А.Лидин - Сумеречная зона
— Вот и я о том же.
— Не очкуй. Тебе туда надо, нам всем надо.
— Да для чего мне пилить туда, жизнью рисковать?
— Будто и сам не знаешь. Дед тогда точно все рассказал. Есть там одни врата, что не в иной мир ведут, а в прошлое. Можно туда сунутся и ошибки свои исправить.
— Какие ошибки?
— Те, что ты по жизни натворил. Тогда все по-другому будет.
Да, если честно, заманчивая перспектива. Только тревожило меня несколько вопросов, и один из них был на мой взгляд самым важным: А почему до сих пор никто на этот остров не вломился и не изменил все эти безобразия, что ныне в Московии творятся? А раз никого раньше не было, то не факт, что такие врата существуют.
— Меньше сомневайся, больше делай. Или, как говориться: не попробуешь не узнаешь!
И вновь кот был прав.
— Ладно, черт с тобой хвостатый. Ты лучше скажи, каков будет наш план?
— Подберемся к катеру. Как только они погрузят на него все свои «сокровища» захватим его и айда на Ваську.
— Хорошо, — тяжело вздохнул я. План вроде был ничего, только одна деталь мне в нем категорически не нравилась: нужно было пройти через угол площади, под которой располагалась база шведов.
Конечно, можно было ее обойти, то есть сделать крюк обойдя Новую Голландию. Однако не было никакой вероятности, что нам это удастся. Дорога была неизвестная и с какими ловушками можно столкнуться ни я, ни Рыжий не знали. Зайра же тоже была о тех местах несведуща. Она лишь первый год ходила с караваном, и город, если не считать протоптанного маршрута, почти не знала.
— Пойдем-то мы пойдем… Вот только что с ней делать, — и я кивнул в сторону пленницы.
— В расход… — и почувствовав мои сомнения добавил. — Ну, если тебя это смущает, я могу все сам сделать.
— Меня смущает то, что она не шведка, а азиатка.
— Нет, по твоему она должна быть блондинкой двухметрового роста?
— Это было бы логично.
— Посмотри на иероглиф на ее лице. Это знак байкальской триады. Если кто схватит эту красавицу, то никто и не подумает связать ее с Эстонией, то бишь Швецией. Именно на это и рассчитано.
— То есть…
— Ты узнал правду, прочитав ее мысли, а остальным это не дано.
— Чудненько… — и вновь повернулся к девушке. — И что прикажешь с тобой делать?
— Ты ей дай талоны на усиленное питание.
— Я сейчас одному коту дам звонкий пендаль.
— Вот она и есть, человеческая благодарность.
Я отвернулся. С рыжиком мне больше говорить было не о чем.
— Ты на мой вопрос не ответила.
Она только гордо вздернула носик. Ну и пусть. Это, в конце концов, ее проблемы.
— Знаешь, Рыжик, я оставлю ее здесь. Пусть с ней ее сородичи разбираются. Я-то тут при чем?
— Поступай как хочешь!
И кот замолчал, явно презирая мою нерешительность. А чего мне решать-то?
— Раздевайся! — приказал я девушке, и видя как округлились ее и без кого большие глаза, добавил. — Давай, давай! А то не хотелось бы срезать с тебя одежду, — и сделал «страшное» лицо. Говорят это у меня здорово получается.
Кот мысленно хохотнул, но я постарался не обращать на него внимания. Надо, так сказать, не выходить из образа. А согласно образу, я должен быть страшным и противным. И никак иначе. Несколько секунд я ждал, а потом сообразил, что руки-то у моей пленницы связаны. Тогда пришлось искать автомат, а потом под дулом ей руки развязывать. Не хотелось мне этого делать, но иначе ей одежду не снять будет.
— Когда ей руки развяжу, подстрахуй, а то она дикая.
— Так и быть… И до чего же вы люди беспомощны. Сейчас только начинаю понимать, как вы этот мир просрали.
— Не мир, а всего лишь СПб…
— Ты не спорь, не разглагольствуй а за «клиентом» следи.
— И без глупостей, — обратился я к Зайре. — Ты мне не нужна, только твоя одежда.
Однако, судя по дрожащим рукам, Зайра то ли не поняла всю глубину моего «гениального» замысла, то ли не поверила. Тем не менее, когда руки ее оказались свободны, она встала и начала медленно раздеваться. Честное слово, настоящее представление устроило. Ей разве что шеста не хватало. А ведь фигурка у нее в самом деле была будьте-нате. Если б я был лет на десять помоложе и встретился с Зайрой при других обстоятельствах, может быть и приударил бы за ней. И плевать, что она из «зверьков».
Тем не менее, через пару минут она оказалась в нижнем. Видимо войдя во вкус, она собиралась продолжать, только мне пришлось представление остановить. Когда она осталась только в топе и лифчике, я назад ее усадил, снова руки ей скрутил. А сам начал ее одежку рассматривать. Нет, размерчик был конечно не мой. Но лучше так, чем с боем пробиваться. Тем более я отличн6ео помнил о странном кольце на руке убийцы Деда. Не хотел я снова с караванщиками воевать. У меня другая задача была.
А Зайра до последнего момента понять не могла, зачем я ее раздел, и только когда я начал поверх своего комбеза ее шмотки пялить, она поняла в чем дело. И тут, не смотря на то, что она была пленницей, она начала улыбаться. А потом и откровенно рассеялась, словно я клоун какой. Я на кота посмотрел, и мне показалось, что эта рыжая гадина тоже улыбается. А одежды Зайры, хоть и были широкими поверх комбинезона никак не лезли. Пришлось мне раздеваться. Это вызвало новые приступы безудержного смеха. Нет, может и в самом деле зрелище потешным выходило только мне тогда не хотелось смеяться. Не разделял я общего веселья, потому как широкие шаровары Зайры на меня не налезали. Пришлось тут подрезать, там надрезать… В итоге зрелище получилось и в самом деле потешным. Представьте себе детину, втиснувшегося в костюм восемнадцатилетней стройной, хрупкой девушки. Хотя, если честно, я подозревал, что Зайра много старше. Если бы ей едва было за двадцать, ее, скорее всего, не взяли бы в караван.
Переодевшись, я спрятал свои вещи в рюкзак. Моего маскарада должно хватить на то, чтобы проскользнуть по краю площади, на которой расположены входы на Базу, и только. Воевать, а тем более разгуливать по городу в этой форме я не собирался.
— В общем я готов, — объявил я коту, одев тряпичный головной убор
Тот согласно кивнул.
— Не ахти какая маскировка, но в предрассветный час сойдет… Что ж поспешим… Кстати, что ты надумал делать с пленницей?
Я задумался. Потом вынул запасной нож и положил его на пол в дальнем конце комнаты.
— Подберет и выберется.
— А потом заложит тебя своим.
— Как ты себе это представляешь? Она ведь и понятия не имеет о том, что я задумал.
Кот с минуту молчал.
— Хорошо, как пожелаешь… Только я на твоем месте поступил бы иначе.
— Каждый из нас на своем месте.
Мне показалось, что Рыжик печально вздохнул, хотя я был не уверен.
Уже у самого входа я в последний раз взглянул на Зайру. Она сидела у стены, вытянув ноги, и я невольно залюбовался ей, потом достал фонарик Деда, не хотелось оставлять девушку в полной темноте.
— Ты ей еще руки развяжи и пистолет дай, — посоветовал Рыжик.
— Обойдусь без умников, — фыркнул я. А вслух добавил. — Там в углу я оставил нож, только советую не торопиться с освобождением, а то мой спутник, очень нервный и не любит молоденьких девушек, — а после повернувшись решительным шагом покинул бетонную душегубку. А то и в самом деле, останься я на какое-то время…
Обратная дорога показалась мне очень короткой. Меньше чем через минуту я уже выглядывал через трещину в стене на темную улицу. Время было предрассветное. Над Крюковым каналом полз туман, порою перехлестывая через гранитные берега и заливая набережную. Из тумана колоннами поднимались деревья, растущие у самой воды.
— Ничего подозрительного? — поинтересовался я у Рыжика, но этот гад не откликнулся. Как всегда в самый ответственный момент кот испарился. Что ж стоило этого ожидать. Впрочем, ничего подозрительного я не заметил. Улица, а точнее набережная в обе стороны была пуста. Отлично. Я тенью выскользнул из трещины и стал неспешно пробираться вдоль стены, не рискую выходить на открытое место. Ступать я старался как можно тише, но выходило это не очень. А потом… в какое-то мгновение я пожалел, что там милосердно обошелся с пленницей. Сколько времени ей потребуется на то, чтобы освободиться. Минут двадцать-двадцать пять. А вот я, если буду и дальше так же осторожно красться вдоль стены, до площади буду добираться больше часа. Так что мне пришлось резко, в несколько раз увеличить скорость. Правда, теперь меня стало слышно. То и дело под ногами что-то хрустело, то сухая веточка, то обломок кирпича. И в мертвой тишине этого места, каждый такой звук казался мне орудийным залпом.
