Петр Воробьев - Горм, сын Хёрдакнута
- В подземном ходу к водяной мельнице, - объяснил Ньолл. - Мельничная плотина на реке перед озером, на юг. У него там конь припасен. Если ты возьмешь моего коня...
- Охрану к лестнице наверх! Никого не впускать и не выпускать! - Горм продолжил бег.
- Слушай, мы-то не обещали этого не убивать, - начал ему вслед Мстивой.
Внук Рагнара махнул на бегу свободной от рунного меча рукой и сбежал по лестнице в кухню, прыгая через четыре ступеньки. Пробегая через погреб, он с благодарностью заметил наличие переносной лестницы и отсутствие Кривого. Пиво тоже было вынесено. За внутренней стеной стоял Ламби, держа под уздцы Альсвартура. Тот развлекался обычным для себя способом, храпя и стараясь укусить тех, кто спереди, или, еще лучше, лягнуть тех, кто сзади. Горм взмыл в седло еще до того, как Ламби начал:
- Хёрдакнут велел его коня пока тебе...
Выхватив у ловчего поводья, Горм изо всех сил ударил огромного жеребца в бока пятками. Вряд ли смягченный броней и толстой кожаной попоной под ней удар был так уж силен, но вороного совершенно не нужно было долго уговаривать встать на дыбы и куда-нибудь помчаться, раздувая ноздри и сотрясая землю копытами. Еще несколько тяжеловозов поскакали за Альсвартуром - может быть, всадники решили поехать за оставленным за главного сыном ярла, может быть, их кони потянулись за вожаком. Подковы гулко простучали по мосту и по настилу пристани, потом звук их ударов смягчился на тропе, ведшей вдоль плотины. За крытым несвежей соломой срубом мельницы, Сунна отблеснула золотом на шлеме всадника, спешившего к лесу. Горм еще раз поторопил коня, отметив положение небесной колесницы - немногим раньше полудня, - и подумав: «Что ж дальше будет, если так день только начинается...»
Никакой возможности обскакать Альсвартура в чистом поле или по верещатнику у лошаденки Гнупы не было и в помине, но вот проскользнуть между частыми деревьями и потеряться в лесу ей запросто могло удаться. Деревья, впрочем, поначалу росли довольно редко, а вот подлесок замедлял Гнупину скотину куда больше, чем вороного, который со всадником и броней разве что малость недотягивал до ста пудов веса.
- Гнупа! Хватит бежать! Тебя ж по запаху за пять рест найти можно! - напомнил Горм ярлу Слисторпа, когда их кони достаточно сблизились. - Так и подохнешь с полными штанами и моим мечом в спине?
Гнупа, не отвечая, все нахлестывал кобылку плетью. Ее круп уже был покрыт кровавой пеной, дыхание прерывисто. Впереди открылась прогалина - еще одно заброшенное поле. Кони поравнялись. Горм перехватил меч в левую руку и нажал пяткой на правый бок вороного. Альсвартур слегка повернул морду. В его темно-карем глазу, на миг обращенном к Горму, явно отразилось злорадное предвкушение. Жеребец повернул и крепко цапнул Гнупу за бедро. Тот одновременно завопил от боли, дернул ногами, и натянул поводья. Для шустрой, но явно непривыкшей ни к зверскому обращению, ни к противоречивым указаниям кобылки это было последней каплей. Она взбрыкнула задними ногами и выкинула Гнупу Вонючие Штаны из седла. Альсвартур заржал, громко и ехидно.
Ярлу Слисторпа в какой-то степени повезло - его ноги не застряли в стременах, и он полетел золоченым шлемом вперед в огромный муравейник на краю следующего перелеска, вследствие чего падение только вышибло из него дух. Кусаемый в губы, нос, и шею челюстями крупных рыжих насекомых, он задрыгал конечностями, кое-как поднялся, и бросился наутек, распространяя поносное зловоние.
- Пешему от конного удирать - только перед смертью запыхаться, - заметил Горм, отрезая Гнупе путь к деревьям.
Тот завизжал и наконец выхватил из ножен меч.
- Давно бы так, - молодой воин отпустил поводья, взялся свободной рукой за высокую луку седла, перенес ногу через мощный круп Альсвартура и спрыгнул на упругую, слегка влажную землю под деревьями, где между прошлогодних палых листьев пробивалась зубчатая зелень земляники.
- Один! - закричал Гнупа.
- Кто поумнее меня, говорят, что он, конечно, много дров наломал перед Рагнареком, - сказал Горм, легко отражая не очень сильный и безнадежно очевидный удар сверху. - Но даже Один, - Горм дал Гнупе пинка в колено, пока тот заносил меч для следующего удара. - Даже Один не заслужил, чтоб его именем божилось такое обдристанное чучело в муравьях, - закончил Горм, снова отразил удар, и пнул Гнупу в другое колено.
