usser - Unknown
— Это полный отстой.
— Я полагаю, что я мог бы прийти, — сказал Адам.
— Но дело в том, — Райан сказал, пытаясь вернуться к обсуждению того, чего он хотел, — хотя ты и можешь приходить ко мне, есть много причин, почему ты не можешь жить со мной.
— Я не хочу жить с тобой.
— Ну, я хотел бы этого.
— Правда?
— Поэтому Сара попыталась выяснить, как мы могли бы сделать это. Я уже говорил тебе, насколько она умна. Она очень много узнала. И нет никакого способа, чтобы ты мог жить со мной.
Адам пожал плечами и продолжил есть.
— Итак, мы начали искать другие места, в которых ты мог бы жить.
Адам все еще жевал, но спросил:
— Например?
— Ну, есть место, куда я вчера уже съездил...
— Что за место, чувак?
Райан начал описывать деревню Бернис. Он сказал всего несколько предложений, когда Адам начал протестовать. И если Райан был настроен отрицательно, когда Изабель впервые предложила это место, то Адам побледнел от страха.
— Ты никогда не запихнешь меня в одно из таких мест! Ни в коем случае!
— Это не одно из тех мест, Адам. Я посмотрел его и там достаточно приятно.
— Да пошел ты, чувак!
— И я обещаю, никто никуда тебя не «запихнет». Мы можем просто поговорить об этом.
— К черту твой разговор!
— Я никогда не буду пытаться заставить тебя сделать что-то, чего ты не хочешь.
— Зачем ты это делаешь? Почему бы тебе просто не оставить меня в покое?
— И я не позволю никому заставлять тебя делать то, что ты не хочешь.
— Почему бы тебе не держаться подальше от меня?
— Потому что я беспокоюсь о тебе.
Адам начал выходить из кабинки, где они сидели.
— Ну, я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне. И я уверен на сто процентов, что мне не нужно, чтобы ты пытался затащить меня куда-то, где они могут... — я не пойду!
Райан бросил деньги на стол и вышел вслед за ним из закусочной. — Это не безопасно для тебя жить на улице.
— Да ну, это лучше, чем последнее место, куда они посадили меня!
— Никто не упечет тебя снова в таком месте.
— Ерунда!
— Адам, у тебя нет будущего на улице. Это опасно, ты не получаешь никакого образования...
— Просто держись на хрен подальше от меня!
Люди оборачивались. Райан проигнорировал их и последовал за Адамом вниз по улице.
— Неужели ты не можешь просто поговорить со мной об этом? Я просто прошу поговорить. Ничего больше.
— Уходи!
Понимая, что доставая Адама, он делает только хуже, Райан сказал:
— Хорошо, я сейчас уйду. — Он должен был подготовиться к работе, так или иначе. — Но я вернусь завтра.
— Не беспокойся, чувак!
— Если ты не захочешь говорить об этом больше, мы не будем.
— Я не хочу говорить с тобой ни о чем.
— И если ты захочешь поговорить со мной о чем угодно, или если тебе нужна будет помощь или что-то еще, у тебя есть мой номер телефона, не так ли? — Когда Адам не ответил, Райан сказал: — Могу ли я дать его тебе снова?
— Мне он не нужно, — отрезал Адам.
— Ну, скажи мне его, чтобы я знал, что ты его знаешь.
Адам сделал грубый жест, повернулся и зашагал прочь.
— О, все прошло хорошо, — пробормотал Райан себе. — Да, я мог бы, действительно, делать что-то стоящее в моей жизни, занимаясь этим.
Глава 15
Вернувшись в воскресенье на час позже, чем планировала, Сара была раздражена и угрюма. В городе была ужасная пробка, и к тому времени, когда она открыла дверь в свою квартиру, зашла вовнутрь и сбросила туфли, солнце уже садилось.
Она тут же выглянула на балкон, чтобы посмотреть там ли Райан. Когда она увидела его, ее сердце начало биться чаще. Она открыла французские двери и вышла, желая оказаться рядом с ним.
Он прислонился к перилам балкона и смотрел на постепенно темнеющий парк. Легкий ветерок шевелил его волосы, трепал их так, что можно было увидеть их золотой оттенок в лучах заходящего солнца. Он был одет в старые джинсы, рваные на коленях, и белую рубашку, которую он не заправил. Он выглядел так небрежно красиво, как дикий зверь, готовый принимать пищу из ее рук, потому что доверял ей.
Она видела, как он напрягся немного, когда услышал, как открываются двери, затем слегка повернул голову, чтобы увидеть ее.
— Привет, — сказал он.
— Здравствуй.
Тени подчеркивали его скулы, твердую линию челюсти, грудь, внешний вид которой она знала наизусть. Его плечи — прямые, квадратные, мускулистые под хлопковой рубашкой.
Он поднял руку, чтобы сделать глоток напитка из стакана в его руке.
Сара встала рядом с ним, положила руки на перила и проследила за его взглядом. В ее ушах шумело, отдаваясь эхом в груди ... потому что сердце знало, что решилось, еще до того, как она осознала это головой. Даже прежде, чем она призналась себе, зачем она пришла сюда, чтобы присоединиться к нему. В свете заката он выглядел желтовато-коричневой, золотой пантерой, безобидной, но дикой. Ничто не могло остановить ее или заставить повернуть обратно.
Она слышала, как кубики льда ударились друг об друга в стакане.
— Скотч? — спросила она, когда он сделал еще глоток.
— Да. — Через некоторое время, он добавил: — Тебе не предлагаю. — От его голоса у нее побежали мурашки.
— Нет.
— Как прошел обед у Мириам? — спросил он.
— Ну, Джен готовит лучше, чем Мириам, слава Богу.
Он ухмыльнулся.
— Это не совсем то, что я имел в виду.
— Если бы ты когда-нибудь попробовал стряпню Мириам, ты бы понял, насколько это важно.
— Я имел в виду, — сказал он, — какого это было видеть твою сестру с ее партнершей в домашней обстановке.
— Немного странно. — Она начала хихикать, ее настроение поднялось от того, что она могла, наконец, провести с ним вечер. — Конечно, мой отец сделал этот день еще невыносимее, делая все возможное, чтобы случайно приплести имена всех известных ему лесбиянок.
Плечи Райана затряслись от беззвучного смеха.
— Конечно.
— В основном литературные деятели. Тётя Минни тоже вошла во вкус и начала упоминать голливудских лесбиянок, но папа никогда не слышал ни о ком из них. — Улыбнувшись Райану, Сара призналась, — Джен очень хорошо держалась. Но Мириам немного вспылила.
— Пойди, разберись. — Он спросил: — Ты теперь себя чувствуешь лучше при мысли о Джен и Мириам?
— Да, лучше. Джен кажется очень добродушной, и очевидно, что она любит Мириам. Они, кажется, очень счастливы вместе. Так счастливы, что ничего не замечают вокруг. — Сара скрестила руки на перилах и оперлась на них подбородком. — Я чувствовала себя немного неуютно, и я уверена, что Мириам знала это. Но, на самом деле, «знакомство с родителями» прошло намного лучше, чем когда Мириам впервые привела в дом Дэвида.
— Ну, он был тупицей, в конце концов.
Она улыбнулась.
— Я привыкну видеть их вместе.
— Привыкнешь.
— Счастье Мириам. Вот что важно.
— Правильно.
— Я думаю, что отец решил также. — Через некоторое время она добавила: — Он много говорил сегодня о маме. Я думаю потому, что Джен никогда не сможет встретиться с ней. — Сара повернула голову немного и наблюдала за тем, как развиваются волосы Райана на ветру. — Честно говоря, сегодня было бы более неуютно, если бы мама была там. Но, конечно же, Мириам и я не стали спорить с папой, когда он твердил, что хотел бы, чтобы Джен познакомилась с ней.
Он рассеянно кивнул. — Я рад, что все прошло хорошо.
Наступила тишина. Через некоторое время она спросила: — А чем ты занимался сегодня?
Он нахмурился. — Пытался поговорить с Адамом.
— О деревне Бернис?
— Нет, об этом я пытался поговорить с ним вчера. И он был в ярости. Сегодня я просто пытался заставить его говорить со мной в принципе. — Райан покачал головой, выражение его лица было безрадостным. — Безрезультатно.
— Я знаю, что ты волнуешься, но ты знал, что это будет очень тяжело, — сказала она. — Ты знал, что он отвергнет эту идею с самого начала. Я имею в виду, Райан, ты тоже сначала отверг эту идею.
Когда он не ответил, она положила руку ему на плечо.
Он отстранился от нее.
— Я знаю. Я просто немного ... — Он пожал плечами.
Сара выпрямилась, ее сердце колотилось.
— Ты сегодня куда-нибудь собираешься?
— Я не работаю сегодня, — ответил он сухо. Через минуту он издал звук, который мог быть даже забавным. — Сегодня мой день рождения. Кэтрин никогда не заставляет меня работать в мой день рождения.
Она повернулась к нему.
— Сегодня? Твой день рождения?
Он посмотрел в свой пустой стакан.
— Двадцать семь.
— Райан! Почему ты молчал?
Он пожал плечами.
— Просто так.
— До сих пор, я имею в виду, — упрекнула она.
Он снова пожал плечами.
— Зачем было говорить?
— Мы могли бы отпраздновать. — Когда он не ответил, она добавила: — Мы все еще можем. Давай сходим куда-нибудь.
