти в приложении к этой книге «Средства, которые могут работать».)
Но это уже не имело значения, потому что Синклер занялся куда более важными вещами, чем ресвератрол. Примерно через полтора года после публикации той статьи фармацевтический гигант GlaxoSmithKline приобрел созданный Синклером фармацевтический стартап Sirtris за $720 млн. Предполагалось, что компания займется разработкой препаратов для активации сиртуина, которые будут обладать более избирательным и целенаправленным действием, чем ресвератрол, который Синклер отверг как «грязное вещество». Новые препараты Sirtris должны были быть защищены патентом, что означало, что компания сможет зарабатывать на них деньги.
Но потом… дело не пошло. GlaxoSmithKline и Sirtris довели до стадии клинических испытаний несколько препаратов, но те показали плохие результаты. Некоторые пришлось отвергнуть из-за сильных побочных эффектов, и в марте 2013 г. GlaxoSmithKline закрыла свое подразделение Sirtris в Кембридже, штат Массачусетс. Хотя компания заявила, что она не отказалась полностью от этого направления, и над проектом осталась работать горстка сотрудников.
«Это решение было принято из соображений бизнеса, а не науки, — сказал мне Синклер через неделю после того, как GlaxoSmithKline фактически свернула проект. Сам Синклер не сдался130, но казался удрученным. — Я помню, как однажды еще в университете мы играли с друзьями в карты и я сказал им: "Вы осознаете, что мы можем стать последним поколением, которое проживет нормальный человеческий срок жизни? Кто-нибудь непременно совершит прорыв, и уже следующее поколение будет жить гораздо дольше нас. Паршиво то, что мы родились слишком рано"».
Это паршиво еще по одной причине: в отсутствие таблетки, позволяющей имитировать ограничение калорий в человеческом организме (именно таким действием, как предполагалось, обладает ресвератрол), нам придется ограничивать калории путем старого доброго голодания, если мы хотим продлить свою жизнь. Но каковы должны быть пределы у здорового голодания, чтобы оно не превратилось в голодную смерть?
Чтобы ответить на этот вопрос, я и разыскал вышеупомянутого Дона Доудена, современную реинкарнацию Луиджи Корнаро. Высокий и статный, с аристократической внешностью, он несколько десятилетий был успешным юристом на Манхэттене, после чего вышел на пенсию и переехал в роскошный дом к северу от Бостона, похожий на старинное родовое имение. «Он очень интересный человек, — сказал мне один из его друзей. — Несмотря на солидный возраст, он полон жизни».
Я немедленно понял, что он имел в виду. Доудену больше 80 лет, и морщинистая кожа выдает его возраст, но его взгляд остается острым и цепким, как у молодого. Мы расположились с ним в его кабинете, в изысканных креслах со следами благородной потертости, и он рассказал мне свою историю. Когда ему было немногим больше 25 лет — тогда он только женился и начал в Нью-Йорке юридическую практику, — он случайно наткнулся на доклад Американского общества актуариев, в котором четко говорилось, что «лучше быть худым, чем толстым», вспоминает он.
Это было в 1960 г., когда подобные идеи были в новинку, но они попали в самую точку: после женитьбы Доуден быстро набрал 14 кг, потому что его жена превосходно готовила. Он решил сбросить вес, и его план был предельно прост: меньше есть. Он также начал бегать трусцой, что в те времена считалось немного эксцентричным хобби — впрочем, как и само решение ограничить себя в еде, особенно в таком царстве стейков и мартини, каким был Средний Манхэттен в начале 1960-х гг.
В начале 1980-х гг. Доуден прочитал бестселлер Роя Уолфорда «Диета на 120 лет» и решил подойти к этому делу основательно. Он вступил в Общество ограничения калорий, созданное по инициативе Уолфорда и объединяющее его единомышленников. Но вскоре Доуден понял, почему оно насчитывало довольно скромное количество членов: когда он организовал вечеринку для членов общества, те принесли с собой весы для взвешивания пищи. «Я предпочитаю взвешивать себя, а не еду», — говорит Доуден.
Безусловно, он кажется моложе своего возраста. В 82 года он не принимает никаких лекарств и гордится этим. При росте 185 см он весит 70 кг, меньше, чем в студенческие годы, но при этом не выглядит истощенным. Он занимался бегом до 70 с лишним лет, пока проблемы с коленями не заставили его отказаться от этого, но по-прежнему каждый день час-полтора гуляет по лесу. Единственное, чего ему не хватает, — так это его жены, которая умерла в 2000 г. в возрасте 65 лет от неврологического расстройства. К сожалению, она не присоединилась к его диете с ограничением калорией, сетует он.
Но оправдывают ли себя подобные самоограничения? Доуден уверен, что да. В середине 2000-х гг. он согласился добровольно участвовать в исследовании Луиджи Фонтаны, ученого из Вашингтонского университета в Сент-Луисе, который является одним из ведущих исследователей в области ограничения калорийности питания (а также сам практикует такую диету).
