Georgia Carre - Beautiful Beast
— Что ты хочешь этим сказать?
Я небрежно пожимаю плечами.
— Он дал нам свое благословение.
Она смотрит на меня недоверчиво.
— Этого просто не может быть. Ленни никогда не даст нам своего благословения.
— Тебе разве недостаточно моего слова, если я скажу, что так оно и есть?
Она морщится.
— Как такое может быть?! Я знаю его. Я видела, как он поступает. Даже Джейк предупредил тебя, насколько мстительным он может быть.
— Шшш…, шшш ты опять подслушивала у дверей, — между прочим замечаю я.
— Что ты с ним сделал? — тут же спрашивает она.
Я подхожу и опускаюсь на корточки перед ней. Я беру ее маленькие ручки в свои.
— Я не дотрагивался до него, если ты спрашиваешь об этом. Давай просто скажем, что мы пришли к общему соглашению.
Она морщится.
— Ты говоришь об этом так легко. Этого не может быть. Ленни очень злопамятный, я знаю. Ему нравится убивать людей.
— Ленни — психопат. Самый алчный гад, которого я знавал во все времена. Он кое-что хотел, и он хотел этого больше, чем то, что хотел я. Поэтому мы совершили обмен, если можно так выразиться. Кроме того, он прекрасно понимает, что война с Иденами оставит только кровь и скорее всего его.
— И что нам теперь делать? — тихо спрашивает она, я почти не слышу ее вопроса. Я вижу, как дрожит все ее тело через тонкий материал наряда, и я вспоминаю, как точно также она дрожала каждый раз, когда хотела меня в Сомюре. Я внутренне улыбаюсь.
— У тебя есть мечта. Ты должна ее осуществить во что бы то ни стало. А для этого тебе придется вернуться в Англию со мной.
— Просто уехать. Вот так?
Я улыбаюсь во все зубы.
— Мы можем поцеловаться.
Она нервно оглядывается вокруг. Но мы одни, никого нет рядом, но она отрицательно качает головой.
— Это было бы плохой идеей.
— Кстати, я познакомился с твоей мамой.
— Когда?
Я опять улыбаюсь.
— Прежде чем перелез через стену. Я попробовал войти в ворота и через дверь, но твоя мать меня отшила, — я меняю голос, перехожу на фальцет. — Это не Лондон, мистер Иден. Некоторые тонкости должны быть соблюдены.
Она хихикает в ответ.
— Она также сообщила, что твой отец усиленно ищет женихов, чтобы назначить день твоей свадьбы. Очевидно, никто не сообщил им еще, что ты принадлежишь мне.
— Что? Мой отец никого не ищет, — сухо отвечает Сноу.
— Мистер Иден, — слышится суровый голос из французских окон.
Я подмигиваю Сноу.
— Я должен идти, но ты придешь ко мне попозже в Oberoi Grand?
— Да, приду, — говорит она, глядя на меня знойным взглядом.
И мой чертов распутный петух танцует чуть ли не чечетку.
— Ты же не полезешь снова через стену, да? — спрашивает она.
— Думаю, у меня хватит мужества встретиться с твоей матерью еще раз. Увидимся позже, — говорю я, ухмыляясь ей.
— Чао-какао, — отвечает она.
Я же в свою очередь говорю:
— Миссис Дилшау, я уже иду, — и направляюсь к ней. Как только я подхожу к ней ближе, вижу, что она вся пышет злостью.
— Как вы смеете? — шипит она на меня.
— Извините, но вы бы сделали то же самое, если бы проехали тысячи миль, чтобы с кем-то встретиться.
— Выметайтесь из моего дома.
Я широко улыбаюсь ей в ответ. Я пребываю в отличном настроении, поэтому говорю:
— У меня странное чувство, миссис Дилшау, что мы будем встречаться гораздо чаще, чем вы ожидаете, поэтому предлагаю вам запастись хорошими манерами. Хорошего дня, мэм, — и выхожу через переднюю дверь.
Мое сердце парит в небесах.
37.
Сноу
Я была в гранд-отель The Oberoi всего несколько раз. Это один из старейших роскошных отелей, который соблюдает традиции Калькутты. Как только вы попадаете внутрь, оставляя за собой гам улиц, оказываетесь в совершенно другом мире. Если обратится к тем временам, когда индийские Махараджи правили страной, то они понимали толк в «роскоши» гораздо больше, чем англичане. Здесь на стенах имеются рисунки птиц и мужчин, в украшенных драгоценными камнями тюрбанах. Полы в зоне ресепшен из черного мрамора с маленькими белыми мраморными квадратами по диагонали, темные деревянные панели из лобби ведут прямо к лифтам и всюду на сиденьях имеются соответствующие чехлы.
Двери открывает мне дама в униформе. Она искренне вежлива и дружелюбна. Я подхожу к лобби и называю люкс Шейн. Они, скорее всего, думают, что я проститутка, но мне плевать. С безупречно вежливой улыбкой, девушка передает трубку мне.
— Привет, — говорю я в трубку.
