Дж.Дж.МакЭвой - Черная радуга
– Нет! – огрызнулся я на них обоих, и они лишь посмотрели друг на друга. – Хорошо, допустим, что вы правы. Допустим, что в течение нескольких месяцев она морочила мне голову, и Тея настолько хорошая актриса, что я влюбился в нее. Ничто не меняется для меня. Даже если бы она призналась в этом прямо сейчас, то мне было бы больно, и я чертовски разозлился бы, но все равно находился бы прямо здесь, просматривая все эти файлы. Я все еще хотел бы помочь ей, даже если бы она предала меня таким образом. Спасибо за переживания обо мне, Бет, но я принял решение.
Тристан вздохнул, встал и направился в кухню. Вскоре он вернулся с еще двумя стаканам и налил нам всем выпить.
– Куда ты, туда и я. И когда все закончится, я возьму самый долгий чертов отпуск в своей жизни, – сказал он и протянул мне мой стакан.
– Спасибо.
Я достаточно сильно замерзла к тому времени, когда добралась до дома Аттикуса. Я не чувствую пальцев ног, такое ощущение, что их ампутировали. Когда он увидел меня, то не стал отпускать шуточки и не сказал ничего глупого. Вместо этого Аттикус отступил и раскрыл дверь, позволяя мне войти в крошечную с одной спальней квартиру, где я забралась на его диван.
Он укрыл меня толстым одеялом и поставил чашку горячего шоколада на журнальный столик, чтобы я выпила его, когда захочу. Аттикус сел перед диваном, смотря новости в тишине.
– Это – мой папа, – прошептала я, и он посмотрел на меня, а затем на мужчину азиата говорящего в телевизоре.
Если бы я могла, то обязательно рассмеялась бы.
– Нет. Внизу на новостной ленте, Бен Уолтон, убийца, который попытался совершить самоубийство. Это – он. Это – мой папа.
Теперь Аттикус понял меня. – Мой папа был кукурузным фермером, прежде чем стал губернатором.
– Спасибо, – сказала, вытирая слезы.
Он не высмеивал меня и просто пытался сказать, что ему наплевать.
– Говорят, он убил мать бывшей жены Леви.
Вот так просто все это довело меня до грани… начиная с того момента, когда я была ребенком из-за почти совершившегося преступления отчима, к этому последнему моменту с Леви, к тому мгновению, когда это ощущалось так, будто он всадил мне нож в сердце с улыбкой.
Уже в третий раз я прохожу мимо офиса. Она должна находиться там, но ее нет. Я видел всех своих студентов за исключением ее… прошло три дня с тех пор, как я видел ее в последний раз. Ни она, ни ее сестра не ответили ни на один мой звонок, и на данный момент я даже не знаю в порядке ли она.
– Вы можете прекратить ходить, она не придет сегодня, – сказал Аттикус мне с перекинутым галстуком через плечо, меняя лампочку.
– Так ты разговаривал с ней?
– Отчасти трудно не разговаривать, когда она ввалилась ко мне домой и все… у меня уже закончились хлопья, – ответил он, спускаясь с лестницы.
Я ощутил, как мои руки сжимаются в кулак лишь от вида его самодовольного выражения на лице, и мне пришлось заставить себя успокоиться.
Он – студент. Ему необходимо научиться, не лезть в мою личную жизнь.
– Каков процент дел, в которых заключают сделку о признании вины и улаживают их до суда? – спросил я как можно спокойнее.
Аттикус быстро выпрямился; – Менее пяти процентов.
– При этом по сравнению с «Levi Black and Associates»?
– В три… нет. В три с половиной раза больше.
– Почему?
Он замолчал, пытаясь придумать.
Слишком медленно.
– Поскольку великий адвокат не боится суда. Суды – ваша арена. Это был простой вопрос, мистер Логан, и не один ты, вероятно, в очередной раз произведешь впечатление, особенно на вашем выпускном экзамене. Ты отстаешь.
Аттикус кивнул, и я заметил, как он напрягся.
Гораздо лучше.
Мне удалось отойти лишь на метр, прежде чем я не удержался и повернулся. Я просто должен знать, должен спросить. – Как она?
– Под «она» вы подразумеваете Тею? – ответил он, – и чтобы вы знали, я – гей. Благодаря ей я могу открыто сказать вам это… теперь я могу сказать любому. Так что вы не должны беспокоиться о том, что я нахожусь рядом с ней.
Он не задержался и просто пошел выполнять свою работу.
– Когда вы закончите, мистер Логан, ей, возможно, понадобиться друг для поддержки, как только она увидит новости, – сказал я и ушел, ощущая беспокойство в глубине души.
