Константин - Сто девять (116) Глава 12
лешнице, заявил:
- Надеюсь, мне удалось вас заинтриговать? Это еще не все интересные мо-
менты, что я раскопал, занявшись вашим делом.
- И когда нам удастся услышать остальное.
- Как бы так, не сегодня и не здесь. - Икнув, долговязый ловко смахнул со
стола игральные принадлежности и ссыпал их в карман. - Если вы согласны,
то завтра я жду вас на Южной окраине близ кирпичной артели Грабта. Если
заблудитесь, спросите у прохожих, они с удовольствием укажут вам дорогу к
полуразрушенным стенам и заброшенной станции.
Отряхнув свою шляпу, он победно водрузил ее на голову и, опустив поля
так, чтобы она скрывала верхнюю часть лица, откланялся. Повернувшись
спиной, он в последний момент обернулся и выставил указательный палец,
словно что-то позабыл.
- Ах, да и еще один нюанс. Приходите один, капитан. Я не желаю больше
лицезреть ваших громил: ни того, который имеет всего один глаз; ни второго,
напоминающего мохнатое чудище. Да еще сопляка, не способного толком
держать оружие в руках. Будем говорить один на один. Так мне будет спод-
ручнее. И запомните капитан, если вы решите найти для вашей работенки
другого лиходея, я продам информацию про вас врагу. Не сочтите так сказать
как бы это за невежество, но всем в этом мире нужна звонкая монета. Завтра
утром я пришлю своего человека, который передаст вам подробные инструк-
ции. Главное не забудьте прихватить на встречу положенную сумму и тогда
вы узнаете от меня все секреты вашего неведомого Хрома... - с этими слова-
ми он вышел вон, громко хлопнув дверью.
Свечка, поддавшись резкому сквозняку, окончательно погасла, оставив нас
в кромешной темноте. Но даже в таком положении отчетливо ощущалась на-
растающая ненависть. Надменная физиономия долговязого стоя передо мной,
продолжала усмехаться, упиваясь нашей беспомощностью.
Рассеяв непокорную тьму, свеча вспыхнула ярче прежнего, и я сразу ощу-
тил облегчение. Гнев испарился безвозвратно, не оставив ни единого напо-
минания о недавнем госте.
- Поступим так. - Капитан зажег еще несколько масляных ламп, и указал на
старпома. - Завтра прогуляешься со мной до артели: посмотрим с тобой, что
и как. А ты Луцлаф, бери с собой Сти и возвращайтесь на "Купер".
- Зачем? - недовольно буркнул циклоп.
Поднявшись, капитан похромал к окну. Остановился. Вгляделся в царив-
шую снаружи серую хмарь.
Последние месяцы Райдер выглядел усталым, словно каждый новый день
давался ему с огромным усилием, и приносил немыслимые страдания. Чем
ближе мы подбирались к цели, тем измученнее выглядел наш капитан.
- Прикажите оставшимся членам команды сойти на берег и распорядитесь
продать корабль. Бумаги я уже подписал.
Последние слова вызвали у присутствующих настоящий шок. Старпом, все-
гда отличавшийся спокойным нравом, едва не подпрыгнул на месте, одарив
капитана таким взглядом, будто тот заразился сумасшествием. Луцлаф также
не выказал одобрения этой идеи. Подойдя к Райдеру, он приобнял его за пле-
чо и тихо произнес:
- Стало быть, пришло время, друг. Уверен, Триана была бы не против.
***
Говорят что порой, жизнь меняется также резко как воздушные потоки или
скажем, непредсказуемые течения Люфа - все вроде бы идет по плану, разме-
рено и спокойно, но попадается на пути какой-нибудь риф, который ты жела-
ешь обойти, и начинается невероятная круговерть, способная швырнуть тебя
в неведомые обстоятельства. Приблизительно такая ситуация произошла и со
мной. Оглядываясь на прожитые дни, я мог только радоваться, что водоворот
событий, наконец, даровал мне попутный ветер, и я словно парящий в небе
Икар отыскал-таки свою направляющую звезду.
Покинув Глаагу, мы стали удаляться от свободных островов, приближаясь к
тяжелым берегам материка. Первой остановкой стала Мартия - небольшой
портовый городок на западном полуострове независимых земель. Но даже
здесь, в сотни миль от строгих законов "Параменика" ощущалось навязчивое
влияние материка. Милостивая Эверика! Раньше я и помыслить не мог, что
буду с таким пренебрежением относиться к своей родине.
