Носов Н. - Рассказ Носова Витя Малеев в школе и дома
Когда мы подошли к скверу, где нужно было поворачивать на нашу улицу, Шишкин вдруг
остановился и закричал:
- Батюшки! Я ведь свою куртку на футбольном поле забыл!
Он повернулся и бросился бегом назад. Удивительныий это был человек! Вечно с ним случались
какие-нибудь недоразумения. Бывают же такие люди на свете!
Домоий я вернулся в девятом часу. Мама стала бранить меня за то, что я задержался так поздно,
но я сказал, что еще не поздно, потому что теперь уже осень, а осенью всегда темнеет раньше,
чем летом, и если бы это было летом, то никому не показалось бы, что уже поздно, потому что
летом дни гораздо длиннее, и в это время было бы еще светло, и всем казалось бы, что еще рано.
Мама сказала, что у меня вечно какие-нибудь отговорки, и велела делать уроки. Я, конечно,
засел за уроки. То есть я засел за уроки не сразу, так как я очень устал на футболе и мне хотелось
немножечко отдохнуть.
- Чего же ты не делаешь уроки? - спросила Лика. - Ведь твоий мозг, наверно, давно отдохнул.
- Я сам знаю, сколько нужно моему мозгу отдыхать! - ответил я.
Теперь я уже не мог тут же сесть за уроки, чтоб Лика не вообразила, будто это она меня
заставила заниматься. Поэтому я решил еще немножечко отдохнуть и стал рассказывать про
Шишкина, какоий он растяпа и как он забыл на футбольном поле свою куртку. Скоро пришел с
работы папа и стал рассказывать, что их завод получил заказ на изготовление новых машин для
Куийбышевского гидроузла, и я снова не мог делать уроки, потому что мне интересно было
послушать.
Моий папа работает на сталелитеийном заводе модельщиком. Он делает модели. Что такое модель,
наверно, никто не знает, а я знаю. Чтоб отлить какую-нибудь деталь для машины из стали,
всегда нужно сделать сначала такую же деталь из дерева, и вот такая деревянная деталь
называется моделью. Для чего нужна модель? А вот для чего: модель возьмут, поставят в опоку,
то есть в такоий вроде железныий ящик, только бездна, потом насыплют в опоку земли, и, когда
модель вынут, в земле получается углубление по форме модели. В это углубление заливают
расплавленныий металл, и когда металл застынет, то получится деталь, точно такая же по форме,
как была модель. Когда на завод приходит заказ на новые детали, инженеры чертят чертежи, а
модельщики делают по этим чертежам модели. Конечно, модельщик должен быть очень умным,
потому что он по простому чертежу обязан понять, какую нужно делать модель, а если он
сделает модель плохо, то по неий нельзя будет отливать детали. Моий папа очень хорошиий
модельщик. Он даже придумал электрическиий лобзик, чтоб выпиливать из дерева разные
мелкие части. А теперь он изобретает шлифовальныий прибор для шлифовки деревянных
моделеий. Раньше шлифовали модели вручную, а когда папа сделает такоий прибор, все
модельщики будут шлифовать модели этим прибором. Когда папа приходит с работы, он всегда
сначала отдохнет немного, а потом садится за чертежи для своего прибора или читает книжки,
чтоб узнать, как что нужно сделать, потому что это не такая простая вещь - самому
придумывать шлифовальныий прибор.
Папа поужинал и засел за свои чертежи, а я засел делать уроки. Сначала я выучил географию,
потому что она самая легкая. После географии я взялся за русскиий язык. По русскому языку
нужно было списать упражнение и подчеркнуть о словах корень, приставку и окончание. Корень
- одноий чертоий, приставку двумя, а окончание - тремя. Потом я выучил англиийскиий язык и
взялся за арифметику. На дом была задана такая скверная задача, что я никак не мог догадаться,
как ее решить. Я сидел целыий час, пялил глаза в задачник и изо всех сил напрягал мозг, но
ничего у меня не выходило. Вдобавок мне страшно захотелось спать. В глазах у меня щипало,
будто мне кто-нибудь в них песку насыпал.
- Довольно тебе сидеть, - сказала мама, - пора спать ложиться. У тебя глаза уже сами собоий
закрываются, а ты все сидишь!
- Что же я, с несделанноий задачеий завтра в школу приду? - скачал я.
- Днем надо заниматься, - ответила мама. - Нечего приучаться по ночам сидеть! От таких
занятиий никакого толку не будет. Ты все равно уже ничего не соображаешь.
- Вот и пусть сидит, - сказал папа. - Будет знать в другоий раз, как уроки на ночь откладывать.
И вот я сидел и перечитывал задачу до тех пор, пока буквы в задачнике не стали кивать, и
кланяться, и прятаться друг за дружку, словно играли в жмурки. Я протер глаза, снова стал
перечитывать задачу, но буквы не успокоились, а даже почему-то стали подпрыгивать, будто
затеяли игру в чехарду.