Вот что она имела в виду, когда сказала, что для них невозможно физически быть вместе… Тея намекала на его ориентацию…
– Лучше и не говори об этом, Бетти, – сказал пожилой женщине, которая сидела за своим столом. Она сделала вид, будто застегивает губы на замок, но ее глаза говорили… смеялись на самом деле.
В кабинете я сел за стол, посмотрев на часы.
– У тебя еще есть час до того, как история выйдет в свет, – сказал Тристан, когда вошел.
– Я собираюсь встретиться с мамой и сообщить ей лично перед этим. Поедешь?
– На это побоище? Нет, спасибо, у меня имеется более чем тысяча страниц документов по делу, которые необходимо просмотреть. Когда мы начнем назначать людей?
– Тристан, они попытаются похоронить нас в бумажной работе и бюрократических проблемах. Поверь мне, когда я говорю, что нам понадобятся все до единого. Как только эта новость разлетится, мы ощутим обратную реакцию, с которой никогда не сталкивались раньше. Ты еще можешь отказаться.
– O Капитан! Мой Капитан! – был его единственный ответ.
– Пожелаешь мне удачи?
– Говорит мне мужчина, который верит, что человек сам творит свою собственную удачу?
Жаль, что я больше не чувствую себя тем мужчиной.
– Дамы и господа, добрый вечер сегодня мы сообщаем последние новости из Бостона штата Массачусетс, где ведущий адвокат по уголовным делам, Леви Блэк, взялся за дело осужденного убийцы Бена Уолтона.
– Семнадцать лет назад Бен Уолтон был обвинен в похищении, изнасиловании и убийстве Бостонской светской личности Саванны Ван Аллен… вынесли обвинительный приговор, который мистер Блэк теперь хочет оспорить. В заявлении для KYLM мистер Блэк сказал «У меня нет никаких сомнений, что Бен Уолтон – невиновный человек, который не получил справедливого и беспристрастного суда, хотя это является его конституционным правом. Это обусловлено не только явной некомпетентностью полиции, которая не следовала основному протоколу относительно доказательств, но также и его личного законного представителя. Мы объявляем о желании провести новое судебное разбирательство по данному делу и каждый, кто хочет узнать правду и увидеть надлежащую правовую процедуру не должен быть против этого».
Мой телефон звонит без остановки, но я просто не могу поверить своим ушам, слушая радио. Он все еще собирается взяться за это дело?
– Алло? – я наконец-то ответила на звонок.
– Поставь хлопья, переодень свои домашние штаны и приезжай в офис сейчас же, это место станет полем битвы, и пришло время тебе проявить себя в работе. Ты же поэтому захотела стать адвокатом, верно? Это твой звездный час, поэтому не будь эгоисткой и не позволяй своим эмоциям мешать помочь твоему отцу. Именно этого ты хотела, да? – кричал Аттикус в телефон из-за шума на заднем плане.
– Я не у тебя дома. Мне необходимо было кое-куда заехать. Я буду там через несколько часов…
– Тея, куда, черт возьми, ты могла поехать? Что может быть важнее этого?
– Я собираюсь навестить своего отца, – сказала, повесив трубку, поскольку полицейский с собакой подошли к окну моего автомобиля.
Я подала ему свой пропуск, и он махнул мне проезжать.
Я чувствую, как мое сердце бешено колотится в груди. Я припарковалась и вышла. За последние пару месяцев я написала ему более двух десятков писем и ничего никогда не получала в ответ. Полагаю, он не хотел меня видеть…, и я слишком боялась навестить его.
У меня имеется смутный образ мужчины в голове, который когда-то был моим папой, и я не хотела, чтобы тот его образ исчез. Он все еще пахнет лосьоном после бритья? Он все еще съел бы фиолетовые скитлс со мной? Все это глупо, и я прекрасно понимаю, что ухватилась за ложную надежду, но это все, что у меня осталось. Хотя я все же вела себя эгоистично, не навещая его все эти годы только потому, что не хотела потерять свои счастливые воспоминания.
– С кем вы хотите встретиться, мэм? – охранник за столом спросил меня.
– Бен Уолтон. Я звонила.
– Удостоверение личности, пожалуйста?
Я вручила ему водительские права, он проверил мои данные на белом планшете с зажимом и покачал мне головой.
– В списке имеется Тея Уолтен. Никакой Каннинг. Имена должны совпадать. Он должен заполнить новый лист посетителей для вас, этот не обновлялся годами.
Очевидно, он никогда не ожидал, что я приеду.
– У меня есть старое удостоверение личности, – сказала я и открыла свой бумажник, вытащив старое удостоверение личности еще с колледжа; школа напортачила и вписала мое старое имя на нем. Я получила новый, но не смогла заставить себя выбросить его. Он взял удостоверение и поднес к моему лицу, а затем посмотрел на мои права.