Маленький городок был переполнен различными изобретениями механику-
сов и даже местная стража носила доспехи, схожие с облачением блюсти-
телей.
А еще Мартия напоминала один огромный базар, где все шумели, перекри-
кивали друг дружку и пытались навязать ошарашенному изобилием товара
покупателю свой удивительный товар. Представителей гильдии Искусников
я так не встретил, а вот их последователей было пруд пруди. Каждый второй
здесь мнил себя великим механикусом и никто не удивлялся, завидев на уз-
кой мощеной улочке человека на механических ходулях или в чреве про-
зрачного кокона который передвигается при помощи восьми тонких ножек,
на манер паука.
Здесь мы бросили якорь на долгие три месяца. И время приобрело для меня
два состояния – стремительное и невыносимо медленное. До полудня я помо-
гал оставшимся членам команды приводить «Купер» в надлежащий вид, по-
скольку долгие странствия сказались на корабле не лучшим образом. И эти
часы пролетали быстрее ветра. Я только и успевал, что драить, смолить, бить
и таскать. Подобная работа напомнила мне время, проведенное в ангаре, -
когда над головой раскрывался стеклянный купол и совершенный крылоплан
приземлялся на широкую площадку. Постоянное движение воздушных кора-
блей, ощущение свободы и стремительно удаляющиеся облака…
Вторая половина состояла из долгой и нудной муштры. Изучать премудро-
сти боя оказалось не так-то просто, как мне виделось в начале. А первые уро-
ки и вовсе превратились в настоящий кошмар. Долгие часы Луцлаф застав-
лял меня смотреть в одну точку, сохраняя ровное дыхание и не меняя позы.
Коленки затекли впервые пять минут, еще через пять – начало гудеть в голо-
ве, и стало казаться, что я занимаюсь ерундой, от которой нет абсолютно ни-
какого толка. Последующие уроки тоже не несли за собой никаких практиче-
ских знаний: я либо за кем-то наблюдал, либо замирал на месте, а еще хуже –
медленно повторял за циклопом странные движения. Мне ужасно хотелось
сделать их быстро, изобразив удар, но мне не позволялось этого делать.
Именно этот период обучения превратился для меня в бесконечные отчеты
секунд, минут, часов растянувшихся в бесконечность.
Спустя месяц меня допустили к оружию. К тому времени я научился глав-
ному – не бояться невыносимого ожидания. Для меня больше не существова-
ло до и после, а только здесь и сейчас. Теперь я жил, словно хищник - в веч-
ном ожидании своей жертвы. Обострившиеся чувства постоянно напоминали
о себе, превратив окружающий мир в хранилище всевозможных вспомога-
тельных средств и возможностей, помогавших выйти победителем из любой
даже самой безнадежной ситуации. Техника воинов-охотников, услышав о
которых вздрагивали даже бывалые рубежники Арги, открывала во мне иные
более опасные грани, меняя несдержанность – вниманием, опрометчивость -
выдержкой, а гнев – холоднокровием.
Мне тяжело уловить тот Рубикон, когда я все-таки понял, что любая мелочь
в обучении была направлена на то, чтобы переломить меня, заставить по-дру-
гому смотреть на привычные вещи, четко и поэтапно выстраивать свои мыс-
ли в критической ситуации.
Глубокий вдох, задержка дыхания, выстрел. Я радовался первой выбитой
мишени как ребенок. Потом я научился стрелять не целясь. Неуловимая пау-
за, которая возникает между осознанием цели и спуском курка. Миг, когда
видишь конечный результат, чувствуешь ее кожей, мысленно сокращая рас-
стояние от твоего смертельного оружия, до крайней точки, той самой, где
жизнь и смерть танцуют последний танец.
За время, что мы провели на Мартии, Райдер успел распрощаться с
большей частью своей команды, добыть неплохое снаряжение для нашей
охоты и узнать, как Хрому удалось ускользнуть от блюстителей Плакты.
Та ночь, когда мне так милостиво позволили бежать из города, стала опре-
деляющей. По неофициальным данным - Хром безболезненно покинул Плак-
ту на следующий день. Для всех остальных он стал очередной жертвой блю-
стителей, которые не любили церемониться с лиходеями. Ночные облавы за-
кончились долгим затишьем. Верхушка была рада, опасный очаг заговорщи-
ков ликвидирован, а бывший бунтарь превратился в обгорелый огарок, не
представлявший для Плакты никакой опасности.
Оформив все необходимые разрешения, Райдер взял курс на Желзну. Каза-
лось бы, какие-то сто миль! – но путь оказался неблизким. Пару раз нас оста-