— Стой там. Я спущусь за тобой, — отвечает он.
— Нет, я сама поднимусь. Я знаю, как пройти в люкс.
Я вхожу в лифт и поднимаюсь на его этаж. Я стучу в дверь, и он тут же открывает.
Прежде чем я произношу хоть слово, он втягивает меня в номер, зарывается рукой в мои волосы и налетает на моих губы. Я задыхаюсь от шока, пока его язык орудует у меня во рту. Другой рукой он обхватывает меня за талию и прижимает к своему мускулистому телу. Он метет своим языком мой рот. Сырое животное желание струится из него, заставляя бежать кровь по венам. С первого же дня перед его напором я становилась совершенно беспомощной.
Не отрывая своего рта от моего, он ведет меня к кровати, на которую мы вместе падаем. Мы как попало срываем одежду друг с друга. Слышится звук открываемой молнии, треск рвущейся ткани, чей-то шепотом, но наши сердца парят, изголодавшись. Мы уже обнажены. Я слышу звук разрываемой фольги. И потом он заполняет пустоту внутри меня своим красивым, большим членом.
— Аааа...
Оргазм длится и длится. С закрытыми глазами я вижу белые искры. Я падаю на изголовье кровати, полностью обессиленная.
— Я так изголодался по тебе, что не мог больше ждать, чтобы не трахнуть тебя, — рычит он.
— У меня все там дрожит... внутри все дрожит... сильно, — шепчу я.
— Скажи тому, что внутри дрожит, что я даже еще не начал.
Несколько часов мы проводим в постели. Я чувствую все места, до которых дотрагиваются его руки — до моих ног, ступней... внутренней стороны запястья... даже до кожи на моем затылке.
А потом звонит его телефон.
— Ты не будешь отвечать?
— Нет, — говорит он и продолжает целовать мой позвоночник.
Но его мобильный снова звонит. И снова. Он останавливается, хмурится и поднимает трубку.
Приняв вертикальное положение, он говорит:
— Да.
Он слегка отворачивается от меня.
— Я буду через пару дней. Почему? — он снова слушает и вздыхает, его плечи опускаются. — К черту. Точно. Да. Скажи, ма, я буду там.
Он заканчивает разговор и поворачивается ко мне.
— Послушай, я хотел познакомиться с твоими родителями и сделать все правильно, но мы должны вернуться сегодня вечером. Отец моей матери лежит на смертном одре, и он хочет увидеть всю нашу семью, прежде чем уйдет в мир иной. Мама хочет, чтобы я вернулся.
Я сажусь и касаюсь его горла. Он настолько совершенен, что я готова заплакать.
— Поезжай. Я приеду через пару дней. Я должна кое-что здесь сделать сначала.
Он внимательно смотрит на меня.
— Нет, Сноу. Я не хочу уезжать без тебя.
— Я обещаю, я прилечу послезавтра. Я должна повидать Читру.
Он с интересом поглядывает на меня.
— Зачем?
— Не знаю, зачем. Я чувствую, что должна повидать ее, прежде чем уеду.
— Где она?
— Купу знает, где она живет. Он возьмет меня с собой.
— Это далеко, это может быть опасно?
— Нет.
— Мне это не нравится, я найду кого-нибудь, чтобы они сопровождали тебя и Купу. Ты не будешь путешествовать одна.
— Ладно, но ты никого здесь не знаешь, — поморщившись говорю я.
— Послушай. Ты меня еще плохо знаешь.
— Да?! Я знаю о тебе все, — говорю я с улыбкой.
— Когда в последний раз ты ее видела? — заинтересованно спрашивает он.
— Я не видела ее после того, как мне исполнилось десять лет. Что-то случилось с ней и в один прекрасный день она больше не пришла.
— Ладно, проведай ее. Я закажу обратный билет на послезавтра. Смотри, не кинь меня.
— Я никогда тебя не кину.
— Бедная Читра, не так ли?
— Да, — с грустью отвечаю я.
— Не хочешь дать ей денег?
Сразу же мои глаза наполняются слезами.
— Да, — говорю я, с трудом сглатывая, не в силах поверить, что он так щедр к человеку, которого даже не знает и никогда не видел.
— О, сладкая Сноу. Ты такая сердобольная.
— Спасибо, Шейн. Ты не представляешь, что это значит для меня.
— Вот, что я хочу сделать. Я хочу, чтобы ты повидалась с ней и дала ей достаточное количество денег, чтобы она смогла изменить свою жизнь. Купи ей домик или что-нибудь еще. Тебе решать, что ей лучше подойдет, ладно?
Я с изумлением, открыв рот, пялюсь на него.
— Ты готов сделать такое для совершенно незнакомого человека?
— Ты моя малышка, и ты любишь ее. Она тоже становится частью моей семьи.
ОМойБог! Он назвал меня своей малышкой! Я чувствую себя такой счастливой, мне кажется у меня сейчас голова взорвется от счастья. И я чуть не проболталась, что люблю его, но вовремя спохватилась. Сейчас у меня не хватает смелости.