Тот взвыл и ушел в защиту, держа меч слегка впереди и под углом. «Хоть чему-то учили поносника,» - решил его менее пахучий соперник и двинулся вперед, нацелив свой меч врагу в лицо. Тот поднял руку, открывшись справа, на что Горм и надеялся - вместо укола в лицо, он рубанул Гнупу по правому боку, сорвав несколько пластинок его доспеха, продолжая прикидывать: «Скорость у него ничего, сила так себе. Главное, он уже сам решил, что проиграл. Осталось его не разубеждать, и все.»
- Скажу тебе, Раскульф, хоть щитом умеючи можно и оборониться, и напасть, без щитов драка выходит занимательнее, - сказал один из всадников, наблюдавших за поединком с западного края прогалины.
- Верно говоришь, Аббе, - ответил другой. - Там один хрясь по щиту, другой хрясь по щиту, пока все зрители не разойдутся. А здесь искусство сразу видно. Спорим, что молодой ярл с десяти ударов его прикончит?
- Не буду спорить, полукровка с мечом горазд.
Раскульф косо посмотрел на Аббе - одного из воинов, в свое время посланных из Свитьи сопровождать невесту Хёрдакнута в Йеллинг. Тем временем, Горму удалось на возврате после выпада полоснуть Гнупу прямо вдоль прорехи справа. Ее края потемнели от крови, и меч в руке ярла Слисторпа задрожал. Горм ударил сверху раз, другой... С каждым последующим ударом, защита его соперника слабела, пока на третий раз Гнупа не опустил меч настолько, что рунное лезвие Рагнара глубоко рассекло его шею у левой ключицы. Из раны хлынула кровь. Гнупа, словно пытаясь что-то сказать, открыл рот, захрипел, и повалился. Разгнупление Танемарка состоялось.
- Красиво, красиво, - крикнул Раскульф. - Теперь скажи что-нибудь, это все-таки ярл был.
«Верно, и не что-нибудь, а лаусавису. Кто поопытнее, наверное, заранее готовит,» - подумал Горм. Стараясь держаться против ветра от Гнупы, он нагнулся, вытер меч о край его плаща, распрямился, повернулся к всадникам на обочине заброшенного поля, и сложил:
- Гнупы потуги
С рыбой кольчуги,
Хоть и отстойны,
Были достойны -
Пусть врага волка
Звал он без толка,
Все же почил
Лучше, чем жил.
- Верно сказал, - согласился Сакси, еще один дружинник сильно постарше изначально со Свитьи. - Гнупина смерть вышла достойнее, чем он того заслуживал.
- Погоди, рыбу и волка-то молодой ярл зачем приплел? - спросил Суни, ровесник Горма, явно не знаток искусства стихосложения.
- Рыба кольчуг - это меч, враг волка - Один, - снисходительно объяснил Сакси. - Кто горазд в кеннингах74, того, может, и в сагах лишний раз помянут. Вот отстой он зря употребил, это не скальдическое такое слово, но для первого раза простительно.
Альсвартур и бывшая кобыла Вонючих Штанов, будучи предоставлены сами себе, вполне дружелюбно стояли бок о бок и щипали полевую траву. Горм глянул на них, подошел к всадникам, обнаженный меч все еще в руке, схватил коня Аббе под уздцы, и процедил:
- Аббе сын Сверкера, я сын ярла Йеллинга и двоюродный внук посадника Альдейгьи. Если ты хочешь что-то сказать против моих отца, матери, дедов, бабок...
- Не в обиду, молодой ярл, не в обиду, - дружинник подался назад в седле и развел руками. - Ничего плохого сказать не хочу, а если что пришлось не к слову...
Горм отпустил поводья, толкнул меч в ножны, и пошел седлать отцовского жеребца.
- Ты бы против него, может, тридцать ударов продержался, но не больше, - вполголоса сказал Сакси. - Меньше натолкуешь, меньше затоскуешь.
- Мы тут посоветовались, и я решил, - вступил Раскульф, старший из всадников. - Я решил, что Аббе положит Гнупу Вонючие Штаны поперек седла его кобылы и приведет кобылу в Слисторп. Лошадь, оружие, и доспехи - добыча Горма. Убей я этого ярла, я бы его в лесу оставил, чтоб его навозные жуки утащили, но добыча не моя, не мне решать, что с трупом делать, и не мне теперь его нюхать!
Остальные дружинники, кроме Аббе и Сакси, одобрительно засмеялись. Горм уже приближался к плотине, думая: «В сагах здесь обычно все и кончается, а в жизни сколько еще дела предстоит - лошадей расседлывай, пои, корми, мертвых собирай, раненых обихаживай, добычу дели... Хотя это все обычно уже не смертельно. А вот этого ситунского козла Аббе в бою я бы не поставил защищать мне спину.» Он пустил Альсвартура размеренной рысью, которая скоро привела коня обратно в городище. На пару выкаченных откуда-то телег йеллингские карлы помоложе грузили мертвые тела - своих почтительно, с оружием, на первую телегу, слисторпских - на вторую, без доспехов, и как выйдет. У пролома во внутренней стене сидели несколько старых дружинников из Ноннебакке, слушавших Виги. По рукам ходил один из бочонков с пивом. Виги рассказывал:
