Татьяна Герцик - Вернуть всё
Возле своей половины остановился, немного подождал. Никто его встречать не вышел, и на душе потяжелело. Наталья сердится? Что ж, на ее месте он бы тоже сердился. Ничего, сейчас он все поправит. Насвистывая, вытащил увязанную в тяжелый куль охотничью добычу и вошел в дом.
В его части было холодно и пусто. Он повертел головой. Где жена? Где дети? Душу обуял страх. Он поставил куль в сенях и прошел по дому, даже не снимая пимы. Пусто. И, что его окончательно добило – не было детских вещей. Книги Натальи стояли на своем месте, но одежды тоже не было. Шкаф, купленный им для нее, пустовал.
Что это? Она куда-то уехала? Не настолько уж сильно они поссорились, чтоб она решила его бросить. От слова «бросить» он поморщился. Что случилось?
Открыл ноутбук, увидел листок бумаги. Поднял его. Записка от Натальи. Она буднично поставила его в известность, что уезжает к матери, что он может считать себя свободным, и что больше она ему надоедать не будет.
Он обомлел. Она уехала из-за такой ерунды? Все ссорятся, но потом же мирятся. Как могло случиться, что первая же их серьезная ссора привела к такому катастрофическому исходу?
Пошел к родителям. Отца не было, он ушел в контору, узнать, как идут дела. Новогодние праздники длинные, и коровы не поймут, если доярка не придет на дойку из-за бурного застолья, вот и приходится все контролировать.
Мать как-то суетливо, не поднимая глаз, принялась бегать вокруг него. У него сразу возникло неприятное подозрение. Может, это она наговорила что-то Наталье? Решил идти наобум:
– Почему уехала жена?
Анфиса Николаевна сразу подбоченилась:
– Жена? Да какая она тебе жена? Нахлебница она, вот и все!
– Мама, я с тобой спорить не собираюсь! Я тебя спрашиваю: почему она уехала?
– Потому что она тебе не пара! Я ведь слышала, что ты ей говорил перед отъездом. И считаю, что ты прав. Я ей так и сказала: тебе здесь не место!
– Мама, мало ли что я сгоряча брякнул. Ты-то зачем в наши дела встреваешь?
– Сгоряча? Да ты ей постоянно это говоришь! А до нее не доходит! Вот и пришлось помочь!
Александр покраснел. А ведь он и впрямь постоянно талдычил жене о своей неприязни. И как она только терпела?
– Я был неправ. Я ее люблю.
Анфиса Николаевна подбоченилась.
– Да такой любовью ты любую бабу полюбишь! По ночам все бабы одинаковые!
– А я ее не ночью люблю, а днем. Она умная, добрая и справедливая. Мне с ней не скучно. Поговорить есть о чем. Посоветоваться.
– Посоветоваться? – Анфиса Николаевна опешила. Она и не подозревала, что Александр о чем-то советуется с женой. – Да о чем это?
– Обо всем! – Александр разозлился. – Ну, я все понял. Завтра я за ней поеду. Только вот в этот дом я ее привозить не хочу. Не наш с ней это дом.
Анфиса Николаевна опешила. Неужели Наталья рассказала сыну об их ссоре?
– Извини, погорячилась я. Но это ведь и впрямь не ее дом.
– Значит, и не мой. – Александр понял, что без него здесь произошло нечто гораздо более серьезное, чем он предполагал. – Придется что-то подыскать на время. Летом начну свой дом строить.
– Да зачем же дом строить? Может, просто поменяемся?
Анфиса Николаевна с Александром одновременно повернулись в сторону говорящего.
– Ты ко мне поедешь, я к тебе. – Дед Александр Иванович был серьезен. – Как тебе такой расклад?
– Ты же не хотел из своего дома уезжать!
– Я не хотел свой дом бросать. А если там мой внук с семьей жить будет, это не значит бросить. В свое время и мне мой дед этот дом оставил. Думаю, и ты в свое время так же поступишь. Дома, они дольше людей живут. Особенно такие, как эти. – Он показал рукой на мощные стены. – Да и мне, признаюсь, тяжеленько уже такую махину обихаживать.
Анфиса Николаевна попыталась что-то возразить, но ее никто не слушал.
– А когда собираешься перебираться?
– Да хоть сейчас. Думаю, ты ведь и прибраться там захочешь. Ремонт-то уж потом сделаете вдвоем с хозяйкой. По своему опыту знаю, на них не угодишь. У них взгляд-то на вещи совсем другой. У нас, вишь, примитивный он, как мне твоя бабка не раз говорила. И права была, как ни верти. Так что пусть хозяйствует, а ты ей помогай. И мебель перевозить ни к чему. Меня и твоя устроит. А у меня антиквариат, береги.
В дом зашел хмурый Иван Александрович. Увидев отца, сказал:
– А, батя, ты здесь! А я как раз к тебе заходил.
– Да уж, вот мы здесь все и встретились. Думаю, что по одному и тому же вопросу. Но ты, сын, не печалься. Если вы готовы меня принять, то я прямо сегодня сюда и перееду.
Иван Александрович кивнул головой.
– Тогда я сейчас наш МАЗ вызову. С тентом. Думаю, начать лучше с тебя, Саша. За раз все и перевезем.
Они перешли на половину Александра и принялись собирать вещи. Мать бегала вокруг, уговаривая не спешить. Подошел грузовик с двумя мужиками. Они помогли вытащить подготовленные вещи, и Александр поехал к деду. На прощанье еле успел сказать матери, чтобы занялась его охотничьими трофеями.
У деда все уже было упаковано.
– Ну ты, дед, даешь! Когда это ты успел?
– Да еще перед Новым годом стал укладываться. Давно мне это надо было сделать, ведь и ежу было понятно, что твоя мать твоей семье палки в колеса вставляет. А теперь вы сами по себе, и здесь она над вами не хозяйка. Но прибрать уж сам постарайся, мне это дело не по силам.
Деда вместе с его вещами увезли, и Александр остался один. Он прошел по пустым комнатам, отмечая хозяйским взглядом, что нужно сделать. Красивая мебель была в пыли, ее нужно для начала просто протереть. Он взял тряпку, намочил ее и прошелся по всем комнатам. Стало повеселее.
Но больше делать ничего не стал. Даже пол решил помыть потом. Кто его знает, вдруг Наталья решит все тут переделать по-своему?
Лег спать на диване, где спал много-много раз, но сейчас старый дом показался ему куда уютнее, чем прежде. Может быть, потому, что стал своим?
Представил, как привозит сюда Наталью с детьми, и вдруг захотелось петь от радости. Завтра он за ними поедет.
Яков держал Наталью за рукав, чтоб не сбежала, и пытался в очередной раз убедить в своей неземной любви. Они стояли у самого подъезда, и Наталья с тоской поглядывала на спасительную дверь. Она бы давно вырвала рукав и ушла, но Ваня с Улей играли поодаль, и позволить такую роскошь она себе не могла. Сердито заявила, надеясь, что он отстанет:
– Ты что так усердствуешь? Тебе дома что, есть нечего? Может, тебе плошку супа подать? Может, ты от голода попрошайничаешь?
– Чего ты из себя цацу неприступную изображаешь? Думаешь, я не знаю, что ты и со вторым мужем разошлась? Как говорится, два – уже система. Так что подумай, правильно ли ты себя ведешь. Может быть, помягче надо быть? Ты и своему туповатому деревенскому муженьку хамила, как могла?
Наталья почувствовала, как у нее перехватило горло. Да уж, Яков всегда умел безошибочно найти самое больное место и пнуть по нему посильнее.
– Не понял? Может быть, повторишь еще раз для туповатого деревенского муженька? – внезапно прозвучало за спиной.
Яков поднял голову и побледнел. Он и забыл, какой же огромный у Натальи муж.
– Э…, это я пошутил. – Он отступил на шаг назад, готовый удрать при первой же возможности.
Но разозленный Александр ему такой возможности не дал. Он легко поднял его и закинул на козырек подъезда. Тот завопил:
– Ты что? С ума сошел?
– Нет. Это мы, туповатые деревенские муженьки, так развлекаемся. И учти, это милая домашняя шуточка. Если хочешь посерьезнее со мной поговорить, спускайся, поговорим.
Яков тут же замолчал, а Ульяна, услышав голос Александра, с воплями:
– Папа приехал! Папа приехал! – понеслась к нему.
Следом за ней сосредоточенно затопал Ваня. Александр подхватил сначала дочь, потом сына, и они все вместе вошли в подъезд. Яков сверху наблюдал за ними с обездоленным выражением лица. Мимо прошла чья-то бабушка, и он попросил у нее поставить у козырька лестницу. Подняв голову, та удивилась.
– А зачем же ты туда полез? Чего там потерял?
– Я сюда не лез. Меня сюда закинули. – Честно ответил карнизный сиделец.
Бабушка решила, что над ней подшучивают, обидчиво поджала губы и прошла мимо. Сидеть в снегу было неприятно и холодно, Яков принялся высматривать, кто из прохожих может ему помочь. К соседнему подъезду подошла стайка подростков, и он посвистел. Они посмотрели наверх, увидели его и рассмеялись.
