Франсин Риверс - Сад Лиоты
Сэм все смеялся.
— Ни в коем случае.
Энни сняла со спинки стула свою куртку.
— Не хотелось бы нарушать идиллию воссоединившейся семьи, — с улыбкой напомнила Энни, — но нам лучше поспешить, Сьюзи. А то опоздаем.
— Знаете что, я еще не успел перекусить, — заявил Сэм, следуя за девушками к выходу. — Почему бы мне не заглянуть в «Чесночок»?
— Ты же ненавидишь чеснок.
— Ненавижу — сказано слишком сильно. Кроме того, медики рекомендуют употреблять чеснок, насколько мне известно.
— Точно.
— Так вот, кажется, я подхватил простуду. Мне нужно срочно подлечиться. Что вы на это скажете?
Они спустились по лестнице и, прежде чем сесть в машину Энни, Сьюзен объяснила брату, где находится «Чесночок» и как туда проехать.
— Увидимся в ресторане. — Сэм перешел на другую сторону улицы и, помахав рукой, направился к своей машине.
Сьюзен заняла свое место на сиденье и быстро пристегнулась.
— Так-так. У меня такое предчувствие, что мы сегодня еще не раз увидимся с моим братцем.
Она покосилась на Энни и заулыбалась.
Энни скорее с облегчением, чем с разочарованием, подумала, что Сэм изменил свое решение, когда его машина не последовала за ними. Его флирт, вызванный, наверное, желанием повысить ее самооценку, был вполне безобидным, но приводил Энни в смущение.
Когда ей было пятнадцать лет, Сэмюэль Джеймс Картер казался ей бунтарем, правонарушителем и романтическим героем. Она тогда представляла себя героиней женских романов, чья любовь и невинность способны растопить сердце надменного и циничного героя.
Но она подросла и за последние три года узнала, насколько разрушительным и болезненным оказалось бунтарство Сэма для всей его семьи. Сейчас они подшучивают над этим, но она помнит, как злилась Сьюзи и как плакала миссис Картер. Он опустился на самое дно и чуть не сломал себе жизнь, прежде чем встал на путь истинный. Сэм был для Энни темной лошадкой, а она совсем не умела обращаться с такими людьми.
— Он, должно быть, дал хорошие чаевые Хэлу, — проплывая мимо, шепнула Сьюзен.
— Прости, ты о ком?
— О Сэме. Он занял один из столиков, которые обслуживаешь ты.
Энни, подхватив несколько тарелок с едой, принесла их клиентам, потом спросила, не желают ли они чего-либо еще. Только потом она взглянула на Сэма, который занял небольшой столик в углу, откуда он мог следить за всем, что происходит в зале. Официантка из бара только что отошла от его столика, а несколько сидящих неподалеку молодых женщин украдкой посматривали на него. Он, казалось, даже не замечал их любопытных взглядов. Все свое внимание он сосредоточил на Энни и смотрел на нее с плутоватой и вызывающей улыбкой.
Она прошла мимо.
— Через минуту я подойду к вам, сэр.
— Я никуда не спешу, мэ-э-м.
Она обслужила еще несколько столиков, затем наполнила кофейник и только после этого подошла к нему.
— Вы уже решили, что будете заказывать, сэр? Или вам дать время на раздумье?
— Уже решил. — Глаза его искрились в предвкушении веселой игры. Энни достала из кармана короткого черного фартучка блокнот в кожаном переплете и открыла его, приготовившись записывать заказ.
— Что вы можете мне предложить? — Он с некоторой ленцой откинулся на спинку стула и наблюдал за ней.
Названия всех шести дежурных блюд он мог прочитать при входе в ресторан. Они были написаны мелом на специальной дощечке. Однако всем официанткам вменялось в обязанность уметь рассказать о каждом из них. И Энни произнесла свой монолог, включив в него все эпитеты, придуманные менеджером ресторана. При этом она прекрасно понимала, что находится под пристальным взглядом забавлявшегося Сэма.
Он довольно ухмыльнулся:
— Звучит очень заманчиво.
— Что будете заказывать? — спросила она таким тоном, будто перед ней сидел совершенно незнакомый человек, которого она впервые увидела в ресторане.
— Мясо кролика с двадцатью зубчиками чеснока.
— Хороший выбор, — заметила она, записывая заказ. — Суп или салат будете?
— А какой суп?
— Чесночный.
— Салат деревенский. И побольше перца.
— Я принесу хлеба.
— Перво-наперво побольше воды, пожалуйста.
Она хмыкнула, почти с радостью захлопнула блокнот и положила его обратно в карман.
Пятница всегда была суетливым днем. Энни обслуживала восемь столиков, и ей приходилось двигаться довольно быстро, чтобы успеть подойти к каждому столику, выслушать клиентов и выполнить их заказ. Не успевал один столик освободиться и принять опрятный вид, как за него уже усаживались новые посетители. За два часа она зарабатывала столько чаевых, что на эти деньги могла купить себе продуктов на целую неделю.
Сэм все еще сидел в ресторане.
В третий раз наполнив его стакан водой, Энни посмотрела на стоявшую перед ним тарелку.
— Вы не любите кроличье мясо с чесноком?
Он сделал недовольную мину:
— Скажем так, не думаю, что в ближайшем будущем мне предстоит иметь дело с вампирами. А чесночный запах будет исходить из каждой поры моего тела всю следующую неделю.
Энни чуть не рассмеялась.
— Вы ведь не хотите болеть.
— Не хочу, но в данный момент я могу простудиться от вашего холодного тона. — Брови его поползли вверх в немом насмешливом ожидании ответа.
— Не думаю, что с этим у вас проблемы. За столиком позади меня сидят три барышни, которые весь вечер пытаются привлечь к себе ваше внимание.
— Вы меня отшиваете, Энни? Мне нанесена глубокая рана.
— У вас кожа толстая, как у бронтозавра, Сэм.
— А я думал, что раньше вам нравился.
— Прежде, чем я узнала вас ближе.
Он улыбался.
— Я постараюсь что-нибудь придумать. — Когда она попыталась уйти, он остановил ее вопросом: — Кстати, кто вы по знаку Зодиака?
То была старинная уловка, и он воспользовался ею. Очевидно, сейчас настанет момент истины. Может, тогда ему не придется попусту тратить время.
— Рыба.
— Рыбы? — Он снова расплылся в плутоватой улыбке, и в его глазах запрыгали хитрые искорки. — Хороший знак.
— Да, хороший, но не Рыбы.
Он нахмурился:
— Какой же?
— Ichthys, «рыба» в переводе с древнегреческого. Иисус Христос. Сын Божий, Спаситель.
Насмешливое лицо Сэма тут же стало серьезным. Совершенно неожиданно для Энни он задумчиво посмотрел ей в глаза.
— Эти слова для меня тоже много значат, — проговорил он и слегка сжал губы.
— Хотелось бы надеяться.
— Не дает покоя мысль, как лев может ужиться с ягненком?
Щеки Энни пылали. Она ожидала, что Сэм станет насмехаться над ней, но он был серьезен и задумчив. Сбитая с толку его обаянием, она почувствовала неодолимую тягу к нему, внутренний трепет, разбуженный его проницательным взглядом. Теперь уже с задумчивой медлительностью Энни положила на столик чек, закрыла книжку для заказов и убрала ее в карман.
— Желаю вам весело провести вечер, Сэм. Избегайте неприятностей.
Нора сидела в столовой, кутаясь в белый плед, и тупо смотрела в телевизор, даже не пытаясь понять, что видит на экране. Она никак не могла собраться с мыслями.
Уже десять вечера, а Фреда все еще нет дома. На автоответчике она прослушала его сообщение о том, что ему необходимо пригласить клиентов на ужин в какой-нибудь уютный ресторанчик. Очевидно, Фред нашел в Сити подходящее местечко и поэтому задержался.
Подумав об ужине в центре города, Нора предположила, что Фред вполне мог пригласить своих партнеров именно в тот ресторан, где работает Энни, и, возможно, там обмолвится о том, как тяжело приходится ее матери. Нет, Фред не будет делать этого. Он предоставил ей полное право заниматься воспитанием Энни. Когда дело касалось дочери, он ощущал себя отчимом в полном смысле этого слова, то есть человеком, находящимся вне круга связанных с ней проблем. Поскольку Энни сторонилась его, он тоже не вмешивался в ее дела. Их отношения строились на основе взаимного невмешательства.
Порой Нору раздражало, что Фред упорно отказывался участвовать в воспитании Энни.
— Это твоя прерогатива, Нора, находить решения проблем и справляться с ними, — частенько говаривал он. — Она твоя дочь, не моя.
Но на этот раз ей не обойтись без союзника. Сильного и способного поддержать ее.
Почему же Энни перестала ее слушаться? Почему именно сейчас настроенная против нее дочь убежала к своей бабке?
Когда стрелки часов стали приближаться к одиннадцати, Нора почувствовала болезненные спазмы в области желудка, что всегда бывало, когда в очередной раз прошлое представало перед ней в самом неприглядном виде и в памяти всплывали образы обидевших ее людей. Она влюбилась в Брайана Таггарта, когда ей было шестнадцать лет. Парень был на четыре года старше ее, он работал и учился в университете. Симпатичный, ужасно умный, обаятельный. Она, не сомневаясь ни секунды, связала с ним все свои надежды на лучшую жизнь. Но как только романтический флер рассеялся, их совместная жизнь превратилась в сплошной кошмар вечных скандалов, неоплаченных счетов, бессонных ночей и разбитых мечтаний.
