Мелани Маршанд - Мой муж - Господин
— Хочу задать тебе еще только один вопрос, Бен, — сказала я. — Ты можешь быть Доминантом, но при этом не быть кретином?
Он наиграно засмеялся.
— Уверен, что я не могу дышать без того, чтобы не быть при этом кретином. Но, если от этого зависит, останешься ты или нет... я постараюсь.
— Хорошо, — сказала я, делая шаг навстречу к нему. — Потому что я блефовала.
Теперь он засмеялся по-настоящему, пересекая комнату несколькими длинными шагами и пленяя меня, обхватив руками мою талию.
— Тебе чертовски хорошо удается скрывать эмоции, солнышко.
— Ты и понятия не имеешь, — я прижалась своими бедрами к его, наслаждаясь его тихим гортанным рычанием.
Он поцеловал меня, грубо и быстро, давая мне шанс попробовать вкус его губ, прежде чем отстраниться.
— Вернись в позицию, детка. У нас есть незаконченное дело.
Беззвучно смеясь, я вернулась к столу и практически упала на него.
— Это не мое имя, Сэр.
— Да, иногда мне нравится смешивать несколько вариантов, — он поднял обратно мою юбку, позволяя рукам задержаться на моей попке. — Черт подери, ты такая красивая.
— Ты ведь знаешь, что это не имена, так ведь? — я вздрогнула, когда его пальцы опустились мне между ног. — Это то, как ты обращаешься к ним.
— Это и то, и другое, — ответил он, вставая на колени позади меня. — Но я в любом случае приму это за комплимент.
Смеясь, я сжалась от чувства его горячего дыхания на моей коже.
— Ты будешь умолять?
— Это было образное выражение. Я не умоляю. Никогда, — он провел губами по чувствительной коже на внутренней части моего бедра, и я опять задрожала.
— Но если вопрос в этом, мужчина может просто очень чертовски хорошо попросить.
Я засмеялась, затем сжалась немного, когда он прикусил промокшую ткань моих трусиков.
— Считайте это приглашением пробовать меня, когда бы вам ни захотелось, Мистер Чейз, — вздохнула я. — Но девушки любят слышать время от времени «пожалуйста» и «спасибо».
— Ну, хорошо, тогда... — он ткнулся в меня носом. — Пожалуйста, могу я стащить зубами с тебя трусики, чтобы убрать их с пути и заставить кричать мое имя, пока ты не потеряешь голос?
Я действительно думала, что невозможно быть еще более возбужденной, чем я уже была. Но это оказалось не так.
— Да, — выдавила я из себя.
— Спасибо.
Он выполнил свое обещание.
Колени подгибались, а удовольствие разливалось по позвоночнику, заставляя меня беспомощно кричать. Усиливая хватку на столе, я пыталась удержаться на ногах, но спустя мгновение его руки грубо опустились на заднюю часть моих бедер. Он сильно прижимал меня к дереву, которое царапало кожу, но волновало в тот момент меня только одно — его язык.
Это было чертовски интимно, как для человека, с которым я даже не планировала целоваться сегодня. Не говоря уже об этом. Только сейчас я поняла, что мы никогда не целовались по-настоящему, наедине — все наигранные поцелуи на публику имели намного большее значение, чем мы хотели признавать.
Я не могла больше контролировать себя. Было почти унизительно то, как быстро мое тело реагировало на него, как неумолимо пленяли меня его действия. Но я и понятия не имела, как можно было скрыть это. Такого способа просто не существовало. С первым ударом его руки по моей попке, он разжег во мне огонь, который я никогда не смогла бы забыть.
Отшлепанная и стонущая, я пыталась оставаться неподвижной, но это было невозможно. Его лицо было зарыто между моих ног, и я могла только дальше наслаждаться им.
Этот мужчина знал, что делает. Нужно отдать ему должное.
Он остановился ненадолго, только чтобы облизать губы и прошептать:
— Скажи мне, когда будешь готова кончить. Говори со мной. Я хочу знать.
Я кивнула, задыхаясь, и он вернулся к своему делу. Не знаю почему, но что-то в его просьбе завело меня еще сильнее, пока я не почувствовала неизбежную дрожь.
— Мистер Чейз, — застонала я. — Я...
Он издал мягкий, поощряющий звук, продолжая языком движения.
— Я... — я задыхалась, пытаясь найти слова. — О, Боже, Бен, я...
Я замерла. Пока мои мышцы сжимались и напрягались, я почувствовала поток. Другим словом описать это было просто невозможно. Я не могла остановить его, не могла ничего сделать. А его неустанный язык продолжал лизать и кружить, несмотря на то, что мои соки, должно быть, стекали по всему его лицу. Остановить приближающееся было нереально.
