Маргарита Полякова - Алхимик
– На тебе больше нет знака водянок. Ты свободна, Брин, – шепнул Шерман.
И много толку от той свободы, если все, что ожидает тебя в ближайшем будущем – это весело качающаяся на ветерке веревочная петля? Хотя… мне тут в голову пришла неплохая идея… и если ее хорошенько обдумать… да что же это такое? Поразмыслить над своей горькой участью спокойно не дают. Эльфийский король плавно махнул ручкой, и магическое зеркало показало его величество Яргела. На сей раз разговор у двух августейших особ получился долгим и напряженным. Разумеется, возвращать Эльтель в родные пенаты Яргел наотрез отказался, от письма внаглую отрекся, а когда услышал цифру выкупа, которую эльфы просили за норлока, забулькал как кипящий чайник. По подсчетам листоухих, оказалось, что Шерман стоил в три раза дороже, чем я. А чтобы Яргел не усомнился, что назначенная цена справедлива, эльф снова воспользовался магическим кристаллом. Надо же, оказывается, эльфы когда‑то пытались Шермана честно у Яргела купить. Да… не надо было королю оборотней заявлять, что за норлока и десяти золотых монет мало, не надо. Эльфы еще и благодетелями оказались, назначив выкуп всего в 6 монет. А что? Реально Шерман точно дороже стоит. Однако Яргел, похоже, так не считал. Он осыпал проклятьями вечно попадающего в передряги норлока, пригрозил эльфийскому королю собственным плохим настроением и выкупать Шермана отказался. Судя по озадаченно – недоверчивому выражению лица норлока, такой свиньи он от любимого монарха точно не ожидал.
– Вот гоблин! – дернулся Шерман от боли. Похоже, его татуировка с оскаленной медвежьей пастью приказала долго жить.
Впрочем, порадоваться сему знаменательному событию норлок не успел. Нам объявили, что приговор вступает в действие, и повели к месту казни.
– А можно задать вопрос? – попыталась докричаться я до короля эльфов. Тот недоуменно дернул бровью, но вопрос разрешил. – Могу ли я выкупить наши жизни?
На площади установилась минута молчания на полчаса. Король эльфов пытался собраться с мыслями, а мои попутчики вытаращили глаза, заподозрив меня во внезапном умопомешательстве.
– Всех? – уточнил эльф.
– Всех! – решила я.
– За королевскую труппу вместе с пожитками еще один золотой, – определил король. – Где ты собираешься взять такую кучу золота?
– У меня есть предложение…
В конце‑то концов, если уж я в данном измерении оказалась менестрелем с неограниченным запасом интересных историй, глупо было этим не воспользоваться! И я предложила королю сагу о великом эльфийском прошлом, утверждающую неотъемлемые права эльфов на весь мир. Король заинтересовался. Я тут же (кратенько, по общим вехам), рассказала содержание истории.
– Если твоя история мне понравится, я отпущу вас, – решил король, удобно устраиваясь на троне.
Ага! Нашел дураков! Нет уж, радость моя, сначала поклянись, что если останешься доволен историей, то подаришь нам жизнь и свободу, и не будешь препятствовать нам покинуть эльфийские земли. Ну а чтоб у тебя не возникло соблазна, выслушав историю, сказать, что она фигня полная, поклянись, что не будешь записывать ее на магические кристаллы.
– Что ты себе позволяешь, девчонка?! – возмутился король.
– Если моя история понравится вашему величеству настолько, что вы попросите повторить ее, чтобы записать на магические кристаллы, вы исполните свою клятву и отпустите нас, – твердо сказала я. Наглеть, так уж по полной программе! – А я обещаю подарить вам эту историю и никогда не исполнять ее больше, чтобы вы могли передать ее вашему менестрелю, – «добила» я короля. Не может быть, чтобы заносчивые эльфы не страдали от отсутствия подходящих историй!
Оказывается, еще как страдали. Мое предложение, за которое меня в любом другом мире вздернули бы в первую очередь, здесь произвело впечатление. Мне вернули лютню, я села на помост и подробно пересказала часть Толкиновского «Сильмариллиона». Естественно, с эльфами во всех подходящих и не подходящих ролях. В ход пошло все – и история возникновения Средиземья, и сами Сильмариллы, и (естественно!) любовь. Эльфы были в ауте. Они настолько увлеклись повествованием, что даже вышли из своего образа холодных и надменных созданий, вздыхая, вскрикивая, ругаясь и всячески переживая за судьбу героев. Бедному эльфийскому королю просто ничего не оставалось делать, кроме как отпустить нас на все четыре стороны, так захотелось ему иметь у себя в архиве подобную историю. Ну, я кочевряжиться не стала. И в качестве бонуса, переврала еще и часть «Властелина колец». К моменту, когда гордый эльфийский принц потерял палец на горе Ородруин, большая часть эльфов буквально плакала.
