Казакевич Максим - Двое из будущего
Семен был грамотен, образован, исполнителен и политически подкован. Горой стоял за царя, ненавидел всеми фибрами души революционеров и бомбистов. С охотой вступал в дискусы по политическим темам и убедительными доводами громил своих соперников, чем часто доводил их до белого каления.
Мы познакомили его с Моллером, дали в подчинение двух человек и он возглавил наше коллекторское агентство. Наш банкир чуть поднатаскал Семена в вопросах банковских долгов, Мендельсон помог ему с юридической стороны, и уже через пару месяцев наше агентство выбило первый долг по задержанной выплате по лицензии. Особо стараться Семену не пришлось - грозный вид двух громил за спиной улыбчивого коллектора с глазами убийцы быстро привели в чувство должника. И первые отработанные пятьдесят рублей капнули на счет фирмы. Сумма, конечно, небольшая, но зато имиджевые приобретения для "Русских заводов" были бесценны.
Наконец настал момент, когда мы дали старт по возведению здания нашего офиса и по совместительству банка. Поповым был заключен подряд на строительство и на нашем котловане застучали топоры, завизжали пилы, заскрипели канаты и тросы. Масса бывших крестьян и безземельных батраков вкалывали на стройке круглые сутки. Масса рабочих с утра до ночи вязали из толстой проволоки арматурный скелет фундамента, месили лопатами тонны бетона и заливали его в опалубку. Работа грязная, тяжелая, травмоопасная и малооплачиваемая, но люди были и этому рады. Народ хватался за любую возможность заработать дополнительную копейку.
Я с Поповым наведывался на стройку почти каждый день. Мы общались со строительным подрядчиком - пожилым мужиком-пройдохой, заставляли его не отклоняться от проекта ни на йоту. Он каждый божий день соглашался с нашими требованиями, но как истинный строительный подрядчик пытался сэкономить буквально на всем. То рецептуру бетона изменит в худшую сторону, то арматуру меньше заложит, то с опалубкой намудрит, сделав стену тоньше. Мы с ним ругались, выставляли штрафы, но его это не пронимало. После очередной головомойки проходило всего несколько дней и все повторялось снова. В какой-то момент нам это все надоело, и мы расторгли с ним договор. Он потом долго рвал на голове волосы, умолял нас, обещал работать честно. Но Попов был неумолим - он нашел другого подрядчика. И вот уже тот, видя перед собой печальный опыт своего предшественника, стал работать относительно честно.
Темпы заливки бетона новым подрядчиком меня приятно удивили. Уже через пару недель фундамент был выведен в ноль и работа временно приостановилась. Бетон схватывался, набирался крепости, сох. Где-то через месяц англичане обещали доставить сейфовую дверь с "невскрываемым" механическим замком. От электрического запора я отказался, убедив Моллера в его уязвимости. В эту эпоху нельзя доверять большие деньги новым и откровенно сырым технологиям. Нет ничего надежнее старого доброго механического замка и суровой вооруженной охраны.
Я с Поповым как раз находился на пустынной стройке, осматривал фундамент. Он получился качественным, на века. Грабители, что захотят устроить подкоп, испытают великое потрясение, когда узнают толщину стен и пола.
- Так, когда прибудут наши англичане? - поинтересовался я, аккуратно перешагивая через строительный мусор.
- В следующую пятницу обещались. На Великую Пятницу страстей Христовых.
- Недолго ждать осталось. Сколько их будет?
- Пять человек. Они просят нас помочь грамотными людьми. Я пообещал им Валентина с его ребятами.
- Валентина так Валентина, - безразлично ответил я, неаккуратно наступив на узкую доску. А она скользкая, неожиданно вывернулась у меня из под ног и я, сделав взмах руками, едва не упал. Попов успел меня поддержать.
- Осторожнее, Василий Иванович. Скользко.
- Ох, ты..., спасибо, - поблагодарил я его и скосил глаза на глубокую мутную лужу, что омывала "берега" в метре от меня. - Еще бы чуть-чуть и... плавал бы я в этом бассейне. Ладно, пойдем, Сергей Сергеич, нам здесь смотреть больше нечего.
Попов согласно поддакнул и мы, как два интеллигента боящихся испачкать свои нагуталиненные туфли побрели на цырлах до экипажа. Галоши я категорически отказывался признавать и Попов, пытался перенимать мои привычки. Добрались до "кареты" успешно, не оступились, не испачкались. Извозчик любезно помог нам забраться.
- Куда едем, Василий Иванович? - спросил он меня, едва сам занял место на облучке. - В контору?
- Да, Петр, давай в контору. Только не гони - растрясешь.
Петр пообещал доставить господ в великой сохранности. Дернул вожжами, выкрикнул гортанное "Н-но" и пегая лошадка неспешно заковыляла по размокшей земле.
Скоро мы подъехали к проходной. Я резво соскочил на землю, зашел внутрь. Попов без задержек прошел на территорию завода.
- Привет, Фрол, привет Иван Фомич, - на ходу бросил я плечистому охраннику и пожилому вахтеру. - Как дела?
- Спасибо, хорошо, Василий Иванович. А вас тут один господин дожидается, - сообщил дед заговорщицки.
- Где?
- А вон, в комнатке, - кивнул он на дверь, за которой скрывалось помещение для посетителей. - Уже час как сидит. Уходить не желает, говорит, что ждать вас будет.
- Что за господин? - спросил я удивленный. Меня еще ни разу так не дожидались. Обычно я находился на заводе в определенные часы и любой, кому я был нужен, приходил именно в это время.
- Важный! - с придыханием в голосе возвестил вахтер. - Одет богато!
Ответ Фомича меня озадачил. И скорее не сам ответ, а восхищенный тон, с которым он это произнес. Что ж, сейчас мы взглянем на этого важного субчика. Я решительно толкнул дверь и сделал шаг внутрь.
Я не сразу разглядел богато одетого господина. Прищурился от яркого солнечного света, бившего через окно прямо в глаза, заслонился ладонью. Сдвинувшись слегка в сторону, наконец, увидел его. Среднего роста грузный мужчина, который разменял четвертый десяток, в дорогом английском костюме, из нагрудного кармашка которого свисала золотая цепочка для часов, а на носу толстые плюсовые пенсне. Он вальяжно сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и беззаботно листал припасенные для посетителей журналы. Рядом с ним на столике лежал кожаный портфель, и сверху на нем блестящий цилиндр. Увидев меня, он не спеша отложил литературу в сторону и легко, несмотря на свою полноту, поднялся на ноги.
- Добрый день, - первым поздоровался я и протянул ладонь. - Рыбалко Василий Иванович. Мне сообщили, что вы меня ждете. Чем могу быть обязан?
Он не спеша снял с носа пенсне, спрятал их в карман и с неким колебанием пожал предложенную ладонь.
- Игорь Константинович, - после рукопожатия он отодвинулся и внимательно всмотрелся в мое лицо. - Так значит, вы и есть тот самый господин Рыбалко? Фабрикант, изобретатель, радетель трудового народа и революционер?
- Тот самый? - не понял я. И повел носом в сторону - посетитель хоть и был облит с ног до головы французским одеколоном, а все равно от него чем-то таким неприятным пованивало. Трудно было понять, что за запах скрывается за завесой слезоточивого одеколона. - Почему тот самый? И почему революционер?
- Ну как же! Читал я много хорошего в газетах о вашем заводе и о вас. И простые люди тоже, чего уж скрывать, очень лестно отзываются о вашем предприятии. Заботитесь о рабочем народе, голоштанные крестьяне за счастье считают устроиться к вам.
- Что ж, спасибо, - не удержался я от улыбки. Было приятно слышать от постороннего человека такие слова.
- Не стоит, - снисходительно отозвался посетитель. А потом он демонстративно достал из кармашка усыпанные драгоценностями часы, открыл крышку. Я, так полагаю, таким способом он одновременно и похвастался, и намекнул на долгое ожидание, и подчеркнул свое высокое положение.
Я принял его намек, сразу перешел к делу:
- Я вижу, вы торопитесь.
- Да, тороплюсь, - подтвердил важный посетитель. - Поэтому хотелось бы немедленно перейти к делу.
- Хорошо, мы можем поговорить прямо здесь. Если вас это не смущает.
- Вполне устраивает, - согласился он, посмотрев через окно на улицу. Ждет его там кто-то? Я проследил за его взглядом, но ничего, кроме крытого экипажа не увидел.
- Итак, Василий Иванович, - начал он говорить. - Меня попросили встретиться с вами некие лица, для того чтобы обсудить с вами волнующие их вопросы.
Ого! Это уже становится интересно. Представитель неких лиц! Я сдвинул к переносице брови, показав собеседнику свое озабоченное внимание. Но не произнес ни слова, давая ему возможность высказаться.
- Эти некие лица, - продолжил он, подпустив в голос металла и поддернув вверх двойным подбородком, - весьма недовольны вашими новшествами, которые вы бездумно внедряете. Они выражают свое глубокое возмущение и требуют от вас перестать баламутить рабочих и отменить восьмичасовой рабочий день. Они настоятельно желают, чтобы вы одумались и не шли на поводу у рабочих. Они требуют увеличить время работы.