- Ну, что там у тебя не получается? - спросила мама.
- Да вот, - говорю, - задача попалась какая-то скверная.
- Скверных задач не бывает. Это ученики бывают скверные.
Мама прочитала задачу и принялась объяснять, но я почему-то ничего не мог понять.
- Неужели вам в школе не объясняли, как делать такие задачи? - спросил папа.
- Нет, - говорю, - не объясняли.
- Удивительно! Когда я учился, нам учительница всегда объясняла сначала в классе, а потом
задавала на дом.
- Так то, - говорю, - когда ты учился, а нам Ольга Николаевна ничего не объясняет. Все только
спрашивает и спрашивает.
- Не понимаю, как это вас учат!
- Вот так. - говорю, - и учат.
- А что вам рассказывала Ольга Николаевна в классе?
- Ничего не рассказывала. Мы решали на доске задачу.
- Ну-ка, покажи, какую задачу.
Я показал задачу, которую списал в тетрадь.
- Ну вот, а ты тут еще на учительницу наговариваешь! - воскликнул пала. Это ведь такая же
задача, как на дом задана! Значит, учительница объясняла, как решать такие задачи.
- Где же, - говорю, - такая? Там про плотников, которые строили дом, а здесь про каких-то
жестянщиков, которые делали ведра.
- Эх, ты! - говорит папа. - В тоий задаче нужно было узнать, во сколько днеий двадцать пять
плотников построят восемь домов, а в этоий нужно узнать, во сколько шесть жестянщиков
сделают тридцать шесть ведер. Обе задачи решаются одинаково.
Папа принялся объяснять, как нужно сделать задачу, но у меня уже все в голове спуталось, и я
совсем ничего не понимал.
- Экиий ты бестолковыий! - рассердился наконец папа. - Ну разве можно таким бестолковым быть!
Моий папа совсем не умеет объяснять задачи. Мама говорит, что у него нет никаких
педагогических способностеий, то есть он не годится в учителя. Первые полчаса он объясняет
спокоийно, а потом начинает нервничать, а как только он начинает нервничать, я совсем
перестаю соображать и сижу на стуле, как деревянныий чурбан.
- Но что же тут непонятного? - говорит папа. - Кажется, все понятно.
Когда папа видит, что на словах никак не может объяснить, он берет лист бумаги и начинает
писать.
- Вот, - сказал он. - Ведь это все просто. Смотри, какоий будет первыий вопрос.
Он записал вопрос на бумажке и сделал решение.
- Это понятно тебе?
По правде сказать, мне совсем ничего не было понятно, но я до смерти уже хотел спать и
поэтому сказал:
- Понятно.
- Ну вот, наконец-то! - обрадовался папа - Думать надо как следует, тогда все будет попятно. Он
решил на бумажке второий вопрос:
- Понятно?
- Понятно, - говорю я.
- Ты скажи, если непонятно, я еще объясню.
- Нет, понятно, понятно.
Наконец он сделал последниий вопрос. Я списал задачу начисто в тетрадку и спрятал в сумку.
- Кончил дело - гуляий смело, - сказала Лика.
- Ладно, я с тобоий завтра поговорю! - проворчал я и пошел спать.
Глава третья
За лето нашу школу отремонтировали. Стены в классах за ново побелили, и были они такие
чистенькие, свежие, без единого пятнышка, просто любо посмотреть. Все было как новенькое.
Приятно все-таки заниматься в таком классе! И светлеий кажется, и привольнеий, и даже, как бы
это сказать, на душе веселеий.
И вот на следующиий день, когда я пришел в класс, то увидел, что на стене рядом с доскоий
нарисован углем морячок. Он был в полосатоий тельняшке, брюки клеш развевались по ветру, на
голове - бескозырка, во рту - трубка, и дым из нее кольцами поднимался кверху, как из
пароходноий трубы. У морячка был такоий залихватскиий вид, что на него нельзя было без смеха
смотреть.
- Это Игорь Грачев нарисовал, - сообщил мне Вася Ерохин. - Только, чур, не выдавать!
- Зачем же мне выдавать? - говорю я. Ребята сидели за партами, любовались морячком,
посмеивались и отпускали разные шуточки:
- Морячок с нами будет учиться! Вот здорово! Перед самым звонком прибежал в класс Шишкин.
- Видел морячка? - говорю я и показываю на стену. Он взглянул на него.
- Это Игорь Грачев нарисовал, - сказал я. - Только не выдавать.
- Ну ладно, сам знаю! Ты по русскому упражнение сделал?
- Конечно, сделал, - ответил я. - Что же я, с несделанными уроками буду в класс приходить?
