Катарина Валентэ - сказка
-Но неужели у вас не сохранилось историй? О своих предках. О том, почему мир таков, какой он есть.
-Ты про фольклор что ли?
Сентябрь неуверенно поводила плечами, после чего Вроде/Так И почесала задумчиво подбородок.
-Что-то такое припоминаю. Вроде был когда-то фольклор. И мы его заперли в склепе, чтобы с ним ничего не случилось. Или в библиотеке. Когда одно от другого не отличишь, так и ошибиться не долго. Однако бандиты! Да, бандиты, их не обманешь! Нацепили маски, заготовили мешки. Такое кажется называется Взломом и Грабежом, так ведь? После них остались сущие крохи. Это наверное, хорошо, что бандиты такие растеряхи и вообще неаккуратные. Да, я вроде припоминаю что-то про Космические Ножницы, про Энтропию, немного про То, Откуда Явилась Любовь. Так и мои познания не отличаются от чьих угодно здесь. Всем известны одни и те же крупицы. А полиция в дела глубинки не лезет.
-Мне жаль вашей утраты.
-А мне твоей! Я вот родилась половинкой, так что даже предположить боюсь, как это невыносимо больно, утратить половину при жизни.
-Я, если честно, вообще об этом не задумывалась. Да, когда Голошатай водил за спиной ножом, было действительно больно. Но на этом всё закончилось. Не припомню, чтобы были осложнения или как это там называется.
-Как ты думаешь, чем занимается без тебя твоя тень? Вдруг она чахнет от тоски!
-Не думаю, - после небольшой паузы ответила Сентябрь. Ей вспомнилась зловещая улыбка, с которой ее тень приплясывала, стоя на плечах Голошатая, держась за шелковую гриву его лошадиной головы. Однако, впервые с момента расставания, девочку посетила мысль, что немного невежливо с ее стороны было так быстро забыть о своей тени. Как не написать ей письма, так и ни у кого не поинтересоваться последними сплетнями о ней.
-Девочка, мне нужно идти работать. Смена Вроде закончилась. Мне надо отпустить ее подремать, ей еще жарить рыбу.
-А что это за смены, о которых вы говорите? – заинтересованно спросила Сентябрь. – И можно здесь раздобыть хоть немного воды?
Разумеется, девочке не надо было объяснять, что такое смены. Это были Солнца и Луны ее старого мира, - мира, где ее мама ходила на работу, - разделявшие всё на отрезки, когда мама была не рядом, и когда была рядом.
-Я шью обувь, девочка! Мы все здесь это делаем. Мы – работники фабрики. До восшествия на престол Маркизы мы просто загорали на пляжах, ели манго и пили кокосовое молоко, - ни на секунду не задумываясь, что существует такая вещь, как Индустрия! Мы ей так благодарны, что она открыла нам глаза на нашу лень! Теперь занятость доставляет нам истинное наслаждение; что можно сказать и о перфокартах и о налогооблагаемом доходе.
Сентябрь задумалась и прикусила по обыкновению губу. Интересно, приложила ли Маркиза руку к похищению фольклора? Но вместо этого она угрюмо произнесла:
-А мне манго нравятся.
-Мы шьем туфельки для подменышей, - не отвлекаясь от темы продолжила Вроде/Так И. Сентябрь поняла, что величественное серебряное здание, к которому женщина целеустремленно шла, и было фабрикой.
-И больше ни дли кого?
-Ну знаешь, их не так уж и мало. Опять же, бандиты. Не дают расслабиться. И хочу тебе сказать, что шить обувь для подменышей само по себе не просто.
Сентябрь помалкивала. Такой вид поведения, сопровождаемый заинтересованными взглядами и ученической выправкой, всегда приводил к какой-нибудь полезной лекции.
-Именно поэтому мы идеально подходим для этой работы. Мы так далеко к югу, что сильные и плотные магнитные поля пронизывают здесь каждый дюйм. Если подменышей будут обувать в туфельки других фабрик, они смогут запросто упорхнуть обратно в свой мир, и представляешь, какой травмой это обернется порядочной фее, честно укравшей его.
-Но я ведь не могу упорхнуть.
-Но ты и не подменыш! Вместо тебя не подкладывали куколку или дитеныша гоблина, чтобы она потом спускалась ужинать и садилась на то место, где были поставлены тарелка для тебя и вилки и ложки и стакан с соком. Скажу тебе, что между нашим миром и твоим на самом деле гораздо больше путей. Для подменышей одна дорога. Для Зачарованных – другая. Для Наткнувшихся – третьи; их кстати великое множество: и сквозь щелочку в кустарниковой изгороди, и из гардероба, увешанного зимними шубами, и сквозь кольцо грибов. И даже с помощью торнадо, что не менее опасно. Следить приходится за всеми, но за подменышами нужно сил гораздо больше. Даже если кто-нибудь их похитит, их туфельки не дадут им упорхнуть. Это место притягивает их, потому что в подошвы их туфелек вшиты железные пластины. Тебе известно ведь, что железо в открытом виде в Королевстве Фей запрещено. Повальная аллергия и всё такое. Но Маркиза научила нас принимать специальные пилюли, чтобы мы не страдали.