– Я выполню свою клятву! – воскликнул король в порыве благодарности. – И даже больше. За пределами нашей столицы есть постоялый двор для чужестранцев под названием «Синяя звезда». Вы можете отдохнуть там до завтра. Клянусь, что никто не потревожит вас, и с утра вы спокойно сможете покинуть эльфийские земли! – Черный Камень принял клятву и блеснул голубоватым светом.
– Убираемся отсюда быстрее! – выдохнул Мимел, не веря, что мы так легко отделались.
Однако так быстро, как нам хотелось, все равно не получилось. Сложный ритуал выдворения нас за пределы столицы длился до вечера, а тащиться в темноте не было уже ни сил, ни желания. Так что пришлось нам все‑таки останавливаться в указанном трактире, и Мимел пошел договариваться насчет ужина и ночлега.
– Теперь ты свободна, – подошел ко мне один из гремлинов. – Чем думаешь заняться?
– Ты Тор или Тур? – неделикатно поинтересовалась я.
– Тур, – вздохнув, сознался гремлин.
– Стало быть, за судьбу Мирлин волнуешься, – определила я. – Вообще‑то мне нужно попасть на земли оборотней, поскольку Эльтель обещала вернуть меня в мой мир, однако есть у меня опасение, что как только я пересеку границу, водянки опять захотят выдать меня замуж за одного из своих принцев.
– Так они от тебя отреклись!
– Не навсегда ведь, – резонно возразила я. – Ты слышал, как король водянок сформулировал отречение? Он сказал, что данный знак не действителен, и я больше не невеста его старшего сына. Однако король вовсе не обещал, что больше не будет ставить на мне знаков. Да и сыновей у него, насколько я помню, еще целых три штуки. Так что я даже не знаю, как мне выпутаться из этой ситуации.
– Погоди, но ведь водянки проводят «отбор» всего один день в году, и этот день уже был.
– Был. Но по договору, водянки должны получить пять девушек, а получат четыре. Ты думаешь, они успокоятся на этой цифре? Я в этом сомневаюсь. Наверняка «доберут» до пяти при ближайшем удобном случае.
– Возможно, – согласился Тур. – Но если ты не поедешь к оборотням, то что же ты все‑таки собираешься делать?
– Думаю, пока буду продолжать карьеру менестреля, – вздохнула я. – По крайней мере до тех пор, пока не накоплю достаточно денег на покупку собственного постоялого двора.
– А почему именно постоялого двора? – не понял гремлин.
– Потому что больше я делать ничего не умею! – созналась я. – Знать бы еще, где эти деньги заработать можно. Люди уж больно жадные, много не платят, а ни к вампирам, ни к гномам возвращаться нет никакого желания.
– Езжай в Артлет, – посоветовал Тур.
– Это где? Что‑то название знакомое…
– Артлет – это как бы перекресток всех стран и рас. Он не принадлежит ни одному государству, существуя сам по себе. Это крупнейший город в нашем мире, где свободно живут представители любых рас. Там появляются водянки, чтобы заключить брак с «отобранными» невестами, вампиры, чтобы пополнить запасы, оборотни, чтобы нанять войско, гномы, чтобы продать свое оружие, тролли, чтобы к кому‑нибудь наняться, эльфы, покупающие товары из‑за моря и даже гремлины, хотя мы вообще редко покидаем свои земли.
– Впечатляюще, – согласилась я. – Нужно непременно туда съездить. Может быть, я действительно, смогу заработать там достаточное количество денег и устроить свое будущее.
– Хорошо, что у тебя хватает разума не связывать это самое будущее с норлоком, – хмыкнул гремлин.
– Почему это хорошо? – напряглась я.
– Не забывайся, Брин, Шерман теперь свободен.
– И что?
– Он принадлежит к королевскому дому норлоков, – напомнил мне Тур, удивленный, что я не понимаю элементарных вещей. – В свое время его признали, как принца – бастарда. И теперь, когда норлок свободен, он может претендовать на титул и на власть.
– И? – похолодела я, вспомнив, что о чем‑то таком мне говорил и сам Шерман.
– Ты знаешь, что у норлоков корона выбирает короля? – спросил гремлин и, получив от меня утвердительный кивок, продолжил. – Если Шерман удачно женится, его дети смогут участвовать в отборе на престол. И корона вполне может отнестись к ним благосклонно. А удачно Шерман может жениться только на женщине, принадлежащей к одному из знатных и богатых родов норлоков.
