Юрий Семецкий - Душа в тротиловом эквиваленте
Сеньориту отговаривали. Объясняли, что во время последнего извержения западный склон, где она собирается что-то строить, соскользнул метра на четыре, а по хребту появились две километровых трещины. Но ей - все нипочем! Хочу, говорит, черпать вдохновение рядом с вратами ада!
Кто их поймет, художников? Да просто киньте взгляд на картинных авангардистов! Беспорядочные мазки, странные образы; один отличился, изобразил стекающие, как нагретый воск часы! Гляньте на его помятое излишествами лицо, заляпанную краской одежду, на эти жуткие тараканьи усищи! Вам сразу станет понятно - известные художники, это люди, только чудом избегающие смирительной рубашки.
К тому же, у Птицы огня есть репутация дамы, становящейся смертельно опасной для тех, кто решается отказать ей в ее милых чудачествах. Да и кому она там, на западном склоне, помешает?
У нее за спиной маячат тени головорезов. Ах, это не головорезы, а вполне добропорядочные джентльмены из весьма и весьма респектабельной фирмы 'Mining Group'? Ну и слава Богу! А то я уж подумал...
Ну и Бог с ней, в конце-то концов! Пусть себе строится. Проект красив, клиент состоятелен. Леди платит золотом и не требует расписок! Таким людям не грех и поспособствовать в их начинаниях.
Работы по выравниванию части склона под строительство виллы и причала эксцентричной художницы начались немедленно.
Следить за строителями, собирающимися обрушить часть склона в море, чтобы расчистить стройплощадку? Чего ради? Чтобы получить в голову случайно отскочившим камнем? Нет, у благородных людей найдутся дела и поинтереснее!
Никто не обратил внимания на подошедший к берегу балкер и споро разгружаемое оборудование. Никто не озаботился поинтересоваться, почему работники 'Mining Group' говорят по-английски с таким чудовищным акцентом.
Разумеется, никто не заметил, что работу так быстро свернули. К вечеру, заботливо приняв на борт более не нужные мобильные буровые, балкер, стуча изношенными дизелями, ушел за горизонт.
Сеньорита грациозно поднимается в похожую на объевшегося пеликана, летающую лодку. Гидросамолет, разбрызгивая пену, тяжело отрывается от воды и летит в неведомые края.
Глухо хлопает серия взрывов. Заряды, расположение которых выверяли лучшие специалисты, слегка подтолкнут склон. Самую малость! Население острова не пострадает. Но огромный объем грунта (что-то около 500 кубических километров) весом, как минимум, в полтриллиона тонн, сползает в океан. После извержения 1949 года он и так держался буквально на честном слове.
У сеньориты все бумаги в порядке. Юридически, она ни в чем не виновата, это все жадность и глупость местных чиновников - через неделю скажут наемные крючкотворы. Юридически, претензии предъявлять не к кому. Фатальное стечение обстоятельств, форс мажор, бывает. Никто знать не мог, а оно вон как вышло! Правда, в странах свободного мира ей теперь лучше не появляться, ну, да она и не собиралась.
За нее будут говорить адвокаты. И даже денег не возьмут - это теперь честь и мощная реклама - быть защитником ни в чем не повинной Птицы Огня!
Дробясь, скала обрушилась на расположенную у подножья вулкана долину и оттуда сползла в море. Со скоростью сто двадцать метров в секунду, гигантский оползень вылетел в океан аж на шестьдесят километров. Представьте себе неописуемо огромный гоночный автомобиль, со скоростью 430 километров в час въезжающий в воду!
На водной глади вспух гигантский, километровой высоты, горб.
Волна, имея начальную скорость 800 километров в час, разделилась на отдельные валы, которые начали свой неумолимый бег к далеким берегам.
Сначала были уничтожены канадские города Сидней, Сент-Джонс, Галифакс. Потом пришла очередь Кливленда и Детройта. Следующим городом, залитым водой стал Чикаго. Стоит ли упоминать о десятках мелких городков, встреченных водою по дороге к мегаполисам?
Затем настала очередь Нью-Йорка, Бостона и Филадельфии. Словно шарик от пинг-понга, цунами выбросило огромный трансатлантический балкер прямо в центр залитого водой и покрытого руинами Нью-Йорка.
Ревущие потоки разъяренной воды, кипящие грязной пеной, тащили автомобили, строительный мусор, трупы людей и животных и сметали с лица Земли города Нового Вавилона, средоточия подлостей и пороков.