-А расскажите про Зачарованных. Как им попасть домой? – «Ну вот и наступил момент, когда мне захотелось попасть домой», додумала Сентябрь про себя.
Так И ухмыльнулась, обнажив острые волчьи зубы.
-Мне откуда знать? Или почему мне об этом говорить? Могу тебе сказать, что Наткнувшимся много проще.
На пороге величественной половины фабрики Так И подцепила на согнутую руку большую кипу нарезанных пластов кожи. Поймав заинтересованный взгляд девочки, она скосила глаза в сторону фабричного колодца, подтвердив совет легким кивком головы в ту же сторону. Почти тотчас же Сентябрь оказалась там, и, быстро наполнив медное ведро, жадно припала к его краям. Напившись и неожиданно икнув, она вновь обратила на себя внимание Так И.
-Знаешь, я могу сшить тебе другую пару туфелек, - задумчиво поскребывая подбородок, произнесла она. – Они будут работать по другому. Реверсивная технология, может выйти. Отведут тебя домой.
-Вы серьезно?
-Вообще туфельки забавные создания. Ты думаешь, что это всего лишь предмет одежды, но на самом деле – они живые, одушевленные. Они способны хотеть. Причудливые, украшенные бриллиантовыми пряжками хотят оказаться на балу. Массивные и выносливые – на заводе или в шахте. Тапочкам хочется танцевать. Ну или спать. Туфельки выбирают путь, на котором окажется их носитель. Переобуваешься – значит, меняешь путь. – Так И многозначительно всмотрелась в маркизины лакированные черные туфельки. – Туфельки подменышей хотят оставаться здесь. Держу пари, что у меня получится сшить для тебя пару, которой будет хотеться попасть туда, откуда ты пришла. Ну да, немного старой грязи под каблук, немного дьявольской соли в застёжку пряжки, подбить всё шипами взросления. Проснешься утром, по-обычному побежишь в школу, даже бутерброд с ореховым маслом прихватить не забудешь. И всё покажется тебе сном, - какие-то волнения, ошибки, стыд. И забудется все, как сон.
Сентябрь, не скрывая, размазывала по щекам слёзы. Она так соскучилась по маме. Она лишилась тени и состригла волосы. Локти потрескались от соли. И она так устала; невозможно устала, - разве могла она предположить, что приключение окажется таким выматывающим. Голод истончал ее изнутри. И тоска по Вивертеке тоже, даже больше! Но главное, она даже представить не могла, сколько это еще продлится. В собственных глазах Сентябрь не была безгранично смелой, и просто мысли о жажде, которую вызывало море, или об акулах, которые могли ей встретиться, вызывали в ней панический страх. Конечно, под сиянием высыпавших на небо звезд и при теплом попутном ветре и с горячими струйками брэнди Мистера Атласа, циркулирующими по телу, море не выглядело опасным. Но сейчас всё другое. Больные колени, негнущиеся пальцы, одиночество. Влажное царапающее кожу платье. Туфельки. Проклятые, ненавистные туфельки.
-Нет, я не могу. – пролепетала она наконец. – Не надо. Мои друзья не привиделись мне. Я нужна им. Кто еще выручит их, если не я?
-Ах девочка, какое же у тебя мягкое сердце, - сказала Так И, - Естественно, на него она тебя и ловит.
-Откуда…
-Я разбираюсь в туфельках, малышка. И эти туфельки я знаю. – Оюою содрогнулась, сознаваясь в своей беспомощности. – Но понимаешь, мне нельзя опаздывать на работу. Надо выручать из неприятностей других чудовищ этого мира.
Прижав палец к переносице, Так И надавила сильнее и проделала брешь в мерцающем шве. После чего, в течении нескольких мгновений он полностью погас, и две половинки отделились друг от друга. Вроде поклонилась сестре и ускакала прочь. Так И подпрыгнула ближе к автоматическому терминалу, вытащила перфокарту и вставила внутрь. Дверь открылась, и половина женщины скрылась за ней.
Проводив ее взглядом, Сентябрь развернулась и пошла обратно к пляжу. Маленькие черные цветочки пустоши вскидывали бутоны, как головы, при каждом ее шаге. Дойдя до берега, девочка сняла платье и снова приладила его вместо паруса. Корабль недолго попрыгал с волны на волну, когда она сильно оттолкнулась гаечным ключом от берега, но потом течение подхватило его и понесло прочь от острова.