Поэтому я просто продолжила говорить, как он и просил.
— Я кончу, если ты продолжишь это. Ты заставишь меня...
Мое сердце почти остановилось.
— Кончить, — я задержала дыхание, пока мой мир рушился. Его язык был идеален — он был идеален — удовлетворяя меня. Я кончала и кончала, мое тело тряслось и дрожало, пока я, наконец, не упала, и лишь стол удерживал меня от падения.
Он быстро встал, схватив меня за талию, и повернул к себе.
— Черт, — я все еще пыталась восстановить дыхание, но мое лицо горело от смущения. Я не знала, что, черт возьми, только что произошло со мной, но я знала, что это ненормально. По крайней мере, не для меня. — Прости.
— Ты просишь прощения? — он покачал головой, ошеломленный. — За что?
— За это, — сказала я, глядя ему в лицо, пока он вытирал рукавом подбородок. — Я, эм...
Он улыбался — вернулось врожденное самодовольство. Ох, пофиг.
— Оставайся со мной, и испытаешь много нового, — протянул он, прижимая мое тело к своему. — Ты когда-либо прежде ощущала свой вкус на языке мужчины?
— Конечно, — мое лицо все еще горело.
— Но не так.
Его поцелуй был горячий, собственнический, и да — совершенно не похож на что-либо, что я чувствовала раньше. Я вцепилась в него, желая впитать каким-то образом все то, что делало его неотразимым.
Все еще опьяневшая от удовольствия, я протянула руку к передней части его брюк, безуспешно пытаясь найти ширинку. Он втянул воздух, когда я сдалась, и просто сжал мою руку вокруг своей твердой длины.
Я тяжело сглотнула, все еще не зная всех правил.
— Я могу... — начала я, отступая по мере того, как исчезала моя храбрость.
— Можешь ли ты...? — подбодрил он меня, улыбаясь.
— Ты знаешь, — настояла я. Мой голос превратился почти в шепот.
— Знаю? — поддразнил он. — Я не могу дать тебе желаемое, если только ты не выразишь это словами.
Всевозможные пошлые фразочки пронзили мою голову, но я внезапно стала слишком робкой. Что со мной было не так? Почему я не могла просто сказать, чего хочу?
Его терпение кончалось.
— Хочешь ощутить меня в своем ротике, дорогая? — пробормотал он. Рукой он приподнял мой подбородок, а большим пальцем раскрыл губы, молча прося разрешения на вход. — Покажи мне. Покажи, что хочешь сделать.
Повинуясь, я сосала и облизывала его палец, уделяя ему то внимание, которое было необходимо ему везде.
— Хорошо, — сказал он, наконец, задыхаясь и убирая руку. — Встань на колени, и я разрешу тебе попробовать меня.
Он был длинным и толстым, пульсирующим и твердым, едва сдерживающим желание — и я хотела всего его. Каждая капля была моей.
Когда я взяла его в рот, он сделал длинный, тяжелый вдох. Его глаза закрывались, но он вновь открывал их, чтобы смотреть на меня. Его пальцы бездумно играли с моими волосами.
— Всегда знал, что ты будешь выглядеть идеально в таком положении, — его кадык выступал, когда он тяжело сглатывал. — Но это даже лучше того, что я представлял.
Последний раз, когда я делала это парню, он постоянно отмахивался, говоря мне снова и снова, что в этом нет необходимости, что все в порядке. Он заставлял меня чувствовать себя извращенкой за то, что я хотела сделать это. Но Бен гладил мои волосы, его взгляд прожигал мои глаза, не скрывая того, что он жаждал моего рта. Я чувствовала, как это желание передается мне, словно некоторое послание — не просьба, а дар — оказывая мне честь ублажать его.
Смешно.
Вот только это не так. Мой рот наполнился слюной, и я дала ему то, чего мы оба хотели.
Его вкус был прекрасным. Соль, смешанная с желанием и мужественностью. Мне нравилось чувствовать пульсацию его кожи у себя во рту, на языке. Я застонала, и он сжал мое плечо при этом звуке.
Это было так интимно. Мне нигде больше не хотелось быть.
Даже больше, чем просто интимно — я владела им. В тот момент все было в моих руках. Я стояла на коленях у его ног, но еще никогда не чувствовала себя более властной.
Я упивалась всем происходящим. Ощущением, когда его бедренные мышцы сжимались и напрягались под моими руками, как он подавлял желание сделать пару толчков телом в моем направлении. Его татуированными руками, которые я видела боковым зрением. Безошибочно уникальным запахом мужчины — этого мужчины — стоящего так близко к моему носу — естественным ароматом мускуса, не подавленного содержимым бутылки.