Наступающая водная стихия втянула в себя тонкий слой прибрежной воды, встала на дыбы, и сорокапятиметровые валы обрушились на Вашингтон, Балтимору и Филадельфию. Только столкнувшись с хребтом Блу Ридж, волна умерила свою ярость. Потоп гневом Господним обрушился на Вирджинию и Пенсильванию. Затем масса воды повернула на юг, в сторону Северной и Южной Каролины. А они плоские как стол! В итоге вода прошла там на 260-280 километров, круша все на своем пути. В жертву Посейдону были принесены Тампа, Орландо, Майами, Новый Орлеан, Хьюстон. Затем вода успокоилась, и неторопливо ушла в океан, оставив после себя горы мусора.
На безлюдное побережье Африки обрушилась стометровая волна. Великобритании, Франции, Португалии и Испании повезло. Их атаковала волна высотой всего с четырехэтажный дом - около 12 метров. Ровно в соответствии с вкладом в человеконенавистническое дело сожженного в мае 1945 бывшего ефрейтора.
Новая Гвинея...
Если смотреть на нее сверху, напоминает черепаху, пытающуюся уплыть подальше от Австралии. Она барахтается сразу в четырех морях: Новогвинейском, Соломоновым, Коралловым и Арафурским.
Когда-то эту землю колонизировали немцы. Они основали на берегу залива Святого Георгия город и назвали его Хербертсхёэ. Теперь это место называли Кокопо. Город, это конечно, сильно сказано. Тут и было-то всего тысяч восемь населения. Никаких достопримечательностей. А еще - вечная жара, жуткая влажность и сотня разновидностей поганых насекомых. Но зато в этих краях есть нефть!
Ни Новая Гвинея, ни нефть нам пока не интересны. Зато интересен человек, рисующий облака, подсвеченные закатом. Где-то за высокими башнями туч, в небесных дворцах - все его близкие. По крайней мере, он так думает.
Исии Сиро не похож на японца. Скорее, он выглядит как филиппинец. Квадратные скулы, чуть более округлое, чем у уроженцев Островов, лицо. В Японии он не был с довоенных времен. Уехав перед войной учиться в Канаду на геолога, он так и не смог вернуться домой.
Теперь он не видел в этом никакого смысла. Не к кому. Все, кто был ему дорог, когда-то жили в городе, название которого однажды стало известно всему миру. Исии родом из Хиросимы.
Примитивный, как грабли, 'Малыш' летел к цели всего лишь 45 секунд и взорвался на высоте 750 метров. Две подкритических массы были стремительно сдвинуты вышибным зарядом. Небо над городом заполнил слепящий свет. Взрыв одним махом вычеркнул из списка живущих восемьдесят тысяч человек. Двенадцать тысяч пропали без вести, было ранено сорок тысяч человек. Раненые тоже умирали. Тем, кого смерть забирала быстро, можно сказать, повезло. Остальные уходили в муках. Из девяноста тысяч домов было уничтожено шестьдесят две.
Исии читал, что были и те, кому не повезло настолько, что они пережили взрыв, обратив лицо в сторону вспышки, что была ярче тысяч солнц. Их назвали 'муравьи-аллигаторы', поскольку больше всего эти люди напоминали помесь муравья, человека и крокодила. Лица, повернутые в сторону взрыва, опалялись до костей. Вытекали глаза, лохмотьями свисала сожженная кожа, вместо рта - дырка с кривыми пеньками зубов. Эти люди некоторое время блуждали по окрестностям Хиросимы, издавая звуки, вселявшие ужас в спасателей. Это было хуже, чем крик. Их рты сгорели, они больше не могли формировать звуки, поэтому крик походил на звук кузнечиков или саранчи в летнюю ночь.
Бывший спасатель, умирающий от лейкемии, рассказывал журналистам, что никогда не сможет забыть одного такого бедолагу, на коротких обрубках вместо ног, несущего вниз головой тело мертвого ребенка. Счастье, что никто из них долго не прожил!
Сотни человек лежали на улицах с глубоким ожогами тела. Они неподвижно ждали своей смерти. Костлявая была к ним милосердна - пришла быстро. Хуже, намного хуже умирали те, кто подвергся действию взрыва на расстояниях порядка километра. Сначала у них выпадали волосы, потом начинали кровоточить десны, тело покрывалось фиолетовыми пятнами из-за гиподермального кровотечения. Распухало горло, становилось трудно дышать и почти невозможно глотать. Тело покрывалось язвами, начиналось кровотечение изо рта, затем - потеря сознания и уход и небытие.
Исии надеялся, что его близкие ушли легко, оставив после себя лишь светлую тень на обугленной стене. Но поверить до конца в это не мог.
Теперь он работал на 'Стандарт Ойл', искал нефть, газ, исследовал битуминозные сланцы. А в свободное время - рисовал море и облака. Папка с вырезками, куда он складывал все, касающееся Хиросимы, всегда была с ним. Там же лежали письма из дома, которого не стало и официальные ответы на запросы о родственниках.
